— Что это значит?
Толстый клоун осклабился.
— Ты и правда думаешь, что эти кретины смогли бы меня схватить, если бы я этого не хотел?
Бромбель в гневе с шумом выпустил воздух изо рта и… прочих отверстий.
— Мы — Тупицы! И мы тебя победили честно!
— Я поддался.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Заткнитесь все! — рявкнул карлик. — Зачем тебе поддаваться?
Бетти Грю расхохотался.
— Ты не умнее этих прощелыг, Труффо. Ведь ты наивно полагаешь, что они притащили меня к тебе. Но все наоборот! Это тебя они притащили ко мне!
— Что за чепуха?
— Я, знаешь ли, порядком разленился за последние годы, — сказал Бетти. — Еще бегай за тобой по всей Саквояжне, суй нос во все щели… Думаешь, я не просчитал, что рано или поздно ты явишься сам? Я все ждал, когда ваше сиятельство вылезет из норы.
— Ты совсем спятил…
— Разумеется! И это замечательно!
Бетти Грю повернул голову к Бромбелю.
— Думаю, вам самое время наканифолить пятки. Тут, ребятки, сейчас начнут происходить дела, которые вам очень не понравятся.
— Мистер Труффо пообещал порекомендовать нас Тому Самому, так что мы никуда не уйдем, толстяк.
— Значит, вы и правда тупицы, — сказал Бетти, а затем свистнул во всю мощь легких.
Клоуны заозирались, а Труффо сжал зубы — он уже все понял.
В ответ на сигнал толстяка на мосту зажегся фонарь, на брусчатку под ним легли синие отсветы.
— Полундра! Флики! — завопил Бромбель, и Тупицы бросились врассыпную.
— Стойте! — кричал им вслед Труффо, но его никто не слушал: страх перед полицией пересиливал у клоунов жажду наживы.
Карлик сорвался с места, но выбежать из-под моста не успел — путь ему преградил громадный констебль. Труффо развернулся, но с другой стороны уже стояли еще двое служителей закона.
Полицейские ринулись к карлику. Один схватил его за шиворот, как нашкодившего мальчишку, другие пару раз стукнули его по ребрам дубинками.
Труффо согнулся и захрипел. Цилиндр слетел с его головы и упал в грязь.
— Развяжите меня! — велел Бетти Грю, и двое констеблей поспешили исполнить приказ.
Карлик глядел на все это, широко раскрыв глаза от ужаса и непонимания.
— Как ты заставил их подчиняться?!
— О, это было несложно, — сказал толстый клоун, выбираясь из занавеса.
— Но почему? Почему они тебя слушаются?
— Я похитил их детей.
Бетти Грю расхохотался.
Карлик так и не понял, правда ли это, но судя по тому, как констебли заскрипели зубами, он догадался, что лучше в эту тему не углубляться.
Один из громил-полицейских, держа Труффо за шиворот, оторвал его от земли.
Толстый клоун танцующей походкой приблизился к болтающемуся в руках констебля карлику и приставил свою уродливую улыбку в упор к его лицу.
— Тебя непросто было выловить. Но мне это удалось. И теперь ты сделаешь то, что я тебе велю, иначе…
— Что ты от меня хочешь? — захныкал Труффо.
— О, знаешь, пришла моя очередь веселиться. И теперь ты, Труффо, поучаствуешь в моем антре.
— О нет…
— О да. Все прямо как в старые добрые времена.
Глава 8. Тот, кто рассылает метки
— Эй, Дилбс! — раздался над головой знакомый голос.
— Да он не слышит! — прозвучал рядом другой голос, тоже знакомый. — Ткни его!
Что-то ощутимо стукнуло младшего констебля по груди, и он с трудом разлепил глаза.
Над ним склонились Бэнкс и Хоппер.
— Что? Э-э-э… где я?
Джон Дилби приподнялся и схватился за голову. Застонал. На пол упала и со звоном закатилась под скамейку бутылка.
— Хе-хе, глянь на него, Бэнкс! Наш Дилбс не такой простак, как мы думали.
— Верно! — хохотнул толстяк. — Это что же ты, Дилбс, совсем про службу забыл? Гуляешь, констебль?
Джон мутным взглядом огляделся по сторонам. Он был в зале ожидания. Кругом сновали пассажиры. Что-то бурчал диспетчер из рупоров-вещателей.
— Как… как я здесь оказался?
— Это уж у тебя спросить нужно, — сказал Хоппер.
— И мы с радостью послушаем, — добавил Бэнкс.
Джон вспомнил чердак под крышей, жуткого четырехрукого монстра и вздрогнул. Поглядел на большие вокзальные часы.
— Вы видели его? Где он?
— Твой питейный компаньон?
Младший констебль сел на скамейке и спустил ноги на пол. Перед глазами все плыло.
— На вокзале вообще-то запрещено дрыхнуть. И для полиции нет исключения.
Джон хмуро глянул на Бэнкса: уж кто бы говорил.
— Думаю, старшему сержанту Гоббину будет любопытно, как наш Дилбс славно проводит время на службе.
Джон вздрогнул.
— Не говорите ему! Умоляю…
Хоппер бросил взгляд куда-то в начало платформы «Корябб» и ткнул напарника локтем. Там, у готовящегося к отбытию поезда, бродил рыжий тип в зеленом котелке.
— Уиррчи, вот ведь пройдоха! — радостно хмыкнул Бэнкс. — Вышел на охоту за кошельками пассажиров!
— Он ведь сегодня еще не платил нам за разрешение шмонать приезжих? — спросил напарника Хоппер.
— Видимо, запамятовал.
Бэнкс нащупал под брюхом ремень и поправил висевшую на нем дубинку.
— Нам сейчас не до тебя, Дилбс, — сказал он.
— Не докладывайте Гоббину… — взмолился младший констебль.
— Так уж и быть, — смилостивился толстяк, — но мог бы своим лучшим друзьям и оставить что-то в бутылочке-то.
— Ты наш должник, Дилбс.
Вокзальные констебли развернулись и двинулись к платформе, а Джон, оставшись один, попытался подняться на ноги. Не вышло. Голова была, как чугунный шар, в ней будто звонил колокол, словно и правда после неплохой попойки. Хотя, по большому счету, Дилби было неоткуда знать о последствиях таких попоек — матушка не позволяла ему заглядывать в «Колокол и Шар».
Младший констебль поправил форму, досадливо оценил трещину на своем шлеме, оборванный ремешок и отметил отсутствие дубинки.
«Сколько я тут пролежал?»
Надев шлем, он поглядел на вокзальные часы: те показывали двадцать семь минут девятого.
В голове зароились мысли: «Человек-блоха… он там! Нужно что-то сделать! Сообщить кому-то!»
Джон резко поднялся на ноги и едва не упал.
— Это совсем никуда не годится, — раздалось за спиной, и констебль обернулся. На соседней скамейке сидела…
— Мисс Трикк!
Полли Трикк поднялась и поспешно подошла к младшему констеблю. Она была взволнована и испугана.
— Что произошло, Джон?
— Я узнал… я его выследил…
— Человека-блоху? Вы тоже его видели?
Джон недоуменно выпучил глаза.
— Что? Откуда вы о нем знаете?!
— Это долгая история. Я вам все расскажу, но сперва я должна узнать, что с вами стряслось.
Джон бросил взгляд на Хоппера, который держал за шкирку вокзального воришку, и на о чем-то разглагольствующего Бэнкса.
— Не здесь.
Полли кивнула.
— Полагаю, это ваше, — она протянула что-то младшему констеблю, и Джон, залившись краской, узнал свою дубинку.
— Где вы ее нашлии?
— На вокзальном чердаке. Я сразу поняла, что с вами случилось что-то плохое… Нет, — поспешно сказала Полли, — там уже никого не было.
Джон повесил дубинку на пояс и покачнулся. Полли придержала его.
— Вам нужно в больницу.
— Нет. Я в порядке… почти…
— Тогда от чашки кофе вы, надеюсь, не откажетесь?
— Чая, — уточнил констебль. — А там будут сахарные крендельки?
— Сколько угодно, — улыбнулась Полли, и у Джона потеплело на душе — даже голова, казалось, стала болеть чуть меньше…
…Запах крепкого кофе с корицей кружил голову. Терпкий горячий чай с желудями кружил голову. Яркий искрящийся взгляд Полли Трикк и ее обворожительная улыбка кружили голову.
Джон Дилби был голововскружен так сильно, что ничего кругом не замечал.
В кафе «Кретчлинс», помимо них, был лишь странный тип с длиннющими ногами; из-под краевего черных штанин виднелись резиновые нашлепки ходулин. На столе, рядом с чашкой кроваво-красного кофе и нескольких блюд с сахарными крендельками лежал черно-белый шутовской колпак. Его хозяин, лысый господин, прятался за разворотом газеты, да и вообще вел себя так, словно стыдился того, что он находится в таком милом и уютном месте. Когда в кафе вошел младший констебль, он и вовсе сжался и съежился, пытаясь прикинуться частью интерьера, видимо, не понимая, что его вид и поведение выдают его с головой. Впрочем, Джон Дилби все еще не до конца пришел в себя, чтобы обратить на него «особое полицейское» внимание.
Младший констебль и его спутница сели за столик у окна и сделали заказ.
— Вы пьете кофе с корицей? — спросил Джон. — Прямо, как доктор Доу.
Полли хмыкнула.
— Прошу вас, не говорите ему: а то он снова будет ворчать, что я не только краду его утренние газеты, но и его любимый кофе.
— Клянусь, мисс, я сохраню вашу тайну, и скорее расстанусь с жизнью, чем…
— Я же пошутила, Джон! Хотя вы уж и так, насколько я поняла, едва не расстались с жизнью.
Констебль снял шлем и поставил его на стол.
— Что правда — то правда.
— Расскажите все, что узнали, Джон.
Дилби собрал в кучку разбегающиеся мысли, смел их метелочкой и попытался вылепить из них что-то связное.
— Что ж, — начал младший констебль. — Как мы с вами и договорились, я пошел по следу подковы…
Джон чуть сбивчиво и сумбурно описал свое путешествие в Фли, рассказал о цирке и о том, как проник внутрь. Полли слушала, затаив дыхание, и, когда младший констебль поведал ей, как прятался в гримерке под кроватью от монстра, от напряжения она даже сжала кулачки. А когда мисс Трикк услышала, как на Джона напали на вокзальном чердаке, даже негромко ойкнула.
— А потом я пришел в себя. И Человек-блоха — он же Поразительный Прыгун из цирка мадам Д.Оже — устроил мне форменный допрос.
— Что он спрашивал?
— Поначалу он полагал, что я пришел не один, и пытался выяснить, как я его выследил и где прячутся остальные. Но все дело в том, что «остальных»-то и не было.
— И вы сказали монстру, что пришли в его логово в одиночку, Джон?