Затем раздался звук удара. Чье-то тело упало на пол, а Гофф, судя по свисту опускающегося подсвечника, последующему хрусту и чвякающим звукам продолжал наносить удар за ударом.
Наконец все стихло. Мимесса стояла, замерев в ужасе у двери.
И тут в залераздался вкрадчивый голос Бетти Грю:
— Эй, Гофф! Кло стоит за дверью и подслушивает!
Мимесса вздрогнула, сорвалась с места и побежала. Раздался грохот распахнувшейся и ударившейся о стену двери, за ним последовало разъяренное рычание и звук быстрых шагов.
Кло обернулась на бегу, споткнулась и покатилась с лестницы.
И хоть лестница была невидимой, тело мимессы явно ощущало соприкосновение с каждой ступенью. Оно билось и ударялось о них, а Кло все падала и падала. Рука ее сломалась, на лбу появилась ссадина.
Мимесса приземлилась на манеже у основания лестницы. Она хрипела и выплевывала кровь. Длинные черные волосы растрепались. Кло попыталась подняться, но у нее не вышло, и она упала обратно. И тут ее настиг Гофф.
Невидимка схватил мимессу за волосы и потащил по манежу. Кло дергалась и вырывалась, сучила ногами по полу. Ее рот раскрывался, но вместо криков из него вырывалось лишь мычание.
— Зря ты влезла в мои дела, Кло! — рявкнул Гофф, а затем поднял ее (вернее, сама мимесса поднялась).
Волосы Куртуазной Кло начали наматываться на невидимый крюк. Раздался скрип лебедки, как будто кто-то вращал ручку, и крюк с висящей на нем мимессой начал подниматься все выше и выше. Ноги Кло оторвались от манежа, она дергалась и мычала. Глядя на ее страдания, Гофф смеялся.
Наконец Кло замерла на высоте в дюжину футов от манежа, а затем раздался характерный звук переключенного рычага, и крюк вместе с висящей на нем мимессой пополз в сторону. Сдвинувшись на десяток шагов влево, он остановился, а невидимка толкнул рычаг.
Волосы Кло расплелись, и она рухнула вниз. Упав на манеж, мимесса неудачно приземлилась на ногу, и ее лодыжка подвернулась.
Куртуазная Кло с трудом поднялась и огляделась. Ее ладони уперлись в невидимую стену. Она затравленно обернулась кругом, упираясь руками в стенки воображаемого ящика. Мимесса стукнула костяшками пальцев по одной из них, и раздался звон стекла — Куртуазная Кло была в большом аквариуме.
Стукнула крышка, заскрежетал откручиваемый вентиль, затем последовал звук льющейся воды. Кло задрала голову и принялась биться в стеклянные стены в попытках выбраться.
Ничего не выходило — стекло было слишком толстым. А вода все прибывала. Кло бродила по аквариуму, увязая в ней. Ее движения с каждым мгновением становились все более вялыми и неловкими, она теряла силы…
Воды уже было столько, что Кло всплыла — буквально всплыла, оторвавшись от пола, притом, что ни ящика, ни воды на самом деле, как и прежде, не было.
Из последних сил мимесса принялась бить кулаками в стеклянную крышку ящика. А затем, когда воображаемая вода уже почти полностью заполнила весь аквариум, Кло сделала вдох под самой крышкой и… погрузилась в воду с головой.
Невообразимым образом ее волосы колыхались так, будто она действительно была под водой…
— Фу-марфу! — воскликнул Бетти Грю и появился на манеже, шагнув в круг света. При нем был громадный деревянный молот, лениво заброшенный на плечо. — Какое зрелище! Кажется, наша Куртузная Кло вот-вот утонет!
Клоун обошел вокруг невидимого стеклянного ящика и облокотился о него локтем так, словно тоже его видел.
Кло задергалась еще отчаяннее. Воздух заканчивался…
— Что скажете?! — спросил Бетти Грю у зрителей. — Поможем нашей малышке Кло выбраться?! Или пусть утонет? Что? Повторите! Я не слышу!
Он приставил ладонь к уху, повторяя движение мимессы, с которого начался ее номер.
— Одно ваше слово, и я разобью стекло! Пусть зритель решит: спасаем Кло, или пусть сыграет в рыбку?
Он прекрасно знал, что никто ему не ответит, и получал садисткое наслаждение от чудовищного номера.
Мимесса между тем открыла рот. Вода проникла в него и попала в легкие. Кло заметалась…
— Ну ладно, я все же спасу ее! — хохотнул клоун. Сняв с плеча молот, он размахнулся, примерился и… ничего не сделал.
— Эй, не торопите меня! — Бетти Грю повернулся к зрителям. — Разбивание стекла — это дело непростое. Нужно как следует все рассчитать.
Кло дернулась.
Бетти Грю снова примерился и снова опустил молот.
Кло издала бульканье, дернулась и повисла в воздухе. Голова ее опустилась, а волосы по-прежнему колыхались над ней, будто погруженные в воду.
Бетти Грю встал поудобнее, размахнулся и со всей силы ударил молотом по невидимой стенке аквариума. Раздались звон разбивающегося стекла и шум вытекающей воды.
Клоун отскочил в сторону, чтобы не «намокнуть», а мимесса упала на манеж.
Она не шевелилась. Куртуазная Кло утонула.
Бетти Грю расхохотался.
— Какая жалость! Не успел всего чуть-чуть! Ну, не будем лить слезы, тут и так все затоплено! Наше представление продолжается!
Он отвесил шутливый поклон, и свет погас.
Труффо застонал. Кло… она ведь была такой доброй, такой наивной… Если бы только он как-то мог помешать этому извергу, если бы он мог хоть что-то сделать. Но он не мог. Если он вмешается, Бетти Грю воплотит свою угрозу в жизнь, а он просто не может… не может снова ощутить этот ужас. Пусть лучше они, чем он…
Из чемодана, стоявшего на коленях Горация Помпео, раздалось шипение, и карлик вздрогнул. Кажется, одному из зрителей представление не особо нравилось. Труффо боялся мистера Ззабероха, но сейчас Бетти Грю он боялся куда больше, ведь у Бетти Грю был…
— Встречайте! — завопил клоун, прервав его мысли. — Только на арене нашего цирка! Только этой ночью! Обладатель самых быстрых рук в Габене! Человек, способный удерживать не менее сотни предметов в воздухе! Единственный и неповторимый! Левиртуозный Левитту-у-ус!
На этот раз прожектор не зажегся. Вместо него в кромешной темноте над манежем вспыхнул рыжий огонек. Огонек поплыл по воздуху, описывая дугу. За ним загорелся еще один, а затем вспыхнули еще несколько. Напоминая ленивые падающие звезды, они плавно опускались, а на их месте тут же возникали новые. Всего через минуту над цирковой ареной уже сновало несколько десятков огоньков. Они кружили, закручивались петлями, формировали спирали и восьмерки, выстраивались в созвездия.
Горящие шарики, взмывающие ввысь, и не думали падать, словно каждый был привязан на ниточке — они парили, раскачивались из стороны в сторону и, казалось, жили своей собственной жизнью. А затем все медленно опустились и замерли на манеже кольцом, в центре которого стоял и сам жонглер.
Толстяк в расшитом красными и черными ромбами костюме являлся обладателем пышных подкрученных бровей и длинных торчащих в стороны бакенбард. На голове его сидел высокий цилиндр, а из живота торчала третья рука: плечо, предплечье и кисть. Левиртуозный Левиттус был из тех, кого называют цирковыми уродцами, и свое уродство он использовал для того, чтобы стать, как о нем часто говорили, лучшим жонглером в мире.
— Дамы и господа! — воскликнул Бетти Грю. — Я не слышу ваших аплодисментов! Неужели жонглирование нашего Левиттуса кажется вам скучным? И правда, подбрасывать мячики может каждый дурак! Что ж, пора переходить к чему-то более интересному! Чему-то более опасному!
Левиртуозный Левиттус поклонился зрителям, а затем достал из стоявшего перед ним ящика заткнутую пробкой бутылку, полную какой-то зеленой, чуть святящейся жидкости.
Он продемонстрировал зрительскому залу бутылку, а Бетти Грю пояснил:
— Внутри кислота, дамы и господа! Поглядим удастся ли Левиртуозному Левиттусу не пролить ее!
Жонглер подбросил бутылку высоко в воздух, и принялся всеми тремя руками доставать из ящика и подбрасывать прочие бутылки. Вскоре над манежем, то взмывая вверх, то опадая, кружило уже около дюжины бутылок с кислотой.
Левиттус справлялся с ними мастерски, его руки мелькали с такой скоростью, что их движения практически уже нельзя было различить. Бутылки вырисовывали в воздухе каскады и фонтаны, взлетали вертикально вверх колоннами и двигались по кругу кольцом.
А сам жонглер глядел прямо перед собой невидящим взором, безумно улыбаясь, как и прочие члены труппы.
Вдруг загорелся прожектор, высветив из темноты стул, стоящий на краю манежа примерно в двадцати шагах напротив Левиттуса. На стуле сидел Бетти Грю.
— Скучно! — гаркнул клоун в медный рупор. — Наш Левиртуозный Левиттус может так жонглировать и час, и два и даже до самого утра! Но мы сейчас добавим в наше шоу немного перчинки!
Музыка взяла тревожные нотки. Тубы загудели, трубы задудели, а скрипочки запищали, как мыши, которых кто-то крепко сжал в кулаке.
Клоун поднял руку. В руке был револьвер. Прицелившись, Бетти Грю спустил курок. Прогремел выстрел, а за ним и звон разбитой бутылки.
Кислота полилась вниз, но на жонглера не попала. В шаге от него образовалась шипящая лужа, от которой начал подниматься зеленоватый дымок.
Левиттус этого не заметил и продолжил жонглировать как ни в чем не бывало.
— Фу-марфу! — усмехнулся клоун. — Еще одна попытка!
Он взвел курок, прицелился и нажал на спусковой крючок. Еще одна бутылка разлетелась в дребезги. На этот раз пара капель кислоты все же попали на жонглера.
Одна начала прожигать цилиндр, другая проела рукав и кожу.
Левиттус закричал, но жонглировать не прекратил. А Бетти Грю сделал еще один выстрел.
Бутылка разорвалась прямо над плечом жонглера. Зеленая жидкость, шипя и исходя зловонным дымом, залила руку Левиттуса, прожигая и ткань камзола, и кожу, и плоть до самой кости.
Новый выстрел. Очередная бутылка разлетается на осколки, а кислота заливает жонглера.
Левиттус кричал, его лицо исказилось от ужасной боли, в костюме и теле становилось все больше дыр, третья рука, растущая из живота, повисла обугленной хворостиной, сквозь потекшую, как плавленный сыр, кожу проглядывали кости…
Бутылки продолжали взмывать в воздух, пули попадали в них одна за другой, а кислота текла, капала и брызгала на жонглера, который словно врос в манеж, не в силах остановиться или хотя бы сдвинуться в сторону.