Тот уважительно приподнял шляпу.
– В таком случае приношу извинения. Хорошего дня! – И зашагал в направлении города.
Луиза смотрела ему вслед. У Мэри-Джейн и Китти точно случился бы припадок, если бы они знали, что приходил такой привлекательный джентльмен. А самое замечательное, пряча улыбку, думала Луиза, можно навсегда забыть, что она вообще его видела.
Глупышка Марта и Душечка Роберта вызвались приготовить ужин, но Беспутная Мэри-Джейн настояла, что сделает это сама. Мэри-Джейн ни разу в жизни не готовила, но была уверена, что с помощью знаменитой поваренной книги миссис Ли вполне сумеет состряпать что-нибудь съедобное.
– Она мне словно не доверяет, – шепнула Глупышка Марта Душечке Роберте.
– Серьёзно? – с тревогой отозвалась Роберта.
– Полагаю, это после… происшествия на воскресном обеде. Его ведь я готовила, – призналась Марта.
– Не может быть! – запротестовала Роберта. Она не могла представить, кто может в чём-то подозревать её любимую соседку по комнате.
Марта потянула Роберту по лестнице в спальню.
– Хочешь знать, что я думаю?
– Конечно!
Марта заговорила так тихо, что почти шипела:
– Со всеми этими разговорами про убийство, полагаю, весьма любопытно, что Мэри-Джейн… – Она осеклась.
– Что? Продолжай!
Сняв очки, Глупышка Марта принялась протирать стекла об юбку.
– Ох, не знаю. Боюсь даже думать об этом…
Душечка Роберта едва не вышла из себя.
– Да о чём?!
– Ну… – начала Марта, – не знаю. Но она ведь любит вести себя дерзко, правда? Флиртовать напропалую! И я переживаю, а вдруг она… Это ужасно, но я всё гадаю: может, Мэри-Джейн решила отравить миссис Плакетт, чтобы вырваться на волю?
У Душечки Роберты отвисла челюсть.
– То есть избавиться от дуэньи?
Глупышка Марта глянула по сторонам, словно боялась, что у стен есть уши.
– Наверное, я опять вбила себе в голову ерунду, да? Лучше обойтись без домыслов. Мэри-Джейн ведь не станет убивать миссис Плакетт, чтобы гоняться за мальчиками?
Душечка Роберта вспомнила множество жутких преступлений, о которых писали лондонские газеты, и покачала головой.
– Странные вещи у нас творятся. Конечно, ты можешь ошибаться. Писание говорит, судить кого-то грех, – заметила она. Глупышка Марта виновато повесила голову. Роберта продолжила: – Однако мы не должны закрывать глаза на то, что Мэри-Джейн пренебрегает приличиями и совершенно не уважает мёртвых. Какое возмутительное легкомыслие!
Глупышка Марта уселась на краешек постели и принялась накручивать на палец кончик косы.
– О, дорогая… Теперь я совсем разбита. Мне так стыдно за эти подозрения. А ещё, что я произнесла их вслух.
– Не важно, Марта… – Роберта обняла подругу за талию. – Я не скажу ни единой душе. Мы обо всём забудем, но станем держать ушки на макушке, просто на всякий случай. А вот о том, что на наших глазах произошло убийство, нам не забыть никогда.
Во второй половине дня Беспутная Мэри-Джейн заскучала и отправилась на поиски Китти. Оказалось, та изучает бумаги на столе миссис Плакетт, царапает в журнале какие-то цифры и хмурится.
Мэри-Джейн растянулась на постели директрисы.
– Что случилось, Кит? Отчего у тебя такой унылый вид? Это всё из-за убийств?
– Убийства? Тьфу! – вскричала Китти. – В расходных книгах не найти ни конца ни начала. В счетах полный бардак! С папенькой приключился бы удар, увидь он такое.
Если уж Беспутная Мэри-Джейн на что-то нацелилась, такая прозаическая вещь, как счетоводство, не могла сбить её с толку.
– Скажи-ка, милая, как думаешь, которая из нас способна извести старых вонючек?
– Которая из нас? – изумлённо приподняла бровь Китти. – Почему ты считаешь, что это кто-то из нас?
– Всей душой мечтаю, чтобы так оно и было, – отозвалась Мэри-Джейн. – Если это просто славная домашняя вендетта, тогда мы сможем спокойно жить дальше. Но кто-то чужой, посторонний станет ужасной обузой. Одна из нас? Удобнее некуда.
– У тебя и правда нет никаких моральных принципов, верно? – засмеялась Невозмутимая Китти.
– Да они и гроша ломаного не стоят. – Мэри-Джейн перекатилась на кровати, а затем исступлённо напихала себе за спину подушек. – Хочешь знать, кого бы я выбрала нашим маленьким убийцей?
Китти, с головой ушедшая в подсчёты, кивнула.
– Почему нет…
– Конечно, Элинор!
Китти помолчала, обдумывая предположение.
– Неужели?
– Разумеется, разве не видишь? Девчонка словно родилась в склепе. Или должна была там родиться. Кроме смерти, больше ни о чём и не помышляет. В её противоестественном мире убийство – обычное дело. Может, она решила, что оказывает им услугу. Знаешь… Ведь миссис Плакетт жаловалась на печень. Так что это просто жест милосердия – покончить со всем одним махом.
Теория позабавила Китти.
– А что насчёт мистера Годдинга?
Мэри-Джейн сморщила нос.
– Да какая разница? Наверное, решила избавить его от скорби.
Китти попыталась вообразить, как Элинор крадётся на цыпочках на кухню и посыпает телятину цианидом, но тщетно.
– Если представить Элинор в роли убийцы, – задумчиво сказала Китти, – на ум приходит не яд. Скорее, боевой топор или коса.
– Понимаю, о чём ты, – засмеялась Мэри-Джейн.
Китти вновь вернулась к расчётам.
– Семнадцать… двадцать три. Мне не нравится думать, что это кто-то из нас, поэтому и не буду, – решительно сказала она. – Два переносим, получается четырнадцать. Но если бы я на кого-то и подумала, то не на Элинор. Скорее уж это…
– Я?!
– Не льсти себе.
Мэри-Джейн притворилась, что дуется.
– Младшие точно ни при чём, – продолжила Китти, наконец оставив подсчёты, – и речи быть не может. Мне кажется… Понимаешь, мне кажется, убийца – кто-то вроде Элис.
Мэри-Джейн резко выпрямилась.
– Только не наша Элис! Она такая чертовски правильная. И слишком здравомыслящая. Никогда не злится. Её я бы заподозрила в последнюю очередь.
– Знаю, – кивнула Китти. – Потому на неё и подумала.
– Но…
– В тихом омуте черти водятся, так ведь говорят?
Беспутная Мэри-Джейн покачала головой.
– Элис! Ни за что бы не сказала. Порой ты меня удивляешь, Китти Хитон.
– У тебя научилась, – усмехнулась Китти. – Это один из твоих талантов.
– Один из многих, – самодовольно усмехнулась Мэри-Джейн.
Поутру Рябая Луиза наведалась в аптеку, где вооружилась всеми необходимыми препаратами для изучения телятины. Прогулявшись со своим щенком (про себя Луиза считала Олдоса именно своим щенком), она преисполнилась новыми силами и решила, что пора кому-то всерьёз задуматься о совершённом преступлении. Поэтому Луиза и взялась переделывать школу в научную лабораторию. Как исследователя, её ужасно беспокоило, что вместо лабораторных пробирок приходится использовать обычные стаканы, но стремление к истине перевесило отвращение к низкосортному оборудованию.
Луиза замочила два обрезка телятины в двух разных склянках так, чтобы вода полностью покрыла мясо. Затем убрала обрезки и размешала в каждой ёмкости гранулы карбоната калия.
За процессом наблюдала Мрачная Элинор.
– Где ты этому научилась? – полюбопытствовала она.
– Мой дядя – доктор в Лондоне, – объяснила Луиза, внимательно рассматривая воду в одной из склянок. – Он знает, что я тоже хочу когда-нибудь стать врачом, и его это вовсе не оскорбляет. Он разрешает мне пользоваться книгами и журналами по медицине, которые ему больше не нужны. Я прячу их в своём сундуке наверху. Одна из книг рассказывает о методах медицинских исследований, используемых в уголовном производстве. Увлекательнейшее чтиво! Описывает симптомы, которые проявляются при отравлении разными ядами, и методы определения этих ядов. Хм-м, надеюсь, калия было не слишком много… Там не сказано… Так, похоже, гранулы растворились. – Она взглянула на Элинор. – Пора добавлять сульфат железа. – Луиза поболтала тонким стаканом, где растворила зелёные кристаллы, затем аккуратно набрала смеси в ложку и капнула в каждую склянку. Внутри начали оседать грязные крупинки.
– Ну вот, я так и думала! Видишь коричневый осадок? А теперь добавим купоросного масла.
Луиза капнула в стакан с чистой водой из маленькой бутылочки тёмного стекла, а потом плеснула оттуда в обе склянки.
Тут в комнату вошла Крепышка Элис и обратилась к Луизе плакеттовским голосом:
– Мисс Дадли! Опять вы несёте свою непристойную чушь! Не желаю ничего слышать. Наука? Юные леди изучают трупы? Что же дальше? Если уж хотите посвятить себя учёбе, довольствуйтесь респектабельной должностью гувернантки.
– Вы мне больше нравились мёртвой, – с готовностью откликнулась Луиза. – Какая ирония, не правда ли? Миссис Плакетт готова была костьми лечь, лишь бы я не изучала естественные науки…
– Костьми лечь! – захихикала Крепышка Элис.
– Очень смешно, – ухмыльнулась Луиза. – Та, кто так решительно протестовала против моей тяги к наукам, сама стала предметом моих же опытов.
Луиза слегка потрясла склянки, потом протянула их Мрачной Элинор и Крепышке Элис.
– Итак, девочки, что же вы видите?
Услышав «директорский» голос Элис, в комнату потянулись остальные девушки.
Мрачная Элинор заглянула в склянки.
– Синяя, – удивилась она. – Поразительно синяя!
– Берлинская лазурь! – уточнила Рябая Луиза. – Говорит о присутствии кристаллов синильной кислоты.
Барышни переглянулись. Луиза произнесла это так, словно объявила о чём-то важном.
– И что это значит? – осведомилась Беспутная Мэри-Джейн. – Что такое синильная кислота?
Рябая Луиза скрестила руки на груди.
– Цианид, – провозгласила она. – Его разновидность используется в синей краске. Цианистый калий – один из самых сильных ядов, известных человечеству. Убивает практически мгновенно. К тому же его можно без особого труда приобрести в аптеке. Обычно им травят крыс.