– А ты страсть как любишь важничать, Мэри-Джейн! Похоже, по нраву тебе только высокие констебли. Мистер Мерфи вовсе не мерзкий. Луиза, не надо его записывать. Чего ради ему красть завещание?
– Чего ради вообще кому-то его красть?
– Кхе-кхе, – робко откашлялась Душечка Роберта. – Возможно, кто-то заинтересован в том, чтобы документ не нашли. Например, если предыдущее завещание ему более выгодно. Я слышала, как дядя рассказывал о подобных случаях.
Элис, Мэри-Джейн, Луиза и Китти повернулись к Душечке Роберте. Та сразу отшатнулась назад, словно не в силах вынести тяжесть пристальных взглядов подруг. Китти про себя вновь восхитилась глубоким смыслом, таившимся в невинных замечаниях Роберты. Ну кто бы подумал?…
– Хочешь сказать, новое завещание украли, потому что старое было составлено в их пользу? – Луизу тоже осенило. – Судя по письму, которое нашла Элис, миссис Плакетт написала новое совсем недавно. Остаётся вопрос: кого вычеркнули из завещания?
– Всех, – озадаченно сказала Роберта. – Разве не помнишь? Она всё отписала Дражайшему Джулиусу.
– Благослови Господь твою память, Роберта. Когда-нибудь ты станешь адвокатом!
– Это невозможно, – засмеялась Роберта.
– Тогда выйдешь за одного из них, – заявила Мэри-Джейн.
Марта вручила Луизе деревянную мешалку, с которой свисала мокрая простыня. Луиза заправила ту в отжимной каток и начала проворачивать ручку.
– Украденное завещание, – твёрдо постановила она, дабы обуздать стихийное сводничество, – меняет всё! Раньше мы подозревали того, кто больше всех выигрывает от нового завещания. Теперь же… – она с огромным усилием нажала на рукоятку, – нам нужно узнать, кто больше всех из-за него теряет.
Невозмутимая Китти так и набросилась с куском мыла на грязное платье, болтающееся в бадье с водой.
– Самый очевидный подозреваемый – мистер Годдинг, – заключила она. – В своём письме миссис Плакетт говорит, мол, дорогой брат расстроится, узнав о новом завещании. Но они умерли одновременно, так что убийцей он быть не может. Убийца – тот, кто кроме мистера Годдинга наследовал по старому завещанию.
Рябая Луиза вытянула из катка простыню и бросила её в корзину.
– Это означает, что убийца знал о новом завещании. Он – или она – пытался не дать миссис Плакетт изменить наследника и убил её. О! – Глаза Луизы зажглись. – Заодно прикончил и мистера Годдинга, потому что не хотел с ним делиться! А после выяснил, что она всё равно успела переписать бумаги, поэтому явился сюда и украл их.
Мрачная Элинор помешивала длинной палкой одежду в бадье.
– Обычное дело! – зловеще заявила она.
– Что, правда? – рассмеялась Беспутная Мэри-Джейн. – Надеюсь, всё же нет. Наверное, подобные ужасы ты вычитала в своих любимых русских романах.
Элинор пропустила её слова мимо ушей.
– Похоже, Дражайший Джулиус в опасности, – решила она. – Раз убийца не хочет делиться наследством, следующей жертвой станет юный племянник. И мистер Уилкинс, если копия завещания хранится у него! Интересно, так ли это. Злодей малышу Джулиусу и пенни не даст.
– Милостивые небеса! – вскричала Роберта. – Мы должны предупредить их обоих.
Китти сделала глубокий вдох, раздумывая, как бы выразиться потактичнее.
– Мы не можем, дорогая. Иначе нам придётся рассказать всё. Ведь это лишь догадки. К тому же у мистера Уилкинса хранятся сотни завещаний. Конечно же, он позаботился о мерах безопасности. Что до Джулиуса – малыш очень далеко. Лучше всего ничего не предпринимать, пристально следить за обстановкой и попытаться найти разгадку самостоятельно. Если кто и сумеет её отыскать – только наша Луиза!
Беспутная Мэри-Джейн бросила в чан пару грязных чулок.
– Я проголодалась! – заявила она. – Всем нам нужно принять ванну и переодеться к приёму. Чтобы уложить мои волосы, понадобится не один час. Хочу попробовать новый стиль! Фредди Квилл сказал, что пойдёт…
– Пф-ф! Фредди! – фыркнула Луиза. – Забудь о причёске. Нужно выяснить, кто ещё пострадал от изменения завещания.
– Мы выясним, Луиза, – пообещала Китти. – Если понадобится, с лупой изучим каждую бумажку миссис Плакетт в поисках подсказок. Должно же хоть что-то остаться! Только не сейчас. До суаре всего несколько часов, и всем нам – даже тебе, дорогая, – пора принарядиться.
Глава 16
Глупышка Марта медленно плелась по Приквиллоу-стрит на ферму Баттса. Задание ей доверили несложное, да и следовало поторапливаться, чтобы успеть переодеться к суаре, но майский полдень был так прекрасен, что Марте никак не удавалось заставить себя поспешить. Клумбы миссис Баттс уже распустились вовсю, овраг вдоль дороги усеяли полевые цветы. Среди ветвей прошлогодней почерневшей малины расправил нежные зелёные побеги мохнатый папоротник. Пчёлы трудились без устали, перелетая с цветка на цветок. Столь чудесный день мог увенчаться лишь чудесным вечером Клубничного приёма.
Глупышку Марту отрядили на ферму Баттса, чтобы попросить Генри запрячь школьного пони в свою симпатичную повозку и отвезти барышень в приход на суаре. Марте всё ещё не верилось, что она сумела отстоять право выполнить поручение самостоятельно. Такие дела обычно выклянчивала себе Беспутная Мэри-Джейн. Если уж она чего-то хотела, было почти невозможно её от этого отговорить. Как бы ни презирала Мэри-Джейн Генри Баттса и его фермерские сапоги, она любила вращаться в обществе любых молодых людей. А Генри был молод, относился к противоположному полу и всегда находился под рукой. Мэри-Джейн обожала наблюдать, как её чары творят свою магию. Выбор жертв её не заботил – кокетничала она со всеми без разбора. Наверное, грешно так думать… В глубине души Марта радовалась, что внимание Мэри-Джейн привёк констебль Квилл. Сама Марта до встречи с Генри Баттсом с юношами не знакомилась и втайне надеялась узнать его поближе.
Она дошла до сада Баттсов.
По всему было заметно, что хозяйство миссис Баттс ведёт превосходно: и по нарядным красным гераням, цветущим в белоснежных горшках, и по жирным пеструшкам, разгуливающим во дворе, и по белой гравийной дорожке, стелющейся к ярко-зелёной парадной двери, и даже по аромату ревеневого пирога, доносящемуся из окна кухни.
От мысли приблизиться к фермерскому дому, не говоря уже о фермерском сыне, бедняжка испуганно задрожала. Как могла осмелиться Марта по прозвищу Глупышка, совсем юная и нисколько не симпатичная, в очках, вечно сползающих с носа, завязать знакомство с Генри? Повернувшись, Марта направилась к амбару, раздумывая, удастся ли ей притвориться, что она пришла навестить Весельчака, их пони.
Кроткое создание высунуло голову из стойла, по-видимому, беседуя с парой овец, которые при виде Марты удалились в противоположный конец загона. Весельчак компанию очень любил. Учуяв гостью, пони громко заржал. Та погладила его вытянутую морду, а он обнюхал букет полевых цветов, что Марта сунула в карман передника.
– Для еды они слишком хороши, дружок, – сказала Марта. – Давай лучше тебя ими украсим.
Сняв с гвоздя на стене скребницу и гребень, Марта принялась расчёсывать гриву Весельчаку, вплетая цветы в густые пряди.
– А ты попал в хорошие руки, Весельчак.
Марта так увлеклась, что при звуке голоса даже подпрыгнула.
– Простите. Я вас напугал.
У дверей стоял Генри Баттс, сжимая ручки гружённой соломой тачки. Марта спряталась за Весельчака, вцепившись ему в гриву. Что следует говорить в ответ на комплимент? Уроки хороших манер об этом умалчивали. С Мартой такое случилось впервые. Приятно, конечно, однако она не знала, куда себя девать.
– Простите, что пришла без разрешения, – повинилась Марта.
Генри опустил тачку, подошёл к пони и погладил его по заплетённым косам.
– Весельчак принадлежит вашей школе, – возразил Генри. – Посещайте его, когда хотите. Он у нас парень общительный, тот ещё дамский угодник, правда, Весельчак?
Услыхав эти слова, Марта вспомнила о Беспутной Мэри-Джейн, о собственной невзрачности, очках… Она, Марта, всегда говорит невпопад или умудряется прозевать важный момент в беседе. А ведь совсем недавно была так счастлива!
– Вы пришли к матушке? – осведомился Генри. – Миссис Плакетт послала вас насчёт молока?
Одна лишь мысль о разговоре с миссис Баттс привела Марту в ужас. Хозяйка фермы славилась вспыльчивым нравом почти так же, как своим домашним сыром.
– Нет! – испуганно воскликнула Марта.
– Вот и отлично, а то матушка сказала, мол, им с миссис Плакетт во всём Или тесно, не то что на Приквиллоу-стрит. Ваша директриса как пожалуется на молоко, так матушка потом весь день гремит кастрюлями и клянётся с ней расправиться.
У Марты заледенели кончики пальцев.
– Вы сказали «расправиться»?
– Ага, – кивнул Генри. – Дело ж не только в молоке. Последние пять лет они собачатся из-за забора между пансионом и нашей фермой.
– Господи! – Марта пыталась собрать разбегающиеся мысли. – Я и не знала…
Неужели такое возможно? Надо ли известить Луизу? Разве кто-нибудь поверит, что миссис Баттс, проворная фермерская жёнушка, способна отравить соседку-вдову и её холостяка-брата одним воскресным вечером?
Мысли Марты снова нарушил голос Генри:
– Какую славную работу вы проделали, мисс Марта.
Он помнил её имя! Её – из всех девочек! К лицу прилила кровь, и Марта догадалась, что краснеет. Этого ни в коем случае нельзя допускать. Нужно разделаться с поручением и сбежать домой. Ну почему она не уступила Мэри-Джейн или ещё кому-то из подруг?
– Генри, отвезёте меня на Клубничное суаре?
Генри разинул рот, словно карп, вытащенный из воды. Он стоял перед ней, словно школьник у доски, не знающий ответа, перед учителем с розгой наготове.
Похоже, ему требовалась помощь, и Марта поспешила на выручку.
– В своей повозке? С Весельчаком…
С отчаяньем она ждала ответа. Всё же отвезёт их Генри или нет? А затем наконец смекнула, что здесь что-то не так. У неё возникло знакомое ощущение: будто в ушах звенит. Оно означало, что её бестолковая голова и непослушный язык опять выдали самое худшее из возможного. Марта лихорадочно вспоминала, как