– Харботтл! – рявкнул Квилл. – Возьмите его под стражу.
Снеллинг попытался изобразить сопротивление, однако Харботтл проявил сноровку, какой от человека такого плотного сложения не ожидаешь. Снеллинг быстро сдался, и констебль защёлкнул на нём наручники.
Пока полицейские бравировали доблестью, Луиза присела на диван, уложила Олдоса себе на колени и принялась суматошно листать блокнот, вычёркивая какую-то писанину.
Разгадка где-то здесь – Луиза точно знала! – нужно просто сложить кусочки по порядку.
– Констебль, – окликнула миссис Годдинг. – Я в замешательстве. Вы утверждаете, что моя золовка проигралась? Она что-то должна этому господину? Какой абсурд!
– Нет, – покачал головой Квилл. – Игроком был её брат, мистер Годдинг.
Та открыла рот, словно намереваясь протестовать, но передумала.
Снаружи, на крыльце, послышались шаги и звук открывшейся входной двери. Луиза прислушивалась к беседе, впитывая каждую деталь. Она опустилась на колени, бережно положила Олдоса на коврик и начала яростно строчить в блокноте.
Аманда Барнс, что оцепенело лежала на диване с тех пор, как упала в обморок, с трудом приподняла голову:
– Он просто пытался удержаться в этом мире. Добиться чего-то большего.
Миссис Годдинг нахмурилась.
– Азартные игры – безнравственный и нелепый способ чего-либо добиться.
– Но я всё ещё никак не пойму, Барнс, – заметила Крепышка Элис. – Какое вам дело до мистера Годдинга? Зачем вы за ним следили? Почему теперь так защищаете?
Луиза резко захлопнула блокнот.
– А я думаю, – заявила она, – что они были парочкой. Как ни старалась, я не могу придумать другой мотив, ради которого Барнс пошла бы на убийство хозяйки.
Глава 27
– А ну-ка возьмите свои слова назад, чума вы рябая! – взревела Барнс. – Она врёт! Я не допущу, чтобы какая-то девчонка говорила обо мне в столь пренебрежительном тоне.
Дверь распахнулась, впуская констебля Твиди, фермера Баттса, Генри и Джулиуса.
Последний подошёл к матери и взял её за руку. От потрясения его загорелое лицо побледнело, исказилось горем. Невозмутимой Китти было в равной степени невыносимо как смотреть на него, так и отвернуться.
Твиди обвёл взглядом мизансцену и узрел доктора Снеллинга в наручниках.
– Ух ты! – вскричал он, подскакивая ближе к Харботтлу. Затем заметил Аманду Барнс, растянувшуюся на софе, и нахмурился. – А как же… Разве мы…
Констебль Квилл, покачав головой, сделал ему знак умолкнуть.
– Всё правда, – сказал Генри Баттс. Он был так ошеломлён, что забыл о своём косноязычии. – Мы завернули тела и сгрузили на зады отцовского фургона. Обоих нашли похороненными в саду. Как раз там, где барышни сажали вишнёвое деревце.
Глупышка Марта закрыла ладонями лицо и разразилась плачем.
Все взрослые обратили полные укора взгляды на воспитанниц школы Святой Этельдреды.
– Не лучшее время года, чтобы высаживать деревья, – добавил фермер Баттс, словно это решало вопрос.
Доктор Снеллинг издевательски ухмыльнулся, глядя на девочек.
– Похоже, вы отыскали своих убийц, констебль. Маленькие шалуньи! У вас хватит наручников на всех? Можете одолжить мои. У меня в них нет никакой надобности.
Созерцавшая потолок Аманда Барнс, казалось, совершенно не уделяла внимания разговору, однако вдруг произнесла, словно во сне:
– Я говорила вам – он там. Я нашла его сегодня. Вчера, после вечернего чаепития, увидела могилу. А до того мадам ему угрожала, и я подумала: она исполнила свои намерения. Поэтому сегодня, после приёма, я пришла сюда и выкопала Олдоса. – Голос Барнс переливался от слёз. – Я знала, что он не уехал бы в Индию, не предупредив меня.
– Ещё как уехал бы! – ехидно вставил доктор Снеллинг. – В любой момент, если бы это отвечало его планам. Он был прохвостом и кутилой. Вы не первая женщина…
– Тс-с… – прошипела миссис Годдинг. – Неужели у вас нет ни капли жалости? – Она повернулась к Барнс и тихо спросила: – Вы и правда были парой?
– Мы собирались пожениться, – отстранённо объяснила та. – В церкви, в присутствии моей матушки, как только миссис Плакетт… как только миссис Плакетт дала бы нам своё благословение.
Луиза присела и принялась поглаживать малыша Олдоса.
– То есть вы хотите сказать, Барнс, – заметила она, – что вы и мистер Годдинг намеревались пожениться, как только миссис Плакетт перестанет стоять у вас на пути?
Констебль Квилл уставился на Луизу.
– Скажите-ка, юная леди, сколько вам в точности лет?
Луиза оставила вопрос без внимания.
– Всё просто! – сказала она. – Марта, расскажи, как ты готовила телятину и почему именно таким способом?
– Я обжарила её на двух сковородах, – пропищала Марта. – Но вначале запекла обе отбивные в духовке, добавив немного воды. Этой хитрости меня научила наша домашняя кухарка: чтобы мясо точно дошло до готовности и у папеньки не болел желудок.
– Не вполне понимаю, какое отношение к убийству имеет непрожаренная телятина. Разве что вы подозреваете, будто покойники погибли от пищевого отравления.
– С мясом никогда не знаешь наверняка! – вскричала Глупышка Марта. – Запекание гарантирует готовность. Папенька как-то раз ужасно маялся животом, и я не хотела вновь повторять ошибку.
– Марта, – успокаивающе продолжила Луиза, – а теперь расскажи, кто дал тебе рецепт приготовления телятины.
Марта округлила глаза.
– Конечно, Барнс! Для воскресного обеда она всегда оставляет подробнейшие инструкции.
– И как же она велела приготовить телятину? – не отступала Луиза.
– Обвалять в сухарях и зажарить, – послушно объяснила Марта. – Вот только тут начались странности. У нас по меньшей мере три сковородки с длинной ручкой, на них можно готовить сразу несколько отбивных. Но все они куда-то запропастились. Я отыскала только пару крошечных сковородочек, из тех, на которых даже яйца жарят по одному. Отбивные едва поместились. Одна была нашей, а вот вторую я никогда прежде не видела. Но в воскресенье вечером Барнс пришла и забрала её.
– Ясно, Фредди? – вскричала Мэри-Джейн. – Барнс оставила рецепт, стащила наши сковородки и подсунула свою – хотела, чтобы отбивные готовились по отдельности, потому что одну из них она отравила!
– Да, Фредди, теперь тебе ясно? – передразнил её Снеллинг, и констебль Квилл побагровел.
– Однако, я полагал, мисс Барнс ушла с работы ещё в субботу днём. Это верно? – осведомился констебль.
– Верно! – подтвердила Китти. – И продукты доставили позже, Луиза.
– Это не важно, – улыбнулась та. – Продукты в школу приносит племянник Барнс. Его младший брат говорил нам на днях, что парень сначала тащит заказ Барнс домой, чтобы она всё проверила. Барнс могла отравить один кусок у себя дома и завернуть их по отдельности.
– И где же она раздобыла яд? – вмешался до сей поры молчавший Харботтл.
– Это несложно. Отраву для насекомых изготавливают из цианида. Аптекарь недавно интересовался, удалось ли Барнс избавиться от ковровых жучков. Насколько нам известно, в доме подобные вредители не водились.
– Цианид! – презрительно фыркнул констебль Квилл. – Излагаете сумасбродные идейки, начитавшись детективных книжонок? Вы никогда бы его не распознали!
– А вот и распознали! – вмешалась Беспутная Мэри-Джейн. – Фредди, вы просто чудовище и лишь демонстрируете собственное невежество. Держу пари, наша Луиза – лучший учёный во всем Кембриджшире. Прогуляйтесь в классную комнату, осмотрите оборудование, которое она там поставила. Со всеми этими… химикатами, кислотами и прочим. Она доказала, что это был цианид!
Квилл посмотрел на Твиди и махнул головой на дверь. Тот вразвалочку отправился искать лабораторию.
– Я выделила его из раствора при помощи карбоната калия, сульфата железа и купоросного масла, – просто объяснила Луиза. Констебль Квилл вопросительно посмотрел на доктора Снеллинга, тот поколебался, затем всё же кивнул. – Но вам не нужно верить мне на слово. Доктор, ведь вы знаете, что адмирал тоже умер от цианида?
Снеллинг, все ещё в наручниках, обиженно выпятил нижнюю губу.
– Пожалуй, приберегу свое профессиональное мнение для следствия.
– Вы ведь тоже учуяли запах миндаля, констебль? – настаивала Луиза.
Казалось, Фредди Квилла терзают какие-то внутренние противоречия.
– Но в этом совершенно нет смысла! – выпалил он. – В жизни не слышал о таком дурацком плане. Отравить лишь один кусок телятины и рассчитывать, что нужную отбивную съест именно жертва. Какой… неслыханный риск!
– Вы же сами упоминали, что Олдос Годдинг был игроком, – заметила Крепышка Элис.
Карандаш констебля так и заплясал по страницам записной книжки. Мисс Барнс трепыхалась на софе, пытаясь сесть прямо. Она выглядывала из-за спинки, словно труп, восставший в своём гробу. Миссис Годдинг и Джулиус стояли плечом к плечу, безмолвно внимая беседе.
– Должно быть, Барнс и мистер Годдинг использовали какую-то систему знаков, чтобы оповестить его, какую брать отбивную, – заметила Китти. – Хотя теперь не так уж важно.
– Но нам и это известно, – щёлкнула пальцами Луиза. – Роберта, милая. Не соизволишь ли принести мне вазу из буфета в гостиной?
Душечка Роберта на цыпочках прокралась к выходу. Осознав, сколько на неё устремлено взглядов, она даже съёжилась. Вскоре Роберта вернулась с фаянсовым вазоном и передала его Луизе.
– Сюда мы сложили всё, что нашли в карманах миссис Плакетт и мистера Годдинга в ночь, когда они умерли, – объяснила та. Затем выудила крошечный клочок бумаги и поднесла его к свету. – Вот записка. Мы решили, что это просто каракули или чернильные пятна. Ваших рук дело, верно, Барнс? – Луиза продемонстрировала бумажку бывшей экономке, которая в ответ лишь плотно сжала губы. – Треугольник! Именно такой формы должна была быть отбивная, предназначенная мистеру Годдингу. Она не была отравлена?
– Мистер Годдинг, по своему обыкновению, взял больший кусок, – заявила Крепышка Элис. И, подумав, запоздало добавила: – Я думала, он просто, как обычно, пожадничал.