Оставалось лишь удивляться, что Китти умудрилась столько всего выложить женщине, с которой познакомилась только вчера.
– Понимаю, – сказала миссис Годдинг. – Некоторые девушки созданы для большей независимости, нежели им может предложить общество. Возможно, даже все, однако не всем дано это понять. – Она пристально посмотрела вдаль. – До замужества я была медсестрой. Четыре замечательных года наслаждалась службой в госпитале. Вообще-то, я вышла замуж за одного из своих пациентов…
– Да, я слышала. Думаю, это чудесно. Джулиус говорил… – Голос Китти угас, а лицо залила краска.
– Неужели? – Похоже, миссис Годдинг была удивлена и польщена. – Как мило!
– Не знаю, что станется с остальными девочками, – сказала Китти и на какое-то ужасное мгновение испугалась, что разразится слезами перед матерью Джулиуса. – Всем было бы гораздо лучше, если бы никто не согласился на мой скандальный непростительный план.
Вдруг со стороны донеслись какие-то волнения и признаки жизни. По гравию Приквиллоу-стрит загромыхали колёса. Даже обнаружение трупов не удержало Генри Баттса от утренней доставки молока.
– Думаю, вы преувеличиваете свою значимость, Китти, – мягко пожурила её миссис Годдинг. – Вас послушать, так все лавры принадлежат вам одной, и вы в знак особой чести повесили на себя всех собак.
Китти на неё так и вытаращилась. Какими загадками изъясняется эта леди!
Миссис Годдинг задумчиво на неё посмотрела, а затем встала.
– Наша беседа доставила мне удовольствие, дорогая. Теперь я знаю всё, что нужно.
Китти проследовала за ней в дом, попивая чай и гадая, что же это значит.
Глава 30
Часом позже в столовой девочки в покаянной тишине созерцали свои тарелки. Миссис Годдинг подала на завтрак тосты, яйца, грибы, бекон и овсянку. При виде еды рот Крепышки Элис наполнился слюной, а Душечка Роберта, учуяв аромат бекона, подумала, что если бы не ужасные обстоятельства, можно было бы от счастья упасть в обморок. Беспутная Мэри-Джейн охотно уступила кухню более сноровистой поварихе.
Миссис Годдинг уселась во главе стола и протянула барышням руки.
– Возблагодарим Господа, девочки, – сказала она.
Они взялись за руки, склонили головы и произнесли про себя молитвы. Затем миссис Годдинг высыпала полную ложку сахара себе в кашу и сдобрила ту сливками.
– Ничто не заставляет нас с таким нетерпением ждать ленча, как завтрак, – провозгласила она.
В любой другой день Невозмутимая Китти улыбнулась бы.
Прозвенел звонок. Миссис Годдинг отодвинула стул.
– Должно быть, это Джулиус. Я открою. – И притворила за собой дверь столовой.
Девочки посмотрели ей вслед, а потом повернулись друг к другу.
– Не выверни шею, гадая, он ли это, Китти, – хихикнула Беспутная Мэри-Джейн.
Китти в гневе разломала ни в чём не повинный тост пополам.
– А я-то думала, ты уже выбрала кружево на фату к своей свадьбе, Мэри-Джейн.
– Это не Джулиус! – заявила Рябая Луиза. – Разговаривают двое мужчин.
– Полиция, – пискнула Глупышка Марта.
Китти встала.
– Бога ради, давайте послушаем, что там творится.
Она открыла дверь, за которой обнаружилась миссис Годдинг, указывающая путь двум носильщикам. На ремнях, перекинутых через плечи, они внесли большой деревянный ящик. Олдос яростно облаял их ботинки.
– Снова пожитки мистера Годдинга? – удивилась Крепышка Элис.
– Подарок для миссис Плакетт, – пропыхтел один из рабочих.
Слухи, что миссис Плакетт больше не живет на Приквиллоу-стрит или, если уж на то пошло, на какой-либо другой улице, пока не распространились далеко, поняла Китти.
– Заносите сюда, джентльмены, в гостиную, – велела миссис Годдинг. – Благодарю.
Носильщики принялись вскрывать ящик. Девочки с любопытством их обступили. Сначала сняли крышку, показалась куча ветоши, а потом…
– Что это? – осведомилась Душечка Роберта.
Все уставились на предмет.
– Ну вот и всё, – сказал один из носильщиков. – Здесь ещё для вас письмо, а нам пора.
Он вручил миссис Годдинг конверт, затем вместе с товарищем собрал обломки упаковки, и оба ушли.
– Но что это? – продолжала настаивать Душечка Роберта.
Рябая Луиза обошла предмет кругом и заключила:
– Это… нечто деревянное.
И в самом деле: тяжёлый массивный предмет глубокого янтарного цвета с затейливой резьбой был выполнен из цельного ствола дерева. Он крепко стоял на четырёх ножках, походил на скамеечку для ног, однако в два раза превышал её высотой.
– Какая-то мебель? – удивилась Марта.
– Я бы не стала на него присаживаться, верхушка слишком заострённая. – Рябая Луиза опустилась на пол и принялась осматривать предмет со всех сторон. Погладила пальцами канавки и выступы, взглядом проследила завитки.
– Что скажете, миссис Годдинг? – осведомилась Невозмутимая Китти.
Та сложила руки на груди и нахмурилась.
– Похоже на изделие туземцев. Осмелюсь предположить, африканских. Давайте прочитаем письмо.
– Это дворец! – заявила Рябая Луиза. – Видите? Вот колонны, тут окна, а здесь крыша.
Миссис Годдинг вскрыла конверт.
– От Джефферса, камердинера адмирала, – объяснила она и начала читать: – «Дорогая миссис Плакетт. Адмирал приготовил кое-что специально для вас. Он распорядился, чтобы подарок доставили к вам домой сегодня. Не вижу причин нарушать планы моего хозяина. Уверен, его потеря огорчила вас, как и меня. Надеюсь, это будет напоминать вам об адмирале». – Дочитав, миссис Годдинг убрала письмо в карман. – Так-так… Выходит, у моей золовки была связь с адмиралом. А я-то удивилась, когда заметила, что он сидит с ней рядом. То есть, я должна сказать, рядом с вами, мисс Брукс?
Крепышка Элис сделала книксен.
– Пожалуйста, зовите меня Элис.
Тем временем Рябая Луиза продолжала исследовать дворец.
– Ага, вот в чём дело, – вскричала она. – Он стоит задом наперёд. Лицевая сторона смотрит в стену. Помоги-ка его развернуть, Китти.
Вещь оказалась на удивление тяжёлой, и потребовались усилия не только Китти, чтобы выполнить задачу, однако вместе девочки справились, после чего стало окончательно ясно – это и в самом деле дворец.
Луиза наклонилась повнимательнее рассмотреть дверцы, а Олдос принялся ей помогать, облизывая лицо.
– Заперто! – провозгласила она. – Есть скважина для ключа, но самого ключа нет.
Луиза обыскала дворец на предмет тайника, где мог бы храниться ключ, и снова стала изучать дверцы.
– Это может подождать и до окончания завтрака, – заявила миссис Годдинг. – Если я что и не выношу, так остывшую клейкую овсянку. Идёмте, девочки.
Мадам держалась так, что никто не смел ослушаться, однако Рябая Луиза не двинулась с места.
– Слон! – выдохнула она, указывая на резьбу у дверок.
– О чём ты, Луиза? – покачала головой Крепышка Элис.
– Элинор! – вскричала та. – Немедленно неси слона!
Тихо, словно призрак, Мрачная Элинор выскользнула из комнаты и вскоре вернулась с эбеновым слоном. Луиза вставила латунный конец хобота в замочную скважину, выполненную в форме восьмёрки.
– Внутри зубцы, которые совпадают с ноздрями, – объяснила она.
– Мерзость, – вздрогнула Мэри-Джейн.
Луиза медленно повернула слона – послышался щелчок замка, – а потом раздвинула дверцы, и наружу хлынул каскад золотых монет. Они так и брызнули на пол, словно зерно из молотилки. От всей этой суматохи Олдос принялся лаять, гоняясь за собственным хвостом. Монеты, звеня, осыпали Луизу, катились по полу, прятались под мебель и даже убегали в переднюю.
– Господи! – воскликнула миссис Годдинг. – Несите корзину или что-нибудь ещё, да побыстрее!
Девочки бросились собирать монетки в фартуки.
– Дублоны… – изумлённо прошептала Китти. – Как те, что мы нашли в карманах миссис Плакетт и мистера Годдинга.
– Каждый стоит двадцать фунтов или даже больше, – заявила Рябая Луиза. – Смотрите! Тут ещё записка.
Запустив руку в распахнутые дверцы, она выудила сложенную бумажку и протянула её Невозмутимой Китти. Та немедленно узнала почерк адмирала. Миссис Годдинг всё ещё выгребала монеты из подола юбки в пустую вазу.
– «Дорогая Конни, – начала Китти. – Я же говорил, что изобрёл отличный способ сберечь золото вашего мужа. Ваше состояние и секреты в надёжных руках. Всегда ваш, П. Л.».
Беспутная Мэри-Джейн промокнула платочком уголки глаз.
– Он был настоящим Ромео, верно? – всхлипнула она. – Пусть и ужасно старым… Как жаль, что он умер. Я бы в мгновение ока согласилась за него выйти!
– Неужели? – приподняла бровь миссис Годдинг. – А я думала, вы положили глаз на кого-то другого.
– О, я открыта для предложений, – пожала плечами Мэри-Джейн.
Миссис Годдинг закусила губу. Китти могла бы поклясться: мадам старается сдержать смех.
– Так, ну вот и последние. Заприте дверцы, мисс Дадли. А нам пора вернуться к завтраку, я настаиваю. – Руки после монет она вытерла об юбку. – Надо же. У Констанс и правда было целое состояние.
– К счастью для Джулиуса, она решила хранить его в доме своего поклонника, – заметила Мэри-Джейн.
Властная поступь миссис Годдинг слегка сбилась, словно мысль эта пока не приходила ей в голову.
– Верно, – подтвердила мадам. – К счастью для Джулиуса. Золовка писала мне, что компаньоны мужа прислали ей некоторые «ценности», принадлежавшие ему, и предложила с их помощью оплатить образование Джулиуса. Когда подошло время вступительных экзаменов, Констанс настояла, чтобы мы приехали и обсудили детали. Вот почему мы отправились в путь. – Миссис Годдинг снова расположилась во главе стола. – Признаться, я никогда не представляла себе масштаб этих «ценностей».
– И не забывайте о слоне, – напомнила Мрачная Элинор.
Они сидели за столом и ковырялись в тарелках. Масло на тостах застыло, яйца стали водянистыми и резиновыми, а жирный бекон показался отвратительным, но никто не промолвил ни слова. Девочки почти не смотрели на еду.
– А ведь всё сходится! – вдруг выпалила Луиза. – Миссис Плакетт получает состояние в испанских дублонах и пишет об этом вам с Джулиусом, а затем передаёт золото на хранение адмиралу.