– Слушай, если и спросят – то тебя, я для них всё-таки почти чужой. Меня они пытали про магию вуду.
– И как ты выкрутился?
– Да уж сумел. Ладно, ты когда вернёшься?
– Да я ещё даже до Кракова не доехал! Вот, в поезде сейчас. Поговорю с тобой, схожу позавтракать и лягу спать.
– Хорошо тебе… А, погоди-ка, босс! Я вроде как новое дело взял.
– Да ладно? – Алекс ухмыльнулся. – Во вкус входишь? Подробности есть?
– Пока нету, вот сейчас встречусь с клиентом, тогда будут. Попробую магпочтой отписать.
– Договорились.
Распрощавшись с Верещагиным, Влад повертел головой в поисках свободного экипажа, прыгнул в него и назвал адрес театра. Пора было заняться загадочной историей пропажи счастливого веера и другими таинственными происшествиями.
Городская стража Монакума располагалась в здании старой ратуши вот уже лет двести, с тех самых пор, как была построена новая, с комнатами для заседаний, бальным залом и прочими совершенно необходимыми вещами. Бургомистр города освободил трёхэтажное здание красного кирпича, и в его кабинете обосновался следственный отдел, а зал заседаний городского совета приспособили под казарму.
Московские сыщики пришли к полудню, по приглашению местных коллег.
– Наши криминалисты подтвердили ваше предположение, – сказал начальник следственного отдела Макс Штаубе. – Капли крови должны были имитировать ранение, причём тяжёлое. Но исследования показали, что кровь была законсервирована некоторое время назад, от пяти до семи дней.
– Чем? – спросил Кулиджанов.
– Магически усиленной смесью лимоннокислого натрия с глюкозой и трипафлавином.
– И зачем наш фигурант хранил свою кровь? В такой туше её и так немало, – шутка была неудачной, и капитан-лейтенант осознал это в тот же момент, как слова слетели с его губ.
Впрочем, монакумские коллеги деликатно этого не заметили.
– К сожалению, господин Беккер до сих пор находится в состоянии… некоторой невменяемости, поэтому выяснить это у него не представляется возможным, – продолжил Штаубе.
– Беккер – это секретарь? – уточнил Никонов.
– Да, – откликнулся массивный оперативник с наголо бритым черепом, – самое интересное было обнаружено при изучении магического фона особняка Монтегрифо. Он ушёл порталом, и мы смогли отследить направление первого перемещения. Линц.
– Ах, вот оно что… – пробормотал Штаубе, помрачнев.
– Поясните, коллеги? – переспросил капитан-лейтенант.
– Это скорее не наша, а ваша епархия, магбезопасность. В Линце буквально пару недель назад накрыли гнездо магов крови. И есть подозрения… – бритый поморщился. – Есть уверенность, что взяли не всех.
– Монтегрифо никогда не был замечен в связях с запрещёнными практиками, он и маг-то совсем слабенький, – удивился мэтр Визенау, маг городской стражи.
– Вот потому его и могли заинтересовать возможности, которые даёт магия крови… – мрачно отозвался Кулиджанов. – Но меня больше интересует, почему он сбежал?
– А это вторая вещь, которую обнаружили при исследовании магического фона! – и бритый, слегка рисуясь, выложил на стол два скреплённых листа бумаги. – Протокол. Мэтр, прочтёте вслух?
Визенау для начала быстро просмотрел текст и хмыкнул с нескрываемым ехидством.
– Кажется, первое, что вдалбливают огневикам: сжёг бумажку – разотри пепел, потому что всегда найдётся умник, который твою записку из пепла восстановит.
– Отчего-то мне кажется, что Монтегрифо в высших учебных заведениях не числился, – ответил Штаубе. – Читай, что там они нашли.
– М-м-м… Ну, начало традиционное, пропускаю… А, вот! После обработки сожжённого в камине листа бумаги спиртовым раствором ультрамида с последующим магическим закреплением было проведено воздействие флуоресцентного агента. Удалось полностью прочесть текст записки: «Есть адрес. Жду тебя в Линце не позднее 13 мая, адрес номер два. Ф.Ф.К»
– Ф.Ф.К? – Никонов приподнял бровь. – Мне одному кажется, что эти инициалы можно расшифровать как Франц Фридеман Класхофен?
– Ну, два таких монстра в одной небольшой лужице антиквариата обязаны быть знакомы!
– Даже если считать антикварно-букинистический рынок не лужей, а океаном, – педантично поправил Штаубе, – ты прав, два монстра, скорее всего, на короткой ноге.
– И как тут проще всего добраться до Линца? – поинтересовался инспектор, изучая дальнейший текст протокола.
Удивившись повисшему молчанию, он поднял глаза и встретил пять неодобрительных взглядов и один весёлый.
Бритый оперативник откашлялся и сказал сурово:
– Это наше дело.
– Какое именно дело? – продолжал веселиться Кулиджанов. – Выяснилось, что почтенного гражданина этого прекрасного города никто не похищал, он отправился в соседнюю страну по собственной воле, следовательно, городской страже Монакума в Линце делать нечего.
– Ну, если на то пошло, так и московским коллегам там тоже делать нечего! – сердито возразил мэтр Визенау.
– Господа, я представляю не городскую стражу, а службу магбезопасности, почувствуйте разницу! – приятно улыбнулся Кулиджанов. – Кроме того, Класхофен – преступник, ранее нами арестованный и скрывшийся от правосудия, так что дело – наше. И я повторяю вопрос моего напарника: как лучше всего добираться до Линца?
– В качестве жеста доброй воли, – внезапно сказал инспектор Никонов, шалея от собственного нахальства, – мы готовы взять в качестве дополнительной силы одного из вашей команды.
– Желательно мага, – подхватил капитан-лейтенант. – Устраивает?
– Принято, – ответил Штаубе. – Мэтр, ты с казённым экипажем справишься?
– Лучше портал открою.
– Тогда закончим обсуждение и можем отправляться. Что? – на недоумение во взглядах оперативников Кулиджанов приподнял свою дорожную сумку. – Omnia mea mecum porto[4]!
– Хорошо… Подводим итоги?
– Значит, что такое адрес номер два мы не знаем, – сказал бритый здоровяк. – Что именно Монтегрифо взял с собой, тоже пока не знаем, но, полагаю, к вечеру Беккера приведут в чувство, и он даст информацию. Интересующую вас книгу он оставил, получается, это не тот экземпляр?
– Или король-чародей делал пометки не в одном… – вдруг сказал мэтр Визенау.
– С какой бы стати? – недовольно возразил капитан-лейтенант. – Тут с одной книгой не знаешь, как разобраться, а ты мне ещё пророчишь.
– Посмотрим, – усмехнулся маг. – Нам пока что по этой верёвочке вместе идти, так что разберёмся.
Отчего-то обоим московским сыщикам в этот момент очень захотелось ему поверить.
Всей толпой следственный отдел спустился в подвал бывшего бургомистрова дома, где располагалась портальная комната. Визенау нашёл в журнале кодировку Линца, ввёл координаты, и над древней гранитной плитой постепенно разгорелось ярко-синее овальное окно стационарного портала.
Трое преследователей шагнули в него.
Знакомое здание красного кирпича всё так же привычно возвышалось на углу Земляного вала и Николо-Болвановки. Суржиков прошёл мимо парадного подъезда – в кассе по-прежнему никого, на афишах ни одной премьеры – и свернул в переулок к служебному входу.
Н-да… Возле вахтёра переминался с ноги на ногу не только, так сказать, дуайен, сиречь Савелий Крамов, но и в отдалении, возле лестницы маячили ещё несколько знакомцев. Судя по всему, ситуация не улучшилась.
– Володечка, дорогой, мы уж заждались! – кинулся к гостю Крамов.
Суржиков невольно глянул на часы: двенадцать дня, время для театрального народа почитай, что детское.
– Здравствуй, Владимир, – знаменитым хрустальным голосом произнесла прима Мавлюдова. – Проходи, народ в фойе собрался.
– Здравствуй, Виктория! – он кивнул приме, потом раскланялся с остальными. – И вам не хворать, братцы. Ну, пошли, ведите.
– Нешто забыл, где у нас большое фойе? – поддел его Крамов, пока небольшой толпой они поднимались по лестнице и шли длинным и запутанным переходом из служебной части в парадную, зрительскую.
– Ну, может Скавронский ваш не только репертуар перелицевал, но и здание перестроил?
Старый актёр даже остановился, чуть не пронеся ногу мимо очередной ступеньки.
– Так нету уже давно Скавронского, сняли ещё в январе!
– Давно? – Суржиков хмыкнул. – Быстро живёте, господа актёры. И кто ж сейчас рулит?
– А! – Крамов махнул рукой. – Поставили пришлого, из Нижнего приехал, Листопадов Сергей Степаныч, не слышал?
– Не слышал. И что?
– Ну, для Нижнего может он и был хорош, а для Москвы… – тут Савелий приосанился и даже немного надул щёки. – Для Москвы пока сыроват, вот.
Неожиданно для Владимира главное фойе театра было заполнено людьми. Много было знакомых лиц среди актёров, мелькали костюмеры, декораторы, рабочие сцены… Он сделал глубокий вдох и сказал себе: «Это роль. Весь мир театр, и люди в нём – актёры, и каждый не одну играет роль… Сегодня у меня роль детектива, и провалить её я не могу».
Он остановился, ожидая, когда стихнет шум. Минуты через две, когда десятки внимательных взглядов сосредоточились на его лице, Суржиков сказал:
– Вроде почти всех знаю. Здравствуйте! – по залу прошелестело и смолкло приветствие. – Итак, вы попросили меня разобраться… помочь разобраться в вашей проблеме. Спасибо за доверие, я постараюсь его оправдать.
– А давно ли ты, дружок, в сыщики записался? – раздался задиристый голос откуда-то из глубины зала.
На него зашикали, но Влад пожал плечами и ответил:
– Тебе что важно, чтобы дело было сделано, или как давно я работаю? Вот когда не справлюсь, тогда приходи, а пока не мешай, а ещё лучше – помогай.
– А что я, чем я-то помочь могу? – тощий и длинный парень из цеха осветителей пытался сопротивляться, но в несколько пар рук его вытолкнули на середину зала.
– Помочь? Очень даже можешь! – Суржиков пошарил глазами по фойе. – Дайте ему стул и стол. Ага, отлично. И бумагу. Ещё лучше. Тебя как зовут?
– Вася… Василий Павлов. Михайлович.