– Почему этот обжора будет готовить ужин? – возразил гном. – Он же съест все продукты!
– А ты все зажмешь и сваришь кашу из топора! – парировал орк. – Вы, гномы, известные скупердяи!
– А вы, орки, – моты и гуляки!
– А ты…
– Прекратите! – Каспар вздохнул. – Вы что, забыли о нашем уговоре? Кто начал первым – а ну-ка быстро сюда золотую монету!
Спорщики замолкли, сопя и буравя друг друга сердитыми взглядами. Признаваться, кто начал свару, ни тот, ни другой не желал.
– Еще раз сцепитесь – не прощу! Понятно?
– Понятно, ваша милость, – кивнул гном и принялся обдирать с полена бересту для растопки.
Каспар и Бертран отправились в лес, отыскали небольшое сухое дерево и, свалив его, понесли к стоянке. Когда вернулись, костер уже потрескивал сучьями. Углук с важным видом сыпал в котел крупу, а Аркуэнон, невозмутимый, как статуя, смотрел на дорогу.
На жарком пламени из березовых дров еда готовилась быстро, по лесу поплыл аромат густой походной каши. Углук не пожалел запасов и вывалил в нее все, что нашел, – сушеное мясо, сало, даже куски черствых галет.
Получилось вкусно.
Ложки скребли по стенкам котелка, орк чавкал, икал и давился, точно голодал целую неделю. Фундинул даже отодвинулся, всем видом показывая, что он знать не знает этого обжору.
Вскоре от каши остались только приятные воспоминания и пустой котел.
– С востока кто-то идет, – произнес эльф.
Это было так неожиданно, что Каспар чуть не подавился – он ничего не слышал.
– Что-то раньше за тобой таких способностей не наблюдалось, – заметил он, поднимаясь. – Ладно, Бертран, Углук и ты, Фундинул, сидите тут, а мы с Аркуэноном пойдем встретим гостя.
Он вложил в лук стрелу, и они с эльфом растворились в вечернем лесу.
– Он там, – прошептал Аркуэнон, – я слышу его в полусотне шагов.
– Хорошо. Я обхожу справа, ты – слева.
Каспар старался двигаться как можно тише, пригибаясь и укрываясь за кустами. В какой-то момент ему показалось, что он видит впереди фигуру.
Щелкнула тетива, послышался звонкий удар вонзившейся в дерево стрелы.
Скрываться смысла больше не было, и Каспар ринулся напролом через кусты. Когда он подбежал к месту происшествия, Аркуэнон стоял возле старого дуба и разглядывал вонзившуюся в него стрелу.
– Я попал, – сказал он.
– Знаю, что ты не промахиваешься, – отозвался Каспар, выдергивая стрелу из дерева. На ее кончике остался небольшой черный клочок то ли кожи, то ли ткани. Каспар поплевал на нее и потер.
– Похоже на кожу, но сказать наверняка нельзя. Ты зачем стрелял?
– Он почувствовал меня и стал убегать…
– Понятно. – Каспар огляделся.
– Это был кто-то неуязвимый, он быстрее, чем полет стрелы. Жаль, что у меня почти не осталось настоящих, эльфийских стрел, они куда быстрее.
– Ничего не поделаешь, приятель. Ладно, пойдем назад.
И они стали пятиться, поглядывая по сторонам и держа наготове луки с вложенными стрелами. Царившая вокруг тишина казалась подозрительной.
– Ну что там, ваша милость? – спросил гном, когда разведчики появились у костра.
– Он ушел, растаял, как ночной туман. А вот кто это был, не знаю.
– Колдовство?
– Возможно, чей-то лазутчик.
– Простого лазутчика вы бы враз разделали, – заметил Углук, обследуя пустой котел.
– Теперь я слышу скрип колес, – сказал эльф. – По дороге кто-то едет.
– С востока?
– Нет, теперь с запада.
– И далеко? – спросил Углук, отряхивая с меча прилипшие травинки.
– Две сотни шагов.
– Что-то они зачастили.
– Да уж, – согласился Каспар. – Приготовьтесь, неизвестно, с чем они к нам…
Фундинул вынул из чехла топор, а Бертран стал быстро утягивать доспехи.
Едва закончили приготовления, из-за поворота выползла грохочущая телега. Ее тащила худая изможденная лошаденка, ее погонял бородатый старик, а из-за его спины выглядывали несколько женщин и целый выводок детей разного возраста.
– Уже лучше, – сказал Каспар, опуская лук.
Увидев вооруженную группу, старик с перепугу вскочил с козел, но, не удержавшись, свалился на обочину.
– Ой, господа дорогие-важные, не губите сирот горемычных! Натерпелись мы, нагоревались, раздетые, как есть пустые! Пощадите!
– Не вой и подойди сюда. И не бойся, никто вас не тронет, – сказал Каспар.
Старик проворно поднялся с колен и подбежал к Каспару; лошадка, оставшись без возницы, остановилась и стала равнодушно пощипывать сухую траву; пассажиры телеги попрятались среди нехитрых пожитков.
– Беженцы мы, ваша милость, из деревни в тридцати милях на запад.
– И что заставило вас бежать из деревни?
– Хворь неведомая идет по нашему краю, мор черный, беспощадный, – запричитал старик, и из его глаз покатились слезы. – Людей раздувает, и в два дня они уже мертвые. Все села к западу от нас уже опустели, ну а мы не стали ждать, подхватились, кто остался, и побежали.
– Хворь, говоришь? – вмешался Бертран. – А почему в Ливене о ней ничего не знают?
– Так она совсем недавно началась, ваша милость, и семи дней не прошло, как у нас люди помирать стали. Говорят, от засухи это, прежде ведь у нас такого не бывало.
– Ладно, езжайте, – махнул рукой Каспар.
Старик поклонился и проворно побежал к телеге, по-молодецки на нее запрыгнул, стеганул кнутом клячу, и та потащила телегу по дороге. Скоро ее громыхание затихло вдали.
– М-да, эдакая хворь меняет все наши планы, – сказал Каспар.
– Гномы не подвержены людским болезням, ваша милость! – гордо заявил Фундинул.
– Орки тоже! – добавил Углук.
– А эльфы вообще не болеют, – неожиданно подал голос Аркуэнон.
– Зато мы с Бертраном очень даже болеем – ничто человеческое нам не чуждо. Так что с завтрашнего дня меняем маршрут и поворачиваем на юг.
Каспар помолчал, ему показалось, будто он слышит в лесу треск сучьев, однако Аркуэнон ни о чем таком не сообщал.
Решив, что ему показалось, Каспар продолжил:
– Нужно подумать, куда теперь идти.
– Но на юге владения лорда Кремптона, – напомнил Бертран, – вряд ли он будет рад видеть нас.
– Он будет так рад, что даже вышлет нам навстречу взвод рейтар.
– Мы не раз их били и разобьем еще, – сказал Углук и, поплевав на клинок меча, поскреб его ногтем.
– Значит, поворачиваем на юг, – подвел итог Каспар. – А теперь всем спать, с завтрашнего дня нам придется двигаться вдвое быстрее. Фундинул, ты сторожишь первым, тебя сменит Углук, его – Аркуэнон.
Себе Каспар оставил самую трудную утреннюю смену.
16
Лорд Кремптон развлекался. Он стоял на балконе в окружении приближенных и смотрел, как травят собаками провинившегося слугу – тот имел дерзость посмотреть лорду в лицо, подавая полотенце.
Огромные, натасканные на людей волкодавы недолго гоняли несчастного по двору, скоро он упал и какое-то время кричал, пытаясь сопротивляться, пока клыки одного из псов не сомкнулись на его горле.
– Оттащите их, – велел Кремптон, – а тело бросьте в ров, пусть там гниет в назидание остальным.
Собачники в крагах из воловьей кожи, в стеганых куртках до колен и высоких сапогах оттащили беснующихся собак и загнали их обратно на псарню. Двое рейтар ухватили окровавленное тело за ноги и поволокли со двора.
– Вот так, – сказал лорд, на его лице появилась улыбка. – Никто не назовет меня излишне мягкосердечным господином!
Приближенные угодливо закивали, никому не хотелось оказаться во рву.
Во двор замка из сторожевой башни спустился рейтарский офицер, держа ладонь козырьком над глазами, чтобы укрыть их от солнца.
– Что тебе, Альбокеррун? – спросил Кремптон, узнав своего капитана.
– Там какой-то человек просит о встрече с вами, мой лорд, – ответил рейтар.
– Что за человек?
– Мне кажется, я его уже видел, мой лорд. – Голос капитана Волчьей Лиги, не боявшегося даже демонов, чуть дрогнул. – Он в черном плаще с капюшоном и похож на мага.
– Вот как? – Кремптон заколебался. – Ладно, через десять минут проводи его в тронный зал. Я встречусь с ним наедине.
Альбокеррун кивнул и направился к воротам.
Приближенные лорда один за другим кланялись и удалялись. Они все хорошо поняли.
Кремптон спустился в тронный зал, тяжело пыхтя, поднялся по ступенькам к огромному трону, скопированному с королевского трона Рембургов. Втянув живот, он с трудом уместил раздобревший зад на сиденье, думая о том, что надо сделать трон пошире, этот как будто усох.
«Это все из-за жары», – сказал себе лорд. В том, что он располнел, признаваться не хотелось.
Лорду Кремптону нравилось ощущать себя маленьким королем в своих владениях, он поболтал ногами, пошевелил пальцами рук на золоченых подлокотниках.
Двери открылись, в зал робко заглянул дворецкий.
– Гость к могущественному и славному лорду Кремптону! – крикнул он, после чего торопливо посторонился.
В зал шагнул высокий человек в черной накидке и капюшоне, его тощая фигура в просторном одеянии показалась лорду знакомой.
– Это вы, мессир Дюран? – спросил Кремптон.
– Тебе не откажешь в проницательности, лорд, – ответил маг.
– Значит, явился, – проворчал Кремптон. – И где те двести тысяч дукатов, что вы должны мне уже три года?
Несколько лет назад мессир Дюран попросил лорда поймать Каспара Фрая, пообещав за это огромные деньги. Попытка провалилась, а Кремптон с тех пор не видел ни мага, ни обещанного золота.
– Ты не поймал Проныру, и я ничего тебе не должен.
– Так не пойдет! – Кремптон гневно замахал рукой. – А неустойка? Я потерял чуть ли не сотню солдат, кучу денег истратил на наемников, калхинуда прилетела с раной и теперь так воет по ночам, что содрогается замок!
– Я ее вылечу, лорд, – сказал маг. – И заплачу тебе достаточно, чтобы ты забыл обо всех потерях. Но все это – в обмен на одну услугу.
– И на какую же?
– Ты должен поймать и доставить мне нашего общего знакомого – Каспара Фрая.