Не успел незнакомец спуститься на пол, как Генриетта дернула спусковую скобу. Щелкнул замок, тяжелый болт ударился в подоконник. Генриетта ожидала звука падения тела, но услышала только вздох.
«Промахнулась!» – пронеслось у нее в голове, и она стала шарить по полу в поисках второго арбалета. Это был «громобой», тяжелый, с неподъемным станком, однако его тяжести женщина не чувствовала, она во все глаза смотрела в темноту, опасаясь, что жестокий убийца уже обходит ее с ножом в руке.
– Тетя, зажигайте огонь! Жгите огонь, тетя! – почти завизжала Генриетта.
Руки Каролины дрожали, она подвывала от страха, чиркая огнивом. Наконец конопляный шнурок загорелся, а от него – и все три свечи.
– Ой! Мамочки мои! – взвыла Каролина громче, увидев стоящего у окна седобородого старца. Его руки безвольно висели вдоль тела, а из груди торчал хвостовик арбалетного болта, пригвоздившего злоумышленника к высокому подоконнику. На ковре валялся оброненный нож.
Каролина икнула и упала в обморок.
– Ну что там, Седой? Что там? – раздался чей-то приглушенный голос, и в проломленном витраже показалась страшная рожа с перебитым носом.
Генриетта вскрикнула, неизвестный отшатнулся и, выругавшись, сорвался вниз.
С улицы донеслись встревоженные голоса, звуки торопливых шагов. Потом забарабанили в ворота, и голос, принадлежащий новому старшине городской стражи Габеру, спросил:
– Госпожа Фрай, у вас все в порядке?
– В порядке, – ответила она, подходя к окну. – Только… у меня в доме труп разбойника.
– Э… впустите нас. Мы его заберем, заодно осмотрим двор, вдруг там притаились его сообщники.
Генриетта накинула платок, спустилась вниз и открыла ворота, впуская старшину Габера в новенькой начищенной кирасе и четверых стражников с факелами и алебардами.
– Только не шумите, у меня ребенок спит, – сказала Генриетта.
– Как скажете, госпожа, – шепотом ответил Габер.
Стараясь не топать, стражники прошли на двор, обследовали его и перед домом на частоколе нашли тело свалившегося с утлой лесенки злоумышленника.
– Про какой труп вы говорили, госпожа? – спросил Габер.
– Что? – Генриетта была поражена видом окровавленного тела, нанизанного на стальные пики ограды. – Кажется, еще один должен лежать на мостовой – перед оградой.
– Мы немедленно все осмотрим, миссис Фрай, но вы говорили что-то про труп в доме…
– Ах да, еще один – в гостиной.
Оставив снаружи алебарды и факелы, стражники поднялись в дом и прошли в гостиную. При виде стоявшего у окна старика они тоже слегка опешили.
В этот момент пришла в себя тетка Каролина. Поднявшись с пола, она принялась выговаривать стражникам за то, что они «невесть где шляются, когда двух бедных женщин собираются резать».
Тело сняли, болт выдернули, Генриетта согрела воды и оттерла подоконник и пол. А наутро только разбитое окно напоминало о ночном происшествии.
66
Каспар проснулся и какое-то время лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, что именно ему снилось. Попытка успехом не увенчалась, в голове мелькали какие-то обрывки, но тревожное ощущение, оставшееся после сна, не проходило.
Может быть, что-то связанное с домом? Как там Генриетта и маленький Хуберт, все ли у них ладно?
Каспар открыл глаза и обнаружил, что небо уже светлеет, только над Башней Ужаса оно по-ночному темное.
Он поднялся, вызвав удивление стоящего в карауле Бертрана.
– Не спится что-то, – пояснил Каспар.
Граф понимающе кивнул.
Каспар пристегнул к поясу меч и огляделся – роща была самым безопасным местом, все подходы к Башне были видны как на ладони, а всякого чужака в саду сразу атаковали бы птицы.
При воспоминании об их «горячем приеме» рука его невольно потянулась к лицу: царапины почти затянулись и уже не болели.
– Доброе утро, ваша милость, – приветствовал его Фундинул. – Как вам спалось?
– Не очень.
– Вот-вот, – кивнул гном. – И мне ерунда всякая снилась, будто вырастают из земли какие-то черные руки и все норовят меня схватить. Страх, да и только!
– Это потому, что ты на ночь слишком много съел, – подал голос проснувшийся Углук.
– Это я-то много ел? – возмутился Фундинул. – По сравнению с тобой я ем как маленькая мышка.
– А тебе еда впрок не идет. – Орк сел и сладко потянулся. – Ты с нее не растешь и останешься до конца жизни маленьким, злым и жадным.
Орк проснулся голодным и оттого искал с гномом ссоры.
– Ай, не хочу я с тобой спорить, бревно, – отмахнулся тот и с притворным вниманием занялся тесемками на седельной суме.
– Иногда мне очень хочется вас оштрафовать, – заметил Каспар.
– Не надо, ваша милость, – попросил гном.
– Мы уже молчим, – добавил Углук, быстро поднялся и отправился по нужде.
Вернувшись, он взял с одеяла выделенную на завтрак порцию – несколько кусочков жесткой вяленой конины, тонкий ломтик ветчины и три сухаря.
– Ну что, все поели? – спросил Каспар, покончив со своей порцией. – Тогда собирайтесь. Фундинул, свяжи несколько факелов, думаю, ветки этих деревьев вполне сгодятся – на их коре я вижу капли смолы.
Гном позаимствовал у Углука трофейный кинжал и начал резать ветки для факелов. Ему помогал Аркуэнон. Каспар стал проверять оружие – придирчиво осмотрел клинок меча и опробовал, как вертится медный барабан «Железного дождя». Затем с усилием взвел пружины, приготовив оружие к бою.
Глядя на него, Бертран зарядил арбалет и показал Каспару оставшиеся болты – их было всего пять.
– Ничего, на сегодня хватит, а потом мы что-нибудь придумаем, – излишне бодро произнес Каспар, подавляя вздох. Гудение вращающейся башни стало громче, вечером его было едва слышно, а теперь это даже немного пугало. Каспар поежился.
Эльф и гном закончили вязать факелы, можно было отправляться к Башне. Сумки решили взять с собой, все равно они теперь были совсем легкие – воды и продуктов осталось совсем немного, стрел и арбалетных болтов – тоже.
Самая тяжелая сума была у Каспара, поскольку в ней лежали «Железный дождь», два запасных барабана к нему и коробочка со стальными дротиками.
К Башне подходили медленно, разойдясь полукругом. Оружие у всех было убрано, однако чувствовалось напряжение, как перед схваткой.
Башня выглядела такой же неприступной, как и накануне вечером. Ее контуры все так же были слегка размыты, а над вершиной время от времени мелькали неясные тени.
– Входа не видно, – сообщил Фундинул и озадаченно почесал в затылке. Впрочем, это не было новостью, не нашли входа и вчера.
– Давайте осмотрим со всех сторон, может, отыщется вход в подземную галерею, – предложил Каспар.
Стали осматривать землю вокруг Башни, но это ни к чему не привело. Почва была сильно утрамбована, и на ней не оставалось следов.
– Что же делать?
В поисках хоть какого-то способа попасть в Башню Каспар запрокинул голову. В этот момент с вершины Башни сорвалась молния и унеслась в темный участок неба. За первой последовали вторая, третья… Раздался тяжелый удар, заставивший содрогнуться землю, бойцы отряда в страхе попятились – казалось, еще немного, и Башня рухнет.
Но ничего такого не случилось, молнии погасли, прекратилось и заунывное, вызываемое вращением Башни завывание. Теперь она имела четкие очертания, а прямо напротив путешественников зиял распахнутый прямоугольный проем. Вытекавший из него голубоватый туман расползался по земле и таял.
– Это вход, – сказал Бертран.
– Я вижу, – кивнул Каспар. Он был несколько озадачен таким простым решением. Его определенно приглашали войти внутрь, но кто? Может быть, это ловушка? С другой стороны, весь этот сумасшедший поход с ежедневными схватками и погонями представлял собой одну сплошную западню.
– Ну что же, – Каспар поправил на плече суму, – Фундинул, готовь факелы, мы идем.
У входа еще раз остановились, прислушались к доносившимся из темноты звукам – точно где-то падали капли.
– Зажигай, – велел Каспар и, взяв первый затрещавший факел, шагнул под своды Башни Ужаса.
Свет пламени выхватил ровные каменные стены и выложенный ромбической плиткой пол, вперед уходил темный коридор, значительно превосходивший длиной размеры Башни.
За Каспаром с луком наготове двинулся Аркуэнон, следом Фундинул и Углук, а в арьергарде, с мечом в одной руке и арбалетом в другой, шел Бертран.
Они прошли всего несколько шагов, когда пол задрожал и проем в стене закрылся. Впустив гостей внутрь, Башня поспешила отрезать им путь к отступлению.
67
Стоящая в центре Абирвея главная башня Хрустального ордена содрогнулась от основания до самого верха. Ее прозрачные стены помутнели, словно снаружи бушевала непогода, а из подземных этажей донесся мелодичный звон.
В зале, где маги составляли магический круг, появился архимаг Ордена – Карбир.
Он положил руку на засветившуюся фиолетовым хрустальную сферу и произнес:
– Ко мне, братья!
Расставленные кругом сферы других магов стали загораться одна за другой.
– Что произошло? – спросил Аларакс, появившись рядом с ярко-зеленой сферой. Он сбросил личину цветущего юноши и выглядел сейчас на свои четыреста лет. – Я ощутил сотрясение основ нашего мира.
– Я тоже чувствую, что случилось нечто невиданное, – согласился с ним Сигур, и алый свет в его сфере забурлил, распадаясь на оттенки. – Я видел, как сами собой захлопнулись открытые мною ворота в нижние миры.
– Не будем гадать и тратить силы на прозрение, проще посмотреть Всевидящим Оком, – сказал Кабир. – Приступим!
Пять разноцветных сфер медленно поплыли к середине круга, затем слились в одну – большую, засветившуюся чистым белым светом.
– Всевидящее Око, покажи нам причину возмущений пространства мироздания, – попросил Карбир.
Сфера на мгновение затуманилась, а когда прояснилась, в ее глубине отобразилась вздымавшаяся над деревьями Башня.
– Башня Ужаса, – произнес Галл аба. – Видимо, в нее кто-то проник.