– Я здесь господин майор, что изволите!? –Сколько время? –Пора обедать господин майор. Разрешите мне убыть к Адольфу за обедом?
– Давай, шуруй, к своему швагеру. Мы с бароном проголодались.
Денщик, щелкнув каблуками, удалился, исполнять приказ. Майор взял сигарету и закурил, стараясь изо всех сил вернут свое затуманенное сознание в трезвое русло.
– Черт, Вальтер, давай приходи в себя, пора выходить из штопора. У нас времени в обрез. Через два дня из Смоленской ставки придет первый конвой. Нам поставлена задача, проконтролировать размещение вдоль линии фронта баз агентурного обеспечения. Я выполню приказ, а после меня и трава не расти.
– Сегодня я Генрих, немного перебрал. Завтра я буду в полной форме. Я имею законное право отдохнуть после сдачи дежурства. А с завтрашнего дня мы с тобой начнем работать с этими чертовыми базами.
– Ты Вальтер, за это время что мы с тобой не виделись, очень изменился, –сказал Генрих.
– Я вижу восточный фронт на тебя действует как–то удручающе. В своем стремлении залить неудачи высшего берлинского руководства шнапсом, ты стал похож на русского «ивана», которому безразлично всё –кроме водки.
В этот миг офицера разведки словно ударило током, и он тут же взбесился. Стукнув кулаком по столу, он вспылил, переходя на крик:
– Говоришь, я стал похож на русского!? Да что ты знаешь о русских –крыса ты тыловая! Что ты можешь знать, если ты, ни разу не встречался с ними на поле боя! Вот так –лицом к лицу, как мы с тобой. Что ты можешь знать об этих русских, если ни разу не видел, как пятнадцатилетний сопляк, перед смертью, смеется тебе в глаза. Он плюет в твое аристократическое арийское лицо за секунду до того, как ты готов нажать на спусковой крючок. Что ты можешь знать об этих русских, если ни разу не видел, как седовласый старик встречает вермахт с хлебом и солью. Все думают, что победили! А нет! У старика в каравае спрятан фугас. Да Генрих –такая настоящая «адская машина», которая уже через мгновение разносит в клочья и этого русского и целый взвод наших парней –черт подери!!! Ты видел хоть раз, как улыбается мертвый русского солдат, который в одиночку, из пушки, смог остановить наступление целого танкового батальона? Русские Генрих, воюют не по правилам цивилизованных государств, как эти чертовы бельгийцы, или трусливые французы! Русские варвары! Русские дерутся за землю до последней капли крови! Они Генрих, фанатики! Они любят родину и своего тирана Сталина! Они готовы умереть с его именем на губах! Ты можешь считать меня паникером, но мы никогда –слышишь –никогда не сможем поставить Россию на колени!!! Даже если в России останется последний русский, он без всякого сомнения подорвет себя гранатой вместе со складом взрывчатки.
Полковник задумался – закурил, и сделав затяжку, сказал:
– Допустим что так. А что ты скажешь, про сотни тысяч «иванов», которые сдались в плен летом сорок первого. Что ты скажешь про тысячи тех, кто сейчас обучается у нас –в диверсионных школах «абвера» воевать со своими большевиками и комиссарами.
– Ты Генрих, наивен, как сотни немецких офицеров, которые ни разу не побывали на фронте. Русские сдаются нам в плен не потому, что мы смогли их победить, а по необходимости продолжить воевать с нами до победного конца – это такая славянская хитрость. Я тебе уже говорил, что девять «иванов» из десяти, которых мы забрасываем обратно в русский тыл, тут же сдаются большевистской контрразведке. Хотя знают, что их ждет лагерь или даже расстрел. А это значит, что наша работа не приносит никакого результата. Русские сильны духом! И пока у них есть этот варварский дух, их ни кто не сможет победить.
– Хватит философствовать! Тоже мне Иммануил Кант нашелся, –сказал полковник. –По заданию адмирала Канариса, АБВЕР –2, отдел «Z» готовит на учебных центрах предприятия «Цеппелин» в Стендале, Витштоке и Цоссене пятнадцать –двадцать групп, для нашего дела. В общей сложности на эту операцию фюрер выделил больше пятидесяти килограмм золота–монетами царской чеканки.
– Пятьдесят килограмм в золотых монетах?! Это же Генрих, целое состояние! Да за такие деньги, я пожалуй один смог бы выиграть эту войну, –сказал майор с долей сарказма. Вальтер Шперрер поднялся с дивана, и по привычке щелкнув подтяжками, подошел к старинной горке со стеклянными дверцами.
– Господи –опять шнапс, –сказал полковник, делая на лице гримасу. –Ты Вальтер, не исправим….
– Не хочешь не пей, –ответил майор, и ничего не говоря одним махом сушил рюмку.
– На здоровье, –ответил полковник, и последовал примеру друга.
– Ну вот дружище, майор Шперрер закончил необузданное пьянство и теперь переходит к выполнению служебных обязанностей….
Глава одиннадцатая
Коварный план
Это был долговязый ефрейтор по имени Густав Лайе. Густав – был родом из Саксонии и служил ротным писарем, которому приходилось иногда исполнять обязанность вестового. Долговязый был спортсменом лыжником, и славился своими размашистыми шагами, благодаря которым, он развивал приличную скорость. По этой причине, он был очень оперативен в доставке приказов, распоряжений и даже выпивки для офицеров штаба. Лайе, шагал в направлении дома где квартировал майор Шперрер, и по его довольной физиономии было видно, что у него было хорошее настроение.
– Привет Мартин! Твой хозяин сейчас где, –спросил вестовой, увидев денщика с котелками, который спешил ему наперерез.
– Гер офицер, после дежурства отдыхает, –ответил денщик.–Гость полковник у него – из самого Берлина!
– Меня прислал дежурный по штабу, чтобы сообщить распоряжение полковника Векманна. Майору Шперреру приказано после отдыха зайти штаб. Для него на завтра есть приказ на службу, он должен расписаться в получении. Ты меня понял?
– Понял, понял, –сказал ординарец, и закрыл двери перед носом вестового. Время обеда уже давно прошло –скорее пришло время раннего ужина. Господа офицеры после хорошей попойки ещё почивали на свежих простынях. Вернувшись из столовой Мартин, успел только поставить котелки с варевом, как вдруг из глубины комнаты, донесся глухой и пропитый голос майора.
– Дерьмо собачье! Ты где шлялся ублюдок? Тебя долго ждать? Дай мне воды! Воды дай –да пошевеливайся….
Солдат схватил фаянсовый кувшин с холодной ключевой водой, и поднес его хозяину, который в неглиже сидел на диване, и трясущимися от похмелья руками, старался прикурить сигарету.
– Черт! Как же у меня болит голова, –сказал майор. –Это всё из –за этого дерьмового шнапса, который ты находишь в этом грязном болоте….
Мартин взял со стола зажигалку и поднес огонь к сигарете, которую держал майор во рту. Шперрер прикурил, и набрав полную грудь дыма, блаженствуя выпустил его.
– А теперь доложи обстановку. Что произошло, пока мы с бароном дрыхли….
– Господин майор, приходил вестовой Густав Лайе! Он сказал, что вас в штаб вызывает полковник Векманн. –Для вас готов приказ на службу.
– Срочно?
– Нет не срочно –сегодня, –ответил солдат.
– Меня одного или….
– Так точно –одного, о полковнике Риттере распоряжений не было.
– А где наш гость?! –спросил майор.
– Барон имеют удовольствие отдыхать в соседней комнате, –сказал ординарец.
После любой попойки, майор имел привычку перед выходом в свет принимать американские таблетки. Только они, останавливали спровоцированную алкоголем головную боль и ту неприятную дрожь в руках, которую он начал испытывать с начала войны. Вальтер, достал из кармана френча жестяную коробочку, и кинул в рот две таблетки аспирина. Приложившись к кувшину, он стал жадно глотать воду, стараясь наполнить организм живительной влагой. Выступающий кадык майора в этот момент дергался, словно насос, подающий воду к месту пожара. Отдышавшись, Шперрер, натянул на себя галифе, сапоги, и накинув на плечи подтяжки, сказал:
– Так солдат, барона не будить! Мундир полковника почистить, погладить и приготовить ужин. Я скоро буду.
– У меня все готово, господин майор, –ответил ординарец.
– Хорошо! Сделай это еще раз и тогда я дам тебе увольнительную в полковой бордель….
Чтобы забить запах перегара, майор освежил себя французской туалетной водой, и расправив под портупеей сладки, артистично пред зеркалом щелкнул каблуками. Своими выходками он напоминал курсанта военной школы, который прибыл в казарму подшофе. Надев на ходу фуражку, Шперрер, хлопнув дверями и удалился.
Вальтер Шперрер знал, что полковник Векманн, вновь будет не в восторге, увидев его в таком виде, но приказ есть приказ. Шперрер должен был разбиться вдрызг, но явиться к начальнику штаба в любом состоянии. В девятой армии, он был дважды кавалером железного креста и слыл не только любителем хорошего шнапса, но и исполнительным офицером в ведомстве адмирала Канариса. Шперрер знал, что полковник Векманн не будет домогаться его с расспросами. Он, скорее всего, даже закроет глаза на офицера, который имел право таким образом расслабляться, после службы. Ему, вернувшемуся с наряда, по уставу было положено отдыхать целых двенадцать часов. Поэтому полковник Векманн, был просто обязан простить майору, его проступок, словно он был не штабистом вермахта, а лютеранским капелланом.
Около часа господина майора не было дома. За это время Мартин успел немного вздремнуть, оставаясь одним ухом на «боевом посту». Двери в дом со скрипом открылись. С порога, ругаясь последними словами, майор ворвался в квартиру. Он на ходу расстегнул портупею, которую с каким–то остервенением швырнул, на спинку стула. От такого броска, стул закачался, и не удержав равновесие упал. Грохот прокатился по всему дому. В тот миг даже спящий берлинский гость проснулся, и вскочил с кровати.
– Это что было, –крикнул барон.
– К черту, к черту Генрих! К черту всю эту войну! Векманн дерьмо собачье!
– Что, случилось, Вальтер? –вновь спросил полковник.
– Кто я? –спросил майор барона. –Я разведчик –или я, похож на убийцу….
– Что случилось, –спросил полковник, закуривая….