– А ты философ, – сказал Русаков.– За это надо выпить….
– А мы не возражаем, – ответил Штирлиц.– У меня Александр Викторович, есть предложение. Нам нужно сработать по сценарию вашего визави.
– Что ты предлагаешь, – сказал Русаков, наливая коньяк в бокалы….
– Я предлагаю…. Я предлагаю кассету с видео, где ваш «Молчи» попадает в устроенную нами «передрягу» отправить господину Калужникову, чтобы выбить из-под ног Шабанова почву. Мы, должны ставить условия. Органы ФСБ должны провести по этому факту полное расследование. Если он не дурак, то постарается, вернуть тебе сына.
А если не захочет, то это его вина.
– Я с вас, Васильевич, балдею! Вы, и впрямь кладезь извращенного ума! За это стоит выпить, –сказал Русаков.
Он поднял бокал, и, чокнувшись со Штирлицем, проглотил коньяк вопреки рекомендациям пить его мелкими глотками. Васильевич последовал его примеру, и после того как коньяк опустился в желудок, он закрыл глаза и положил дольку лимона себе на язык.
– Черт, а ведь так вкуснее, чем с сахаром, – сказал Васильевич, но Русаков склонив голову на крыло дивана уже не слышал его –он спал.
Утром «Ташкент» проснулся первый, и стараясь не шуметь прошел в кухню и закрыл за собой двери. Достав из баула банку армейской тушенки, он открыл её, и собрав весь жир, плюхнул его на раскаленную сковороду, чтобы обжарить на нем лук. Пока жарилась тушенка, он сварил пачку лапши, и уже через пятнадцать -двадцать минут завтрак был готов.
– Рота подъем, выходи строиться на завтрак, – сказал Демидов, так чтобы друзьям дошло с первой фразы.
Русаков протер глаза, и не спеша поднялся с дивана приняв вертикальное положение.
– Уже утро, – спросил он принюхиваясь к запаху жареной тушенки который проникал в комнату.
– Эй, Васильевич – подъем, – громко сказал Русаков, -проспишь самое интересное.
Тихонов вылез из-под пледа, и учуяв запах еды, втянул её со свистом себе в нос словно это был не орган, а прибор ВПХР.
– Тушенка с макаронами, – сказал, он, ныряя в тапочки гостя. «Ташкент», тебе что ли не спиться?
– Уже седьмой час, – ответил «Ташкент», и, достав ноутбук, подключил к нему мобильный модем. -Глянуть хочу, где наши голубчики сейчас квартируют.
Раскрыв программу отслеживания, он вывел на экран карту, и с удивлением увидел, что «Гелендваген» помощника депутата Щукина, скромно притаился в Барвихе, где в своем особняке проживал Шабановстарший.
– Так мужики, сигнал идет из Барвихи, мы там были три дня назад возле дома КГБешника. Там сейчас стоит этот «Мерин». Значит и второй рядом.
– Что будем делать, – спросил Штирлиц.
– Завтракать, – ответил «Ташкент», закрывая ноутбук. -У меня все готово….
Русаков прошел на кухню и занял за столом свое место около окна. Он открыл холодильник, и достал бутылку холодной водки:
– Ты что Санчело, собрался пить? А кто за рулем поедет?
– По полста капель не помешает…. У меня что-то голова болит.
Он открыл бутылку, налил три рюмки и сказал:
– Ты вчера спать завалился, а мы с Васильевичем сидели до часу ночи, мудрили, как нам найти Мартина.
– Ну и…. , -спросил «Ташкент», взяв в руки рюмку.
– Сейчас выпьем, и Васильевич расскажет идею. Я думаю тебе понравиться.
– Ну, то чтобы сыновья всегда возвращались домой с победой, – сказал Демидов и влил водку в рот. Он наколол малосольный огурец и закусил жгучее послевкусие. -Ключница водку делала….
– Паленка, наверное, – сказал Васильевич, занюхивая хлебом.
– Ну, так что за идея, – спросил «Ташкент», хрустя огурцом.
– Идея простая…. Как сказал Гай Юлий Цезрь –разделяй и властвуй. Нам нужно внести в стан врага внутренний раздор. Если мы выйдем на господина Калужникова, и сольем ему видео, которое мы сняли в момент нашей инсценировки, то финансовая и юридическая поддержка вашего «Молчи», перестанет осуществляться. Я не думаю, чтобы депутат господин Калужников не поставил на вид своему помощнику Щукину, что он в курсе его криминальных дел, – сказал Тихонов.
– А ты Васильевич, шаришь в делах наших скорбных, – сказал «Ташкент», наворачивая макароны с тушенкой. За это стоило бы выпить, но пьянство перенесем на тот день, когда Мартин окажется дома.
– Теперь нужно искать выход на Калужникова, – сказал Русаков.
– А чего его искать…. Запечатаем в конверт, и отправим по почте. Пусть почтальоны этим занимаются. А к кассете добавим немного перца, – сказал Виталий, и достал видеокамеру. -Снимем ролик для господина Калужникова.
Ближе к полудню, снятый ролик был запечатан в конверт вместе с ультимативным обращением «Ташкента». «Взрывной» материал псевдопокушения на помощника депутата, должен был выбить главную фигуру в группировке Шабанова младшего.
К возвращению «Ташкента» с Лубянки, почти был накрыт обеденный стол. Штирлиц накинув фартук что-то колдовал на кухне, из которой исходили аппетитные запахи жаренной курицы.
«Ташкент» появился как раз к обеду. Он молча зашел в ванную комнату вымыл руки, и только после этого сказал:
– Ну что парни, дело сделано – кассета уже у депутата….
– Каким образом, – просил Русаков. -Ты что в думу ездил?
– Через спецсвязь. Через фельдъегерскую службу ФСБ.
– И что егеря просто так взяли и вложили конверт в диппочту, – спросил Русаков, не веря в такие «подарки» судьбы.
– Идет частным планом, без внесения в почтовый реестр. Парни за пузырь коньяка обещали в кармане доставить пакет в секретариат государственной думы. А там посылка по любому найдет своего адресата, -сказал Виталий.– А пожрать у нас что-нибудь есть….
– Сегодня дежурный по кухне Штирлиц, он кормит, – сказал Русаков.
Глава тринадцатая
Смерть «Щуки»
В кармане Сергея Петровича Щукина, раздался звук финской полифонии. Он достал свой позолоченный «Верту» и увидел на определителе знакомый номер, по его спине пробежал неприятный холодок. Это был звонок от шефа, занесенный Щукиным в память телефона, под кодовым словом «Кабинет». Калужников никогда не звонил ему по этому телефону, ибо он стоял в кабинете депутата, и мог быть на прослушке ФСБ. Но сегодня звонок не на шутку насторожил его, заставив слегка разволноваться, раз Калужников пошел на это.
– Алло, Щукин на связи, – сказал дрожащим голосом помощник.
– В семнадцать тридцать на Охотном ряду, – сказал Калужников и положил трубку.
– Всё жопа, – сказал Щукин, своему другу Шабанову, сделав унылое выражение лица.
– А кто звонил, – спросил «Молчи».
– Кто, кто мой прямой работодатель –Калужников.
– И что….
– Что – что, стрелку мне забил – в семнадцать тридцать на «Охотном». Мне кажется, нас где-то менты прочухали.
– Когда кажется –тогда крестятся, – ответил Шабанов. -Может он по другому вопросу.
– По другому вопросу Миша, он звонит с мобильного. А это телефон из кабинета, а значит что-то официальное и сверхважное, -сказал Щукин. -Все это в преддверии выборов! Если, сегодня что-то проскочит по нашим делам, то лично я умываю руки, – сказал Щукин. -Ты останешься без моей крыши. Так что постарайся решить, куда ты денешь, своего немчонка. Я больше его прятать не могу. Вещует мне сердце – это менты….
«Молчи», предчувствуя, что его компаньон застрял где-то на перепутье нужного решения, торопить события не стал. Сейчас он уже вполне был готов нанести свой коварный удар. Уже давно «Молчи» вынашивал в голове план, как разобраться со всеми участниками его авантюры. По сути своей, он ненавидел каждого, кто сделал, или мог сделать ему хоть малейшую гадость. В любом человеке, кто не лебезил перед ним, и не заискивал, он видел потенциальную угрозу своим планам. Лишенный с детства быть лидером, «Молчи», боялся сильных личностей, но этот недостаток ему не мешал иметь свои амбиции – он был мстителен. –Ты, это видел, – спросил Калужников включив видеомагнитофон. На экране телевизора, появилась картинка, где нападение на депутатские «Гелендвагены», была снята еще до того, как подъехали машины. Было видно, как мотоциклисты тщательно выбирали себе места, чтобы было комфортней изображать жертв. Все действия сопровождалось смехом и острыми шутками. Затем под «пулеметным огнем» холостыми патронами на экране, возникли депутатские «Мерседесы». Джипы неуклюже развернулись, и было видно, как пара пуль выпущенных из снайперской винтовки, попала в стекло. Другой фрагмент отображал ночную съемку. Было четко видно, как компания «Молчи», собралась полным составом в доме полковника. Голос за кадром, подробно комментировал, происходящее на экране.
– Это Сережа что такое, – спросил Калужников.
– На рыбалку мы ездили, – ответил Щукин, стараясь соврать. –Парни с рыбалки прикатили, баня, вискарик, пиво….
– На рыбалку – с рыбалки…. А работать, кто будет, – спросил депутат. -Ты Сережа, представляешь, какой это будет взрыв, если этот пасквиль станет достоянием нашего многострадального народа?! Я даю тебе двадцать четыре часа, чтобы разрулить эту проблему. Я не хочу устраивать оправдательные брифинги для журналюг, –завопил депутат.
– Разрулю сегодня, Михаил Аркадьевич. Слово даю – разрулю….
– Время пошло, – сказал Калужников и вытащив из видеомагнитофона кассету, раздавил её каблуком ботинка. -Так и с тобой будет, если не возьмешь ситуацию под контроль. Машину загонишь в сервис, чтобы завтра от этих дырок не осталось и следа – ты меня понял Сережа? И забудь, забудь этот фрагмент жизни, как страшный сон….
– Понял! Могу идти, – спросил Щукин.
– Испарись…. Уже в машине, на мобильник Щуки пришел звонок. Голос был не знаком, но он поведал Петровичу, что для него наступил тот момент, когда он должен для себя решить будет он свидетелем по делу, или участником похищения ребенка. Подъехав к своему дому, Щукин, не сразу заметил в сумерках расплывчатую фигуру, которая неизвестно откуда появилась. Человек в плаще с накинутым на лицо капюшоном двигался ему навстречу. Ничего не предвещало неприятностей. В какой-то миг у Сергея Щукина засосало под ложечкой. Он даже не успел, ни увидеть, ни услышать звук выстрела. В какой-то миг на глаза опустилась черная вуаль, и Щукин даже не почувствовал, что его душа воспарила в небеса, оставляя мертвое тело рядом с отреставрированным «Мерседесом». В кармане внезапно замурлыкал мобильник, но ни кто, кроме роющегося в помойке бомжа его не услышал.