— А почему ты, мама, плетешь разные нитки, одни толстые, другие тонкие?
— Разные нитки нужны. Для обуви толстые нужны, для одежды — потоньше, для вышивки бисером — совсем тонкие.
Сухожильные нитки очень прочные. Они не боятся воды, не гниют. Сухожильные нитки, как крепкие люди, долго живут, долго служат.
Вслушиваясь в наш разговор, дедушка сказал так:
Красота рук по свету ходит.
Красота обладателя находит.
Но любой обладатель красивой вещи должен знать, что вещь делает мастер, человек, владеющий ремеслом…
Я люблю хлеб. Магазинный хлеб вкусный. Однако его мало. Очень мало. Но больше всего я люблю домашний хлеб, который выпекает мама.
Печет в хлебной печке. Хлебная печка на улице. Полуовальная, двускатная, стоит она на четырех ножках-столбах. Делал ее дедушка летом. Я сам видел. Сначала дедушка сплел прутья, затем обмазал их глиной. У этой глинобитной печи трубы нет. Дым выходит через устье печи.
Вот мама уже зажигает печь. Смолистые дрова горят жарко. Мама долго вымешивала тесто. Часть его разливает на сковородки, а из другой части делает пироги с рыбой, с ягодами. Я больше всего люблю пирог с брусникой. Хотя пирог и без сахара, но он сладковатый. Когда ешь, пахнет лесом, водой, небом. Вкусно!!! Да вот долго его ждать.
Наконец дрова прогорели. Мама берет большую деревянную клюку с крючковатым железным клювом и загребает к дверце пылающие угли. Потом берет большую деревянную лопату. И на место, освобожденное от углей, ставит сковороды, в которых скоро зарозовеет хлеб… И пусть даже на улице мороз стоит. И пусть даже ветер играет. Скоро в печке будет хлеб, вкусный мансийский хлеб, пахнущий углями, морозом, ветром, тайгой, небом… Вкуснее мансийского хлеба я ничего не ел.
А может, хлеб тот был вкусный потому, что пекла его моя мама?
МАМИН ХЛЕБ
Без огня холодно.
Без хлеба голодно.
Не огонь греет,
А греет хлеб.
Каравай хлеба
Не свалится с неба.
Каравай хлеба
Мама пекла.
Мамин хлеб!
До седьмого пота
Мамина работа.
А чужой хлеб
Рот дерет.
А чужой хлеб
Разжуешь,
да не запоешь.
Лучше чужих пирогов
Мамин хлеб.
Нет вкуснее в мире
Маминого хлеба!
Без хлеба голодно.
Без мамы холодно.
НОЧЕВКА В ТАЙГЕ
Мама взяла нас с Кириллом на большую охоту. Большая охота бывает только на таежной речке, где дичи много, будто деревьев.
Ночь застала нас в пути.
До охотничьей избушки далеко. Мама сказала, что мы будем ночевать в лесу.
Для ночлега выбрали место, закрытое от ветра. Рядом стоял сухой лес, сухостой — дрова под рукой. Мы с Кириллом разгребали охотничьей лопатой снег, устроили высокий вал. Мама нарубила сухих деревьев.
Скоро в центре вала запылал громадный костер из толстых еловых стволов, концы их расходились в разные стороны.
Со стороны ветвистой ели, под густыми лапами ее, мы устроили костер.
Мама воткнула несколько наклонных жердей, накинула на них старые, облезлые оленьи шкуры. Получился кол-пал. «Кол-пал» значит «полдома». Под уклоном этого щита мама устроила постель. Постелью у нас была не перина из мягкого пуха гагар, а оленья шкура. Под нею обыкновенные ветки ели, ветки показались мягкими и теплыми.
Громадный костер трещал, пылал, работал, превращая кругом себя снег в пар. Пар оседал инеем на наших мохнатых одеждах. Густое облако окутывало наш стан. И побелевший Кирилл сделался похожим на большого зайца.
С каким наслаждением мы с Кириллом прихлебывали горячий чай и грели руки о теплую чашку. Играли — загадывали загадки:
На земле родится,
В небе умирает.
Что это?
— Огонь.
В реке живет,
В лесу живет.
С круч катается,
В речке купается.
Рыбу ловит,
Лису остановит.
Таежная красавица
Мехом своим славится.
— Выдра.
Стоит зеленый бор.
По бору ходит вор.
На дереве ночует,
У всех ворует.
— Росомаха.
Эй, люди!
Берегитесь злого,
Зверюгу лесного.
Затаенный в лесной глуши
Злюка зверем взревел.
Из волчьего логова
Залаял волк.
Из медвежьей берлоги
Вылез медведь.
По снежной земле
Хищник пошел.
Берегитесь, люди,
Разбойника матерого!..
Всех злее в лесу, говорят, росомаха. Ее боится даже медведь. А с лосем росомаха поступает просто. Высмотрит она зорким глазом лосиную тропу, спрячется в ветвях деревьев. И когда лось проходит под ветвями, она прыгает на широкую спину таежного красавца, припадает к голове и острыми когтями маленьких, но проворных лап царапает глаза, вырывая их из глазниц. Укус росомахи смертелен. Запах росомахи стойкий, густой, противный. Звери ее боятся.
— Уф! Уф! Не хочу я про росомаху слышать. Хватит! Лучше в загадки играть.
В дремучем бору
Горячее железо лежит.
Лежит, будто спит.
Тронешь — зверьем зарычит.
— Тише, тише… О нем ни слова.
Не называй по имени лесного.
— Тогда моя загадка будет простой:
Без рук, без ног,
А на небо лезет.
— Дым.
Дым щиплет глаза. Но мы не ругаем дым. От него исходит не только горечь, но и тепло. Мы нахваливаем огонь. Благодарим лес за тепло, за все доброе, чем он одаряет нас в любое время года.
Добрый лес,
Волшебный лес.
Круглый год
Чарует лес…
Весной веселит.
Голосами птиц говорит.
Летом холодит.
Комарами звенит.
Осенью лесными дарами одаряет.
Грибами, ягодами угощает.
Зимой согревает,
От вьюги, снега защищает.
Добрый лес.
Волшебный лес.
Круглый год
Чарует лес…
…Мы идем по лесу. Лес густой. Деревья высокие. Будто облаков касаются их вершины. По лесу мы не просто гуляем. По лесу человек идет всегда с какой-то целью: ягоды собирать, кедровые шишки сшибать, лесную дичь ловить. Сегодня мы идем смотреть ловушки.
Дедушка говорит, что у каждого участка леса свой хозяин или хозяйка. Переходя с одного участка на другой, охотник должен благодарить хозяина леса, просить его об успехе. Если не сделаешь так, будет беда. Не раз об этом предупреждал дедушка. Охотники во время охоты разговаривают между собой на языке леса. Языком леса обманывают дичь. «Тот не охотник, кто не знает охотничьего языка», — часто говорил дедушка. Я это помню. И мама об этом знает.
Мы шли с мамой по лесу, где хозяйка — Вормис-най[18]. Мама шла по лесу и шептала:
О великая Вормис-най!
За удачу в охоте
Мы приносим тебе
Великую благодарность!
Мы молим тебя о большей добыче.
Ты наша радость.
Ты ключ к нашей удаче.
Мы преклоняемся
Перед тобой, великая!
Все, что дала ты нам,
Мы уже съели.
Умоляем тебя добрыми словами:
Пошли нам снова богатую добычу.
Прими нашу просьбу,
Великая Вормис-най!
Помилую птаху,
Помилую птицу.
Помилую зайца
И даже лису…
Но добычу большую,
Добычу рогатую,
Добычу быструю
На мушку возьму.
Охота не забава.
Охота — глазам слава.
Ногам — слава.
Рукам — слава.
С пустыми руками
не возвращайся домой!
Нет? Наш обычай
совсем не такой.
Охота не забава.
Охота — рукам слава.
Без охотника лес — сирота.
Глаз охотника зверя заметит.
Добрый охотник одним глазом спит,
Другим добычу видит.
Мы идем по лесу. И вдруг я вижу чудо: перед самым носом глухарь. Будто вырос из снега. Большой, черный. Брови красные. Шея сивая. В черных крыльях снежно-белые перышки. Хвост узкий, длинный, веслом торчит. Красавец! Крылатый царь тайги!
Увидел нас — окаменел. От страха, видно, забыл, что у него крылья. Взлететь бы ему, а он побежал. Да не на открытое место, а в ельник. А ельник густой, колючий. Как ошпаренный выбежал глухарь из ельника. Мечется, будто пьяный. Растерялся. Совсем не соображает. Прямо на нас идет. Перед самым моим носом взлетел, чуть меня с ног не сбил.
— Вот куль! — воскликнула мама. — Совсем ум потерял. А еще считается царем лесных птиц!
— А что едят глухари? — спросил я маму. — Снег, что ли? Ведь кругом только снег. Снег, лес, небо и больше ничего.
— Почему только снег? — удивляется мама. — Под снегом земля. В земле все есть. И для глухаря, и для другой дичи пища есть. И на деревьях тоже.
— Ну, какая на деревьях может быть пища? Разве шишки на кедрах остались?
— На кедрах шишек и правда нет. Что не убрали люди, досталось ронжам, белкам. А вот на елках и соснах шишки есть. Ими питаются белки. А глухарь любит хвою лиственницы. Она после первых заморозков становится кисленькой, вкусной. Не откажется глухарь и от почек и сережек березы. А клюква, брусника, голубика, морошка для глухаря — лакомства. В тайге под снегом много ягод.
Вот лунки. В них глухари не только спали, но ягоды искали. Зимой ягоды трудно достать, приходится глухарям питаться сережками от хвои и другой грубой пищей. Осенью глухари вылетают на речные отмели, пески, где клюют крупные песчинки, мелкие камешки. Эти камешки, попадая в желудок, помогают глухарю перетирать грубую пищу долгой зимой.
На этих песчаных отмелях, на крутых берегах и мы ставим слопцы, наши хитрые ловушки на глухарей. Взглянешь на слопцы — ничего особенного: два связанных бревна. Один конец бревен на земле, другой приподнят подпоркой. В подпорке этой хитрость: чуть тронь ее — бревна упадут и придавят глухаря. А лезть под эти бревна глухарю есть за чем: там камешки, золотые глухариные камешки…