– Миссис Хадсон! – позвала девочка, – а как ваше полное имя?
– Джейн Глэдис Гвендолен Хадсон.
– Так, – высунув от усердия язычок, девочка вводила данные, – а ваш адрес?
– Бейкер-стрит, 29, Ландон, Грейт Бритн…
– Погодите, вы ведь живете не на Бейкер-стрит сейчас, а у нас… ладно… Ввожу адрес, зеленая кнопка…
Машинка заработала, и, наконец, издав мелодичный звон, затихла. На экране высветилось: «Шерлок Мортимер Холмс, Санкт-Петербург, ул. Моховая д.12»
– Знакомый адрес, – процедил Аристарх Модестович, – я его уже слышал, и как раз собирался, перед тем, как закрыть дело, поговорить с тем, кто там живет…
Верочка и ее папенька переглянулись.
– Меня в посольстве уверяли, что мистера Шерлока Холмса в России нет, и никто не въезжал к нам под чужим именем. Означает ли это то, что он тут живет нелегально?!
Возникла пауза.
– Миссис Хадсон, – молвил наконец Полежаев, – мне нужна ваша помощь. Верочка, скажи ей – пусть собирается, мы едем.
***
– Мистер Юджин Рейнберн?
Сышик любезно поклонился Полежаеву и ответил по-русски с приятным акцентом:
– МожетЬе зватт менЬя Евгений Мартынович.
– Он же мистер Шерлок Холмс? Миссис Хадсон – это мистер Холмс?
Миссис Хадсон подняла густую вуаль на шляпке. Шерлок Холмс вздрогнул и побледнел, но надо отдать должное – держался он твердо.
– Ийес, – прошептала гувернантка. Глаза ее были полны слез, а затем колени ее подкосились и она начала падать. Это был третий и последний обморок в нашей истории. Мисс Хадсон уложили на диванчик; затем Полежаев спокойно прошел в комнату, и, глядя своему визави прямо в глаза, спросил:
– Итак, расскажите же нам – кто такой профессор Мориарти? Если он преступник, то меня, как представителя полиции, не может не интересовать гений криминального мира, находящийся на территории Российской империи… Вы знаете, где он?
И тут они увидели, что великий английский сыщик, закрыв лицо ладонью, затрясся, а потом начал совершенно откровенно хохотать. Наконец, просмеявшись, он вытер глаза клетчатым платком и спросил с грустью:
– Вы хотите знать правду?
– Разумеется.
– Тогда знайте: профессор Мориарти умер двадцать три года назад.
– Ничего не понимаю…
– Да очень просто. Мориарти был маленький тихий итальянец, ботаник, занимавшийся морфологией низших растений, и даже написавший монографию по папоротникам. Жизнь свою он прожил исключительно мирно, собирая травки в лесах, либо сидя в помещении гербария… Я знал его в юности; он был другом нашей семьи.
– А как же?…
– Уверяю вас, тот мифический злодей, гений преступного мира, которого я придумал и которого никогда не существовало; от которого я якобы бежал в Европу из Англии – ничто в сравнении с назойливой квартирной хозяйкой, которая просто вымотала из меня душу! Сначала я, под предлогом, что меня преследует некий Мориарти, сбежал от миссис Хадсон и ее насильственной заботы в Сохо, потом – на другой конец Лондона. Но и там она меня достала своими кастрюльками. Тут мне повезло, и пригласили в Швецию расследовать одно убийство…
– В Швецию? Я слышал о Швейцарии…
– Нет, именно в Швецию. И тут меня осенило – как отделаться от надоедливой особы. Я попросил моего друга Ватсона уехать на время в соседний городок, а вернувшись – сообщить мисс Хадсон, что мы, спасаясь от Мориарти, добрались до Швейцарии, и что там я вроде как погиб, упавши в Рейхенбахский водопад. Я надеялся оторваться навсегда от преследований этой влюбленной кошки…
– Но что-то пошло не так?
Шерлок Холмс вздохнул. Покосился на мисс Хадсон, лежавшую неподвижно на диванчике. Затем раскурил трубку и продолжил свой рассказ.
– Мне предложили расследовать убийство, случившееся в Египте на раскопках одной из египетских гробниц. Уж там-то я надеялся не столкнуться с миссис Хадсон; но и тут я встретил ее, вообразите! К тому времени я получил уже письмо от моего брата, Майкрофта. Он сообщил мне о ее визите: по его словам, она что-то подозревала… Итак, заметив ее, я едва успел в ужасе спрятаться за пирамиду и зарыться в песок. Ждать, когда она настигнет меня, я не мог. К тому времени мое расследование было уже завершено, и я решился на отчаянный шаг. Я подумал: «В снегах далекой России, уж конечно, я буду свободен навсегда от этого проклятья, что преследует меня повсюду!». Да, я въехал в Россию нелегально; не спрашивайте меня – как; пусть это останется моей профессиональной тайной…
– Но почему бы не попросить о въезде официально?
– Вы еще спрашиваете? Я заметал следы… Итак, я въехал в Россию… И я жил спокойно, изучал русский язык, и как видите, немало в этом преуспел. Начал уже работать… И вот, все рухнуло; вы хотите меня арестовать?
Повисла пауза.
– Мне не хотелось бы причинять вам какие-либо неудобства, – вздохнул Полежаев. – Но, как лицо официальное, я не могу закрывать глаза на присутствие на вверенной мне территории человека, проникшего в нашу страну незаконно. Так что, увы, депортации вам не избежать. Мне жаль портить вам новогодние праздники, но что поделаешь – долг! А вы заодно и миссис Хадсон сопроводите до Лондона…
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Отчаливший корабль уходил вдаль, скрываясь в густом тумане. Он, этот туман, слоями окутывал корму, делая корабль полузаметным силуэтом. Когда серая дымка поглотил корабль совершенно, девочка, стоявшая у причала, прижалась к ноге отца и тихо всхлипнула.
– Что с тобой, Верочка? – спросил папенька.
– Мистера Холмса жалко, – прорыдала в ответ дочка. – Она теперь от него не отвяжется. Она его на себе женит, и что дальше буди-ииииииит…
Папенька задумчиво молчал, глядя в туманную даль. Наконец, погладив дочь по головке, он ответил сурово:
– Что поделать, дорогая. Жену, как и Родину, не выбирают. Это судьба.
P.S. Иван Лопушков продал свою волшебную свадебную машинку за большие деньги г-ну Завадовскому, так как счел опасным продолжать деятельность салона «Нить Ариадны». Дальнейшая судьба гениального изобретения Ивана Лопушкова неизвестна, однако спустя полгода на имя Веры Яковлевны Полежаевой пришло письмо следующего содержания:
«My dearest Verochka! Посылаю вам мое свадебное фото, а также наше с мужем фотографическое изображение на фоне Рейнхенбахского водопада. Мы уехали в Швейцарию провести медовый месяц; здесь все чудесно, хотя мой супруг немного упрекает меня за пристрастия к розовым платьям с легкомысленными бантиками и совершенно неупорядоченный образ жизни. Как говорят в России, «чья бы корова мычала». Не знаю, зачем, но он, прибыв на место, первым делом выбросил в водопад какую-то деревянную коробку с непонятным содержимым, сказав, что выполняет задание некоего г-на Завадовского. Что за странности! В остальном я счастлива так, как только возможно, чего желаю и вашей чудесной семье. Yours sincerely, with very best regards – миссис Джейн Холмс».
Что же до господина Завадовского, то он по-прежнему надеялся найти хорошую партию для дочери, но она сбежала с провинциальным театром, освоила амплуа травести и очень счастлива.