– Наверное, у моря попрохладней, – подал голос Пат. – Там всегда хоть лёгкий ветерок, а дует. И вообще воздух свежий. Только туда ехать далеко.
– Всего час на поезде, – возразил дядя Мерри. – А поехали! Скажем, завтра. Махнём к морю на целый день.
Дети сели прямо, глаза у всех троих засияли.
– Ой, дядя, ты правда нас возьмёшь на море? – обрадовалась Дженет. – На весь день? И пикник устроим? Класс!
– Вот мы и сговорились, – улыбнулся дядя. – И остальные, вижу, не против. Только спросите разрешения у мамы – ну, она не откажет – и попросите её собрать вам корзинку еды в дорогу. Только чтобы завтра в десять были на станции как штык, поезд ждать не будет. А у моря так много всего, чего вы ещё не видели! В лесу и в поле сейчас и смотреть почти не на что, зато на берегу всегда найдётся сюрприз для зорких глаз!
На другой день все чуть не прыгали от нетерпения, даже пёс Фергус, который как будто знал, что надо успеть на поезд и что скоро они поедут навстречу новым местам и новым запахам. Ровно в десять часов одну минуту поезд тронулся, унося мужчину, троих детей и пса к морю.
– Хочу поймать крабов! – мечтал Джон. – Или креветок, или рачков, или морскую звезду!
– А я поймаю медузу, – не отставал Пат. – Такую, на зонтик похожую, знаешь…
– Я ракушек насобираю, – подала голос Дженет. – И водорослей.
Внёс своё предложение и Фергус:
– Вуф!
И все засмеялись.
– Он сказал, что хочет гонять кроликов, как всегда, – сказала Дженет, которая считала, что понимает Фергуса и может переводить с собачьего языка.
Час в пути показался им очень долгим. Открыв окно, они ощутили запах моря и прохладу морского бриза. Ребята и пёс принюхались.
– Красота! Свежий ветер! – Джон прилип к окну. – Смотрите, вот и море!
Широкая сине-зелёная полоса моря у горизонта граничила с яркой голубизной неба. Паруса яхт белели вдали, над ними носились такие же белые чайки. Ребята уже предвкушали встречу с морем. Они любили море. Фергус почуял его и нетерпеливо замотал хвостом.
Вот и станция. Все повыпрыгивали из вагона на платформу, кинулись искать берег. Дженет сняла сандалии, чтобы побегать по песку, но тут же вскрикнула, схватившись за пятку и прыгая на одной ноге.
– Больно! Ребята, тут колючки!
Дядя осмотрел её ступню.
– Ну-ка, поглядим, сильно ли ты укололась… Ничего, не до крови. Ты наступила на интересное растение – синеголовник приморский. Красивое, но колючее. Вот и познакомилась с новым цветком – очень уж тесное знакомство!
А синеголовник и впрямь был хорош. И цветы у него синие, и листья отливали синевой.
– Всё ломаю голову, почему же его синеголовником назвали, – улыбнулся дядя.
Дети засмеялись.
– А вот ещё цветок! – воскликнул Джон. – Похож на мак, только жёлтый и не с коробочками семян, а со стручками, похожими на рога.
– Жёлтый мачо́к, он же глауциум… А вот, смотрите!
Дядя Мерри указал на растение, похожее на зелёные подушки, разбросанные тут и там. Казалось, наволочки этих подушек все расшиты мелкими розовыми цветами.
– Армерия приморская…
– А она не приморская, она наша! – сказал Джон. – У нас в саду такая растёт, целыми охапками!
– И всё же она родом отсюда, с берега моря.
– А вон белые цветы…
– Это пляжная астра, её ещё называют смешно – морская блоха.
– Почему?!
– Не знаю… Вроде бы и не чёрная, и не прыгает… А вот эти нежно-сиреневые цветы – кермек.
Кермек, чем-то похожий на лаванду, рос там, где прибрежный песок был влажен и заметно смешан с глиной.
– Нам повезло, – сказал дядя. – На этом побережье есть и песок, и глина, и галька. На разных типах почв вырастает больше разных растений.
– А на море когда пойдём? – стал канючить Пат. – Вот начнётся прилив, весь берег под воду уйдёт…
– Что ж, пойдёмте к морю. Видите вон ту песчаную косу? Думаю, в том месте неглубоко. Поплескайтесь, а потом – посмотрим…
– Жаль, что прилив затопит весь берег. – Джон добежал до воды и зашлёпал босиком по кромке моря. – Во время отлива получаются ямки, вроде прудиков с морской водой. Вон, видите? Там, наверное, куча всякой живности.
Поплавав, ребята проголодались. А дядя Мерри – нет, потому что он не плавал, силы не расходовал, а загорал себе на песочке и смотрел на чаек.
– Дядя Мерри, а который час? – спросил Пат. – Обедать не пора?
– Нет, не пора, – сказал дядя. И добавил голосом сказочного злого волшебника: – Не будет вам ни еды, ни воды, пока не принесёте мне каждый по четыре цветка или морского зверька, да таких, которых прежде не видывали! – Он засмеялся и добавил своим обычным голосом: – И я это серьёзно.
Ребята развеселились. Дядя и раньше давал им похожие задания, и выполнять их было интересно. Они разбежались, ища «то, не знаю что».
Джон отыскал четыре разные раковины. Дженет набрала в ведёрко четыре вида водорослей. Пат нашёл два незнакомых цветка, ракушку и ещё что-то непонятное – бяка, да и только. Чёрная, с четырьмя не то ногами, не то иглами, не то щупальцами.
– Ну-ка, поглядим, что вы принесли! – воскликнул дядя. – Слава богу, вы не крошка Томми Такер[9] и вам не надо петь, чтобы получить обед! И всё-таки вы его заработали!
– Вот четыре ракушки, – сказал Джон, раскладывая их на дядином колене. – Я вспомнил, как эта называется – морское блюдечко. Хотя больше похоже на крышу дома. Или на шляпу.
– Или выпуклый щит. Да, у него одностворчатая раковина, которая напоминает щит. Знаешь почему? Этот моллюск всем телом накрепко присасывается к камню или к днищу корабля, а сверху раковина прикрывает его от хищников, точно щит. Таких вот моллюсков, которые словно прирастают к поверхности, как будто пускают в неё корни, называют полипами.
– А это что? – спросил Джек, показывая на желтовато-розовую плоскую раковину, чем-то похожую на веер.
– Морской гребешок. Их можно увидеть в рыбной лавке. Здесь только одна створка, но их должно быть две, а между створками находится вкусный моллюск.
– Дядя Мерри, во всех этих ракушках кто-то жил, а потом умер? – испугалась Дженет. – Они все были чьими-то домами?
– Ну да, точно раковины садовых улиток, – отвечал дядя. – Ничего страшного в этом нет. Всё это естественно. Моллюски прожили свою жизнь, а после них осталась раковина. Одни жили в одной раковине, а другие – они называются двустворчатыми – жили в «домике» из двух половинок, соединённых вот в этом месте. Например, устрицы – двустворчатые моллюски, и мидии тоже. Вы наверняка видели мидий, а может, и ели. А вот эта раковина – от моллюска, который так и называется: съедобная сердцевидка.
Джон повертел в руках створку сердцевидки, задумавшись, легко ли жить внутри раковины, точно в большой кастрюле с крышкой.
– А где они живут?
– В песке. Они закапываются в песок. Ты видел когда-нибудь маленькие фонтанчики воды, которые вырываются из влажного прибрежного песка? Это делают сердцевидки. В песок они зарываются с помощью своей единственной ноги. И с помощью той же ноги передвигаются.
– А это что, дядя Мерри? Тоже моллюск?
– Да. Это гиббула выпуклая. Видишь, немного похожа на чалму. Ну вот, Джон, твою добычу мы обсудили, а тут Пат нас дожидается.
– Дядя, у меня ракушка, два растения и – вот. Нечто. Наверное, я открыл новый вид, только сам не знаю какой.
– Давай-ка поглядим. – Дядя повертел в пальцах коническую ракушку, отливающую перламутром. – Раковина эта – волчок, он же трохида.
– Правда, красивая? – с надеждой на похвалу спросил Пат.
– Да, очень. А что у тебя за «новый вид»? На самом деле и не вид, и не новый. Это яйцевая капсула, её ещё зовут «русалочий кошелёк» или «дьявольский кошелёк». Но ничего дьявольского или зловещего в ней нет. А кладут в этот «кошелёк» не деньги, а яйца. Вы же знали, что некоторые рыбы не мечут икру, а откладывают яйца? Акулы, скаты, химеры. Ты нашёл оболочку, которая защищала яйцо акулы, например, или ската. Ну-ка, посмотрим! Это яйцевая капсула ската. Такие пустые капсулы прилив часто выбрасывает на берег моря. Они лёгкие, точно скорлупа. По сути это и есть брошенная скорлупа – молодь уже вылупилась. После обеда можешь ещё поискать яйцевые капсулы катрана, они тоже валяются где-нибудь в полосе прибоя. Катрана, кстати, зовут морской собакой. Может, потому, что обычная акула всегда опасна, как волк, а катран на человека не нападает? Не волк, а пёс, вроде нашего Фергуса…
Что касается растений, которые нашёл Пат, одно из них было очень похоже на левкой, росший у детей в саду.
– Это и есть левкой, – сказал дядя. – Только морской. Его называют левкой выемчатый. А это у нас кто?
– Похоже на вьюнок и в то же время на пастушью сумку.
– Это растение с розовыми цветами зовут у нас «морской пастушьей сумкой». А ты, Дженет, что принесла?
– Водоросли. Вот, смотри, дядя, на одном пузырьки, и, если вынуть водоросль из воды, они лопаются.
– Это аскофиллум узловатый. А вот дымчато-розовая кораллиновая водоросль. Такой нежный оттенок, правда?
Джон наклонился над ведёрком и выудил блестящую водоросль цвета бутылочного стекла.
– А вот эти зелёные, будто целлофановые, немножко салат напоминают.
– Твой «салат» – он и есть морской салат, или ульва латук. В пресных водоёмах тоже такой водится, только пурпурного цвета.
– А вот, дядя, посмотри!
Дженет достала из ведёрка длинный побег с листьями, красно-коричневыми и блестящими, как лакированная кожа.
– Ламинария пальчаторассечённая, – сказал дядя Мерри. – Растёт на глубине. Оторвалась, наверное, во время непогоды, вот её и прибило к берегу. Ламинарию, кстати, можно употреблять в пищу – это морская капуста, очень полезный продукт…
– Вот-вот, я уже готова и водоросли съесть! – весело сказала Дженет. – Берег мы отлично изучили! Давайте изучать бутерброды!
Дети так объелись, что не могли сдвинуться с места. Когда еда немного улеглась, они обнаружили, что прилив почти уже добрался до них.