Трое переглянулись недоверчиво.
— А как ты место искать будешь? — спросил за всех Воронов.
— А ты с мое по тайге поплутай — научишься, — рассмеялся Сава. — Разреши-ка.
Он подошел к столу, склонился над обоими вариантами, вгляделся. Вертел их, то и дело восклицая «ага», «нет», «погоди» и что-то еще, а потом сказал:
— Перво-наперво эта вот тряпочка неполная. Главное от нее отрезано. Зато вот тут, тут и тут, — он тыкал пальцем туда и туда, — все совпадает. Идти вот до этого места отсюда, от нас то есть, часа два. А потом еще часа четыре до «городища» вашего.
— А отсюда можно? — автоматически спросил Воронов.
Сава снова уткнулся в карты и ответил:
— Не знаю. Я же окрестности не видел еще.
И посмотрел внимательно на всех троих.
— А там-то что найти хотите?
— Часа два говоришь? — спросил Воронов и крикнул: — Нателла Иосифовна, кормить будешь?
Сава все высчитал с точностью до полукилометра, и к месту, от которого начинался маршрут, пришли часа в три, не позднее.
Стали осматриваться. Труп нашел Воронов. Позвал остальных.
Скорняков, увидев тело, обмяк:
— Это же Клевцов. Борис Борисович…
— Что же делать? — спросил он через минуту.
— Придем в Балясную — позвоним Кашубе. Пусть разбираются, — ответил Воронов. — А нам, пожалуй, обратно пора.
— Дальше не пойдем? — уточнил Сава.
— Да, какое тут, — махнул рукой в сторону Скорнякова Воронов. — И потом, мы уже какие-то следы, возможно, затоптали, полиции мешаем…
По дороге к нему снова подошел Сава.
— Слушай, а я ведь, кажется, знаю другой путь, короче, — сказал он уверенно.
— Завтра расскажешь, а сегодня вернемся и спать. Завтра много дел.
Всех уложил раньше, а сам никак не мог уснуть. Долго ворочался, потом достал сигареты. Потом представил, что будет спать в прокуренной комнате, надел брюки, спустился вниз. Он чиркнул спичкой и, показалось, услышал какой-то шорох. Решил, что осмотрится сразу же, как прикурит, но, получив удар по затылку, закурить не успел…
36
Сначала он ничего не понял, кроме того, что лежит и не может двигаться. Потом понял, что ничего не видит, и испугался. Впрочем, почти одновременно ощутил какую-то ткань, облепившую лицо. Значит, надели какой-то колпак или что-то вроде балаклавы, но задом наперед.
Потом сам себя упрекнул в мелочности: знать не знаешь, где находишься и что предстоит, а думаешь о том, что у тебя на голове. А может, к этой самой голове уже подставили дуло и сейчас эту самую голову разнесут на мелкие кусочки.
Стало смешно. Он подумал, что никогда прежде не бывал в такой ситуации. Никогда и нигде, хотя думал, что прошел и крым, и рым. Ну, да ладно. Лежи, Леша, отдыхай.
В этот момент он ощутил прикосновение к лицу и сразу же резкую боль. Только сейчас понял, что рот был чем-то залеплен, глубоко вдохнул и услышал неожиданное:
— Только не ори, Воронов, все равно не услышат, а у наших парней на тебя уже большой зуб вырос, так что…
— А Нателла там каждый час мне плачется: найди ее, — усмехнулся Воронов. — Ты бы к ней заглянула.
— Слышь, Воронов, у меня, между прочим, тоже нет причин быть тобой довольной, — призналась Ирма, и по голосу слышно было, что она злится.
— А тебе-то что плохого я сделал? — попробовал даже развести руками Воронов. — Ты меня сюда привезла, я тут по твоим командам двигался, а теперь…
— По моим командам ты не двигался, — начала свирепеть Ирма, но ее перебили.
Звучал приближающийся голос:
— Ну что, оклемался, скотина?
Воронов почувствовал удар в бок, а Ирма крикнула:
— Ты чего тут фигней занимаешься? Ты, что ли, командуешь? Иди на хрен отсюда!
— А Борисыч где? Когда будет? — мирно, совсем по-домашнему спросил тот же голос.
— Сказала же, что после пяти выезжает из Города, а как уж доберется — не знаю, — ответила Ирма.
Воронов понял, что спрашивавший не знал о том, что Клевцов мертв, и размышлял, как это можно использовать.
— А ты, значит, меня специально сюда притащила? — вернулся к разговору Воронов. — Цель-то какая?
— Я же тебе не врала, Воронов, за мной следили, ты же видел, — раздраженно ответила Ирма.
— Ты про те пятнадцать лимонов не врала?
— Не врала, — с вызовом подтвердила Ирма.
— Так, погоди, — попросил Воронов, пытаясь повернуться набок в сторону, откуда шел голос. — Ты должна была отдать пятнадцать миллионов и, чтобы это сделать, притащила меня сюда?
— Ну, — подтвердила Ирма.
— А тут-то ты их где бы взяла? — сыграл удивление Воронов. — Орехами торговала бы да грибами?
— Воронов, не прикидывайся, — прикрикнула Ирма. — Ты и сам уже все знаешь.
— Вот, не обижайся, Ирма, а дура ты, причем полная и беспросветная, — усмехнулся Воронов. — На кой надо было весь этот балаган устраивать. То есть нет, отдых-то тут отличный, и бабка у тебя замечательная, но ведь и так все решили бы…
— Ага! Уж ты бы мне все пятнадцать миллионов так и выложил, — прошипела Ирма, и Воронов явственно увидел ее искаженное злостью лицо.
— Вот ты смеешься, а она уже вещи пакует, — ответил Воронов с улыбкой.
— Что ты врешь! — обиженно вскрикнула Ирма.
И Воронов, будто испугался удара, который может последовать, торопливо сказал:
— Зачем врать-то мне? Какой резон? Алиса уже два дня как в Москве. Посетила банк, предложила в оплату своего долга квартиру со всей требухой, подписала долговое обязательство и перебралась со своими трусами-майками к Рижскому вокзалу в однушку. Вот так, милая и верная подруга Ирма!
— А где ее нашли? — перевесило в Ирме любопытство плюс, наверное, злорадство.
— Да какая тебе разница…
— Ну, интересно же…
Тебя-то это уже никак не должно волновать, — заключил Воронов таким тоном, будто речь шла о пустяке.
— Ты мне вот что скажи, лучше: а Клевцов тебе обещал дать денег?
— Обещал! — отчеканила Ирма. — А Клевцов свое слово всегда держит!
— Ты мне скажи-ка, любимая, Клевцов с этой твоей Алисой знаком?
— Ну да… Он как-то приезжал по своим делам и случайно познакомился у меня с Алисой.
Последние слова Ирма произнесла медленно, задумавшись о чем-то важном.
— Ты думаешь?..
— А что тут думать? — Воронов говорил, как о каком-то пустяке. — Тебя развели как лохушку и вытащили сюда. Мне вот что знать надо, Ирма, ты в тот бар пришла не случайно? Только не ври…
— А что мне еще было делать? — перешла Ирма в наступление. — Я и не догадывалась, что Клевцов все придумал, а других…
Она внезапно замолчала, и видно было, что подбирает слово.
— «Лохов», — подсказал Воронов.
— Что?
— Я говорю, что других лохов у тебя на примете не было, — пояснил Воронов. — Таких лохов, чтобы стали тебя из беды вытаскивать.
— Ну, ты сам виноват, — прекратила дискуссию Ирма.
— Ну, виноват, так, виноват, — согласился Воронов. — Однако ты учти, что ребята, которые решали вопрос с твоей подругой, знают всю эту историю. Я им рассказал, чтобы зарядить хорошенько. Они знают, куда мы с тобой отправились. Так что ты подумай, как с ними будешь расплачиваться…
Ирма помолчала, потом насмешливо сказала:
— Они меня пусть найдут сначала.
— Ирма, — попросил Воронов. — Ты посчитай на пальцах, как скоро они эту твою Алису нашли в Доминиканской Республике.
— Где? — спросила Ирма, но слышно было, что спросила автоматически.
Думала довольно долго, потом с облегчением сказала:
— С такими бабками, какие сегодня возьмем, я и подальше уеду, и операцию сделаю, не бойся за меня, Воронов!
Она даже всхохотнула!
— А ты знаешь, как все это взять?
— Знаю, — весело ответила Ирма.
— Потому ты и Клевцова замочила?
— Это не я, это Федор…
Ирма приблизилась к уху Воронова:
— Ты откуда знаешь?
— Да там уже бригада работает, — деловым тоном проинформировал Воронов. — Убивать и прятать — это, любовь моя, мастерство, которым ни ты, ни твой любимый Федор не овладели еще…
— Овладеем, — прозвучал сверху мужской голос.
Потом тревожно закричала Ирма «что ты делаешь», Воронов почувствовал удар в область печени, скрючился от боли — и всё…
Пришел он в себя в полной темноте.
Было больно, хотелось пить и облегчиться от всего, что съел и выпил раньше. Рот был заклеен, поэтому снова пришлось мычать и стонать.
— Проснулся твой Воронов, — произнес мужской голос.
— Ну и хорошо, — сказала Ирма. — Пора дело делать. Распеленывай его.
— Совсем?
— Нет. Руки оставь связанными, и к повязке этой привяжи веревку. А веревку пропусти между ног так, чтобы выходила к спине. Если вздумает бежать, ты его просто дернешь, он и скопытится, — проинструктировала Ирма.
Она сдернула с головы Воронова спортивную шапочку, и он огляделся.
Светало…
Вокруг был такой же забор, что и вокруг дома Нателлы, что и по всей Балясной, но дом был совсем другой. Он был бы уместнее где-нибудь в Германии.
На полуподвальном этаже из камней, скрепленных, видимо, глиной, высился легкий, ажурный двухэтажный домик. Именно домик! Такой он был легкий и изящный!
Такие домики, стенки которых были изрезаны выкрашенными кромками досок, Воронов видел в Германии. Мысль почему-то сразу прыгнула к тем самым Хёенбергам, о которых рассказывал Гридин.
Ну что, верный след взяли?
Ирма легко поднялась и пошла к воротам, а Федор достал сигареты и одну протянул Воронову.
— Покури, пока сидим.
— Сидеть долго?
— Тебе какая разница? Сиди. Живой и радуйся.
— Клевцова-то ты?..
— Ну, не Ирка же, — усмехнулся Федор. — Редкая гнида был этот твой Клевцов. Вот, знаешь, даже не жалко, даже не ёкнуло нигде, как о нем подумаю.
— Значит, все-таки думаешь?
— Ну, как… Божья тварь все-таки… Сразу не забыть… — рассудительно сказал Федор. — Ты говоришь, там его уже менты нашли?
— Нашли.
— Значит, и нас теперь искать будут, — завершил логическую цепь Федор. — Ну а мы тут отсидимся. Про это место почти забыли, а тут раньше мужики годами отсиживались.