Между тем удары в дверь становились все сильнее.
— Этак они ее и выломают, пожалуй, — предположил Гридин. — Не пора ли нам перебраться в менее беспокойные места?
— Пора-то пора, — признал Воронов, — но эту-то компанию это не остановит. Давайте поступим иначе.
Он подошел к Ирме.
— Вы, милая девушка, сейчас напишете мне полный состав всей шайки, которая там беснуется, ясно? Если кто-то…
— Да, пошел ты, хрен старый, — ухмыльнулась Ирма.
Гридин совершенно спокойно влепил ей пощечину и вежливо осведомился:
— Вам лучше? Вы все понимаете?
Ирма молчала, уперевшись взглядом в пол.
Потом подняла глаза на Саву:
— Ты же говорил, что твоих там много. Вот и говори с ними…
Воронов перебил.
— Во-первых, ты тут не командуешь. Во-вторых, если Сава даст слово, то он будет вроде как в долгу у этой шпаны, а это неправильно…
— Зря ты так, — начал было Сава, но Воронов попросил:
— Вот, сейчас пока помолчи.
Удары не прекращались, послышался треск.
— А не пора ли нам, господа и дама? — предложил Гридин.
Они уже начали спускаться, когда снаружи раздалась автоматная стрельба и голос, усиленный мегафоном.
— Это что за чертовщина? — удивился Воронов.
— Видите ли, Алексей, — смущенно признался Скорняков. — Я не был уверен в успехе нашего с Павлом Алексеевичем предприятия, поэтому воспользовался телефоном, который мне назвал тот грозный полковник.
— Урванцев?
— Да, да! Урванцев. Вы уж не обижайтесь, но я испугался.
От двери послышался громовой голос:
— Михаил Иванович, вы тут? С вами все в порядке?
— Да, да, Глеб Станиславович, тут и в полном порядке.
Наверху было человек сорок в черных комбинезонах, с лицами, закрытыми масками. Оружие уже было закинуто за спину, и они «паковали» людей в разноцветных камуфляжных куртках. Тех самых, которых Воронов видел на «лежбище».
Воронов огляделся.
Неподалеку Урванцев выговаривал Скорнякову:
— Ну, как же так! Ведь вас только-только поставили на ноги, а вы… Взрослый ведь человек, а?
Скорняков отчаянно развел руками:
— Виноват, но иначе не мог!
Урванцев демонстративно махнул рукой и подошел к Воронову:
— Про ваши художества, Алексей Леонидович, докладывайте начальству сами.
— Как прикажете, Глеб Станиславович, — покорно ответил Воронов. — Но… начальство начальством, а тут есть интереснейшие вещи…
— Подождите, Алексей Леонидович, — перебил Урванцев. — Тут дело весьма важное и секретное. Собственно, для этого я сюда и был отправлен. Вам могу сказать, что курируют меня не по линии МВД, а по линии Совета безопасности. Так что…
— Понял вас, — кивнул Воронов.
— Потом еще поговорим, — пообещал Урванцев и, сделав несколько шагов, оказался перед Гридиным.
— Гридин Павел Алексеевич, если не ошибаюсь?
— Именно так, — согласился Гридин.
— Павел Алексеевич, я прошу вас задержаться тут и проконсультировать меня по вопросам, в которых, насколько мне известно, лучше вас никто не разбирается.
— В чем конкретно я могу вас просветить? — спросил Гридин.
— В этом, — улыбнулся Урванцев, вынимая из кармана несколько фотографий и подавая их Гридину по очереди. — Вот замок, обнаруженный много лет назад в Германии… вот — во Франции… это вы видели своими глазами в Лебяжске… А, вот это — ни за что не догадались бы — в Аргентине…
Гридин впился в фото, переводя взгляд от одного к другому.
Потом осознал услышанное:
— В самом деле, в Аргентине?
— Да, именно так, — подтвердил Урванцев.
И, видя, как увлечен Гридин, спросил:
— Как, по-вашему, это случайности или какая-то система?
41
Ответить Гридин не успел, потому что Урванцев движением руки попросил «погодите» и крикнул в сторону:
— Марат Владимирович!
К ним подошел мужчина в точно таком же снаряжении, что и все остальные, но никакого арсенала, кроме пистолета, у него не было. Да и пистолет-то скорее, «чтобы был».
Подошел, поздоровался, представился:
— Здравствуйте, Павел Алексеевич! Я — Пономарев Марат Владимирович! Рад знакомству, но я сразу с предложением о сотрудничестве.
Гридин еще не успел ответить, вмешался Урванцев.
— Это Марат привез фото, которые у вас в руках.
Гридин повернулся к Пономареву и спросил:
— Сами это видели?
— Да, — кивнул Пономарев. — Могу рассказать и сделаю это с удовольствием, потому что ваше мнение для меня ценно, но позже. Сейчас у меня к вам предложение о сотрудничестве.
— О сотрудничестве?
Гридин несколько растерянно обвел взглядом двор и вообще все окружающее пространство.
— Уместно ли сейчас…
— Вполне уместно, поверьте, — энергично кивнул Пономарев.
— Я бы и не против, но вот, Михаил Иванович… — начал Гридин.
Урванцев перебил:
— Их сейчас отвезут к вертолету, и через полчаса они будут за столом у Нателлы Иосифовны, так что…
И спохватился:
— А вам мы сейчас организуем … — Он посмотрел на часы, видимо, выбирая между «завтраком» и «обедом».
— «Прием пищи», — пришел на помощь Пономарев, и все трое дружно засмеялись.
— Полина! — крикнул в сторону Урванцев.
Сейчас, когда не надо было двигаться украдкой и согнувшись, было ясно, что под снаряжением скрыта женщина. Молодая, приятная.
— Полина, у нас сухпаек тут есть?
Женщина коротко кивнула.
— Ты скоренько организуй Павлу Алексеевичу хороший стол, а по пути поговори вон с тем человеком в очках. Его зовут Михаил Иванович. Поинтересуйся, как он себя чувствует… А то я тут совсем запарился, — пояснил он Гридину.
И крикнул удаляющейся Полине:
— И полетишь с ними, будешь его контролировать. Мы тебя на обратном пути подхватим.
Отдав распоряжения, повернулся к Гридину:
— Ну, кажется, все учтено, а?
— Да, — согласился Гридин. — Давайте ваши вопросы.
— Присядем, — предложил Пономарев. — Теперь о том, что видели вы лично, так сказать, своими глазами? Вы ведь видели?
— Конечно, — кивнул Гридин. — За четверть века, прошедшую с тех времен, я так и не перестаю ломать голову в поисках разгадки.
— Вы считаете, что Сапожникова говорила правду? — спросил Пономарев.
— Безусловно! Она была совершенно адекватна, никаких признаков психоза или маразма, никаких обстоятельств, которые заставляли бы сомневаться в том, что она говорила о чем-то таком, что сама пережила, — без каких-либо сомнений ответил Гридин.
— Ничего не возражу, — кивнул Пономарев. — Вы искали такие здания?
— Искал, — признался Гридин. — Домик в Лебяжске-то я обследовать не мог. Меня ведь после тех событий много лет не было в России… Да и довольно долго просто боялся снова прикасаться к этой теме. А потом…
Он закурил.
— Ну, чтобы не тянуть. Видел. Видел в Словакии, во Франции, в Германии и в Польше.
— Есть существенные различия? — вклинился вопросом Пономарев.
— Различия, конечно, есть. Это же не типовой проект, — улыбнулся Гридин. Но различия, можно сказать, мелкие, а вот сходство — главное, существенное! И заключается оно в том, что у нас называют «цокольным этажом», а в Германии «эрдгешоссе». «Ерде» по-немецки — земля, то есть сущностный перевод этого слова в данном конкретном случае — «этаж, уходящий в землю».
— Вы это считаете существенным? — спросил Пономарев.
— Сейчас поясню, — кивнул Гридин. — Когда вел изыскания о доме Суховых, беседовал я с одним коллекционером, который мне презентовал ксерокс весьма редкой книги. Книга о роде Хёенбергов. К сожалению, ксерокс пропал вместе с моими вещами, которые остались у Суховых…
— Кстати… Простите, что перебил, — вмешался Урванцев. — Вы у них бывали после тех событий?
— С Марией встречался, но не в России, а в доме — нет, не бывал. Мария сказала, что дом они продали после всех этих событий, а идти к новым хозяевам было глупо.
Урванцев кивнул, а Пономарев напомнил:
— Итак, история рода…
— Да, да, история… Кстати, не совсем рода… Но это чуть позднее, — сказал Гридин. — Так вот, в книге описывалась весьма сложная система внутренних коммуникаций замка Хёенбергов. Дело в том, что в замке сочетались ходы горизонтальные с ходами вертикальными. Причем переходы от одних к другим были весьма искусно скрыты, замаскированы так, чтобы их не смог найти непосвященный. Не исключено, что там есть и какие-то ловушки, рассчитанные на незваных гостей.
— Как их найти, как распознать? — снова перебил Урванцев.
— Увы, Глеб Станиславович, проинструктировать ваших бойцов я не смогу, — развел руками Гридин. — Если только в самом общем виде.
— Ну, хотя бы в самом общем… — согласился Урванцев. — Не хотелось бы все тут разрушать техникой. Красота ведь, согласитесь.
— Да, я ведь в вопросах поиска несведущ, — признался Гридин. — Осторожнее надо, вот, пожалуй, и все. У вас ведь есть какая-то техника… ну… просвечивания, что ли…
— Жаль, — не скрывал разочарования Урванцев. — Ладно, я вас на время оставлю. Надо людям задание дать, а то время идет.
Он отошел, а Пономарев продолжал:
— Вы ведь не просто издалека обозревали здания, которые видели, как говорите, и в Словакии, и во Франции…
— Конечно, не только обозревал, — подхватил Гридин. — Там ведь историческую память хранить проще.
— Почему? — удивился Урванцев.
— Почему? — повторил Гридин. — Вот, смотрите… Есть на самом востоке Голландии городок Лоссер, а на самом западе такой же крохотный — Слёйс. Однажды мы с моей подругой из одного города в другой доехали за пять часов, успев при этом еще и пообедать не спеша. И в этой самой Голландии краевед, вроде нашего Михаила Ивановича, может совершенно спокойно за день съездить в любое место и ознакомиться с любой достопримечательностью, и с коллегами пообщаться. Фактор времени и пространства весьма важен в таких делах.
— Ну да, — кивнул Пономарев. — И таких мест, как это «чертово городище», там, видимо, быть не может.