— Вот что, — Даша выключила фонарь и повернулась к друзьям. — Я пойду одна. А вы ждите, мало ли.
— Еще чего, — возмутился Петр и первым шагнул на крыльцо. Доска прогнулась и едва слышно заскрипела.
Аня зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Она была готова согласиться с Дашей и остаться, но на другой чаше весов лежало самоуважение. Бросить в беде подругу? Да лучше черту в пасть!
С этой мыслью она кинулась за братом. Даша вошла в дом последней.
Теперь он не был разваливающимся захламленным сараем. Но и новым зданием не стал.
Доски скрипели, сквозь облупившуюся краску на стенах по-прежнему виднелся бетон. Колченогие стулья стояли вокруг покосившихся столов, а посуда на полках была покрыта трещинами. Целых тарелок было немного.
Латунный таз затянула патиной, она проступала и на медных деталях. В свете фонарей это выглядело жутковато. Особенно улица — казалось, снаружи кто-то ходит. Мелькали тени, и ребята то и дело ежились под невидимыми взглядами, но отступать не собирались. Единственное, чего они не знали — где искать ключ.
— Ну и где его искать? — Петя в десятый раз выдвинул ящик кухонного стола. Аня шарила под барной стойкой, Даша обследовала подвесной шкаф. — Может, там?
В углу, скрытая прилавком и буфетом, пряталась узкая дверь.
— Закрыто, — дернул ручку Петя. — Посветите-ка!
Девушки затаив дыхание смотрели, как он вытащил из кармана коробку, как искал среди кучи гвоздей нужный, как пытался вскрыть замок.
— Бесполезно. Кажется, заржавел. Надо было масло прихватить, иди «дэвешку».
Что это такое, ни Аня ни Даша спросить не решились. Обе были уверены, что ключ спрятан именно за этой дверью, да и Петя то и дело посматривал на нее, прикусив нижнюю губу. Думал, как открыть.
— Ломать не вариант, — не выдержал, вернулся.
— А, может, попробуем? — Даша не желала смиряться с поражением. Она не собиралась уходить без ключа, тем более что Макс вселил в нее уверенность, что все закончится хорошо.
— Думаешь? — Петя сомневался, но прикинул и толщину двери, и состояние петель. — Погоди, попробуем по-другому.
В его жилетке с множеством карманов нашлась еще одна коробочка — с отвертками.
— Ты прям во всеоружии, — хмыкнула Даша.
— Ты не представляешь, как он собирался! Как будто от этого его жизнь зависит, — прошептала Аня.
— Думаю, не только моя, — пробормотал Петя, примериваясь, как ловчее открутить петли. — Эй, я же просил светить как следует!
Девушки замолчали. Лучи их фонарей сошлись в одной точке. Тени от Петиных рук казались чем-то жутким и страшным, но разговаривать не хотелось.
Отвертка вошла в паз на головке шурупа. Все затаили дыхание, и тут сзади раздался протяжный, тоскливый стон.
Три луча дернулись и в их свете ярко блеснули изумрудные глаза.
— Кот!
Ребята нервно расхохотались, а Рыжий громко мяукнул, словно присоединяясь к веселью.
Но стоило разойтись и заняться поисками, как он зашипел, лупя незваных гостей по ногам. Когти при этом остались спрятанными.
— Нас выгоняют, — хмыкнул Петя.
— Или куда-то зовет, — протянул Аня. Она перестала шарить по шкафчикам и внимательно смотрела на то, как животное сходит с ума.
— И куда же?
Кот снова оказался на свету. Он тут же успокоился и, оглушающе мурлыкнув, развернулся к выходу.
— Все-таки выгоняет!
— Зовет! — стояла на своем Аня и первая пошла вслед за исчезнувшим в глубине зала котом. — Здесь лестница!
— Дом двухэтажный! — Петя хлопнул себя по лбу и заторопился за сестрой. Даша поспешила следом.
— Сначала я, ступеньки могут проломиться, поэтому ждите, пока позову. Потом идите осторожно, держась поближе к стене, — наставлял Петя девушке. Те слушали и кивали, признавая его лидерство.
Кот тем временем уже сверкал глазищами со второго этажа.
Ступеньки стонали, скрипели и плакали, жалуясь на судьбу. Напротив лестницы висело старое зеркало. Амальгама почти облезла, осталось лишь несколько клочков, способных отразить происходящее, но в темноте, при тусклом свете выглядело это жутко. А уж в сочетании с леденящим душу скрипом!
Девушки поднимались медленно, тщательно выбирая, куда наступить. Наконец, обе оказались наверху и едва не вцепились в Петю, больше ни на миг не желая оставаться в одиночестве.
Тот не смеялся: самому было не по себе.
На втором этаже зеркал оказалось больше. Одинаковые, в массивных овальных рамах с завитками и следами позолоты, они нехотя отражали свет фонарей. Ребята в их глубине превращались в безликие крадущиеся тени.
От страха Аня даже причитать перестала.
Петя поводил фонарем по сторонам:
— Куда дальше?
И, словно отвечая, Рыжий громко мяукнул, а потом царапнул одну из дверей.
За ней пряталась спальня.
Железная панцирная кровать, застеленная светлым покрывалом. Пирамида подушек под кружевной накидкой. Кресло-диванчик с вышитыми думочками. Высокий комод. На нем — укутанная паутиной шкатулка и узкая вазочка и давно засохшим и облетевшим цветком. Усыпавшие салфетку лепестки казались черными.
— Здесь!
Но ключа в шкатулке не оказалось. Ожерелья, серьги, браслеты и кольца лежали вперемешку, но ничего, похожего на показанную Максом фотографию.
— Может, здесь посмотрим? — указала Даша на стоящий у окна секретер.
Крышка поддалась неожиданно легко, показывая заполненное бумагами и карандашами содержимое. Положив фонарь на столешницу, Даша судорожно принялась выдвигать ящички в надежде, что ключ в одном из них.
Но обнаружила только нанизанные на шпильку чеки и кучу тетрадей с различными газетными вырезками, от советов, как продлить молодость, до кулинарных рецептов.
— Подожди, — отодвинул Петя подругу. — В таких столиках были схроны. Тот ключ могли и спрятать.
— Хорошо, если здесь, — пробормотала вцепившаяся двумя руками в фонарь Аня.
— Будем надеяться, — Петя начал простукивать поверхности. Делал он это с таким знающим видом, что девушки тут же успокоились, снова поверив ему на слово.
Одна из панелей отозвалась гулким стуком.
— Есть!
Девушки придвинулись ближе, любопытство не мог победить даже леденящий душу ужас, который усиливало зеркало на туалетном столике. Подойти туда пока что не решилась ни одна.
— Посветите!
Теперь секретер был как на ладони. Петя полез за своими гвоздиками. Рыжий, внезапно успокоившись, сверкал глазищами с кровати. Иногда он мяукал, словно одобрял.
— Где же… — Петя никак не мог найти замочек. Терпение подходило к концу и он уже подумывал, что проще будет разломать столешницу.
Девушки не поддержали:
— Ты что! Эта мебель стоит целое состояние! Она, может быть, девятнадцатого века!
— Или середины двадцатого, — засомневалась Аня, — но тоже антиквариат.
Резкий стук заставил их вздрогнуть — ветер бросил в окно пригоршню дождевой воды. Рона застучала о стекло, напомнив ребятам, где они находятся.
— Да фиг с ней! Ломай! — не выдержала Аня. Даша только кивнула, ее зубы отбивали чечетку, и причиной была не мокрая одежда.
Петя снова простучал столешницу, отмечая, откуда начинать и огляделся в поисках чего-нибудь, подходящего для этих целей.
Пыльный воздух завибрировал: выгнувшийся дугой кот рычал, готовясь к прыжку.
— Ой, пошли отсюда! — испугалась Аня. — Вдруг он бешеный.
— Скорее, ему не нравится Петина идея, — не согласилась Даша.
Уходить без ключа она не собиралась, но встречаться с кошачьими когтями не хотела, поэтому еще раз оглядела секретер.
Рыжий прыгнул, когда девушка наклонилась, чтобы рассмотреть изогнутые ножки. Толчок в спину заставил ее покачнуться и вцепиться в край столешницы. Петя подхватил с другой стороны, его рука мазнула по вставке из белого камня.
Камея покачнулась, открывая замочную скважину. Крохотную, с булавочную головку.
— Это какой же должен быть ключ? — прошептала Даша, а Петя уже нашел самый тонкий гвоздик:
— Подвинься.
В этот раз удача была на их стороне. Послышался легкий щелчок, и задняя стенка ящика приподнялась, открывая тайник.
— Ух ты!
На свет показался древний фолиант. Все, как на музейных фото: кожаная обложка, потрепанный обрез блока, металлические пряжки и замок. Названия не было, на его месте красовалось невероятное украшение из витой проволоки и блестящих разноцветных камешков.
— Ничего себе! — охнул Петя. Подул на книгу и закашлялся от облака взвившейся пыли. — Сколько же он там пролежал?
Даша осмотрелась. До нее только сейчас дошло, что пыли в доме было очень мало, ее словно заменял покров из паутины. Хотя, скорее всего, в ней все и застревало.
— Книга — это, конечно, классно, но мы за ключом пришли!
Забыв о находке, ребята разбрелись по дому.
Всего на втором этаже оказалось три комнаты: две спальных и гостиная. В ней даже стояло крохотное фортепиано. Поднятая крышка казалась крылом умершей бабочки. Она, как и все вокруг, заросла паутиной, но стоило снять серый пушистый слой, как в глубине, отразив свет фонаря, зажегся яркий солнечный зайчик.
— Надо же! Полировка совсем не пострадала от времени.
— Ключ ищи, а не интерьером любуйся, — разозлилась Даша.
Она не понимала, отчего, но друзья казались чужаками, вторгшимися в святая святых, во что-то, что было слишком личным.
— А я и ищу! — огрызнулся Петя. — Вдруг ключ внутри?
При мысли, что он начнет разбирать инструмент, стало нехорошо. Но Петя ограничился тем, что как следует просветил все закоулки. А потом поднял крышку над клавишами и нечаянно коснулся одной из них.
По комнате поплыл густой, низкий звук. Воздух как будто ожил, отзываясь на неожиданное пение, и ветер с силой распахнул окно, врываясь внутрь. Все вокруг наполнилось звуками.
Скрипели половицы, как будто отзываясь на па невидимых пар. Им вторили стены, жалуясь на древность и жучков. Зеркала звенели, и в их искореженной глубине замелькали тени.
— Валим! — опомнился Петя и кинулся в хозяйскую спальню — не оставлять же находку призракам! — Осторожнее на лестнице!