Кассир, кивнул, сглатывая комок, опустил голову и, прижав подбородки к груди, вышел за Аллейном во двор. Когда они прошли шагов двадцать от одного офиса к другому, к Глоссопу стали возвращаться его вспыльчивость и высокомерие, и Аллейн понял, что ему слегка не по себе рядом с этим нелепым, сердитым толстяком. Инспектору стало почти жаль его.
Сопроводив Глоссопа обратно в транспортный отдел, детектив заскочил в приемную хирургического блока в надежде перекинуться парой слов с Уиллом Келли. Склонившись над распростертой фигурой санитара, Аллейн уловил в его дыхании запах чистого спирта и разбудил в кульминационный момент мощного всхрапа. Опрос получился простым и кратким – еще не проспавшийся Келли настаивал, что весь вечер не пил ничего, кроме лимонного пива, хотя его внешний вид и пары свидетельствовали об обратном, и подтвердил показания Глоссопа – что пытался найти главную медсестру, но на его стук в дверь ответа не последовало. Санитар пробормотал еще несколько фраз – каждая последующая бессвязней предыдущей – и рухнул обратно на потертый линолеум. Аллейн бросил это неблагодарное занятие и отправился за отцом О’Салливаном.
Этот опрос тоже получился коротким, но по существу. Нет, викарий не заметил ничего подозрительного в течение вечера – его волновало лишь то, чтобы последние часы старого мистера Брауна в этом мире прошли как можно спокойнее.
– А после этого? Когда пожилой джентльмен скончался?
– Я отправился к главной медсестре, чтобы она начала оформлять полагающиеся документы.
– Вам пришлось долго ее разыскивать?
– Вовсе нет, я зашел к ней в кабинет и сообщил эту печальную весть.
– А потом?
– А потом мы вернулись в отдельную палату к старику.
– На ваш взгляд, сколько прошло времени между вашим приходом к ней в офис и вашим совместным уходом оттуда?
– Самое большее – пять минут. Она, естественно, начала готовить документы заранее. Старый мистер Браун всех нас удивил – он угасал гораздо медленнее, чем ожидалось. Мы еще несколько недель назад думали, что он готов отойти.
На остальные вопросы Аллейна викарий дал такие же четкие ответы. Нет, в кабинете главной сестры он не увидел ничего вызывающего беспокойство, равно как и ничего необычного в ее поведении. Да, он бы сообщил, если бы там нашлось, о чем сообщить, – он служит викарием не первый десяток лет и, вероятно, так же хорошо научился видеть человеческие слабости, как и сам детектив.
– И злоупотребления тоже?
– Что вы имеете в виду?
– Как я понимаю, у больницы финансовые проблемы.
Викарий ощетинился:
– Мне ничего об этом не известно. Насколько я могу судить, главная сестра всегда «управляла кораблем» очень строго. Идет война, инспектор. Как нация мы вносим большой вклад в общее дело, хотя находимся вдали от европейского театра военных действий. А теперь Япония принесла тревогу к нашим собственным берегам. Вряд ли покажется удивительным, что финансовые проблемы сейчас везде куда ни глянь.
Ответ Аллейна прозвучал угрожающе-мягко:
– Пожалуй, но, кажется, здесь наберется достаточное количество ваших прихожан, которые были бы весьма рады заполучить непредвиденные средства – от мисс Фаркуарсон и нескольких молодых солдат до собственно больницы.
– Вынужден заметить, что мне очень не нравится ваш тон. Я знаю этих людей – добрые, трудолюбивые души.
– Вы так можете сказать о каждом, отец? Кража, смерть главной сестры и пропажа тела, похоже, указывают на обратное.
Ответ отца О’Салливана показался инспектору несколько высокопарным:
– Возможно, инспектор, но я предпочитаю верить в лучшее в людях. Полагаю, наш с вами жизненный опыт яснее любых слов подсказывает, чей подход вернее. А теперь прошу меня извинить – я хотел бы вернуться к тем своим прихожанам, которых вы заперли в тесном и неудобном офисе.
Аллейн улыбнулся, надеясь не выдать в голосе своего раздражения:
– Да, конечно. Я уверен, они будут вам благодарны за то, что вы снова с ними.
Викарий с инспектором вместе дошли до транспортного отдела, где Аллейн извинился и на минутку задержался на улице – подышать свежим воздухом и остыть. Не стоит показывать остальным, как сильно его разозлил викарий. С этим человеком явно что-то не так, но – проклятье! – инспектор не мог понять, что именно.
«Думай. Во имя музы огня или ради старого доброго братца Фокса».
Глава 17
В очередной раз вернувшись в транспортный отдел, Аллейн пригласил на беседу в регистратуру сестру Камфот. Но едва они успели сесть, как раздался стук в дверь. Извинившись перед сестрой, инспектор открыл и, слегка вздрогнув от неожиданности, увидел серьезное лицо сержанта Бикса, смотрящего снизу вверх.
– Что-нибудь нашли?
– Совершенно ничего, сэр, хотя мы искали везде, где только могли вообразить. Я имею в виду, что деньги явно унесли подальше от палат и офисов, кто бы их ни похитил, но не понимаю, как им это удалось, учитывая бурю и отсутствие моста.
Аллейн хмуро кивнул:
– Не говоря уж о том, что между моментом, когда сестра спрятала деньги, и тем, когда Глоссоп обнаружил пропажу, прошло довольно мало времени.
– Именно так, сэр.
– Что ж, добавим еще одну загадку к нашей головоломке. Благодарю, Бикс, возвращайтесь к своим обязанностям, но будьте рядом, хорошо? Ваша помощь может снова понадобиться.
Сержант кивнул и замялся, будто собираясь что-то сказать, но затем покачал головой, отступая во двор.
– В чем дело? Что-то не так?
– Нет, просто подумал – если можно, мне бы хотелось…
Аллейна озадачила такая нерешительность обычно прямолинейного Бикса и его смущенный взгляд.
– Чего бы вам хотелось, Бикс? – спросил он.
В ответ на это сестра Камфот с ехидным вздохом предположила, что сержант, вероятно, надеется перенять методы ведения допроса у великого детектива.
– Ну вот, сестра уже догадалась, – смиренно произнес Бикс с обезоруживающей улыбкой.
Хотя Аллейну очень не хотелось, чтобы при его беседе с сестрой Камфот присутствовал свидетель, он счел себя обязанным пригласить сержанта остаться – у него не хватило духу прогнать Бикса, когда сестра раскусила его застенчивый энтузиазм.
Они расселись по стульям. Держа в руке блокнот, инспектор начал задавать вопросы и с некоторым удивлением заметил, что сестра Камфот, похоже, подыгрывает Биксу изо всех сил. Ее речь настолько точно зеркалила выступление мистера Глоссопа, что Аллейн подумал – они могли бы выступать парными конферансье в начале какого-нибудь старого водевильного шоу. Если Глоссоп возмущался, что находится взаперти с потенциальным убийцей, то она возмущалась, что находится взаперти с Глоссопом. Если кассир пытался бросить тень на добрую медсестру, то она указывала, то Глоссоп, возможно, далеко не столь порядочен, как сам настаивает. Он давно знает, какие здесь плохие дороги, достаточно часто на них жаловался, а поскольку Сара Уорн и остальные водители транспортного отдела каким-то образом прекрасно справляются – она ничуть не удивится, если окажется, что Глоссоп сам подстроил проблемы с колесом.
В этот момент вмешался Бикс:
– Чтобы украсть деньги, мэм? Но в таком случае он не мог действовать без сообщника, правда? Он наверняка знал: главная сестра будет настаивать, что деньги нужно запереть. И почему же, по-вашему, он испортил колесо перед самым Рождеством, в такой, как вы бы сказали, неподходящий момент?
Сестра Камфот вновь посмотрела на Бикса так, словно он самый тупой из всех глупцов на свете.
– Неподходящий момент? Этот мужчина был влюблен в главную медсестру. Он не мог себе представить ничего более восхитительного, чем провести весь день и вечер, а то и ночь, в ее компании. Мы же все знали, что надвигается буря, правда?
– Совершенно верно, – согласился Бикс.
Аллейн по очереди смерил их взглядом:
– Кто-нибудь мог бы и меня предупредить! Если бы я знал, что мне придется прятаться от ветра и дождя вечером, когда я обычно выходил покурить, – я взялся бы за трубку пораньше, вместо того чтобы тратить время на написание писем. Или на тщетные попытки это сделать, – добавил он вполголоса. – Но откуда вы знали, что погода будет плохой?
Сестра Камфот с жалостью взглянула на инспектора:
– Мы живем в предгорьях. Любой из местных знал, что надвигается буря, – по дневному затишью.
– Понятно, – кивнул Аллейн, так ничего и не поняв. День был таким же душным и жарким, как и любой другой на прошлой неделе, небо – таким же ясным, а с заснеженных вершин так же дул легкий ветерок. – Будем считать, что прогноз местной погоды – не моя сильная сторона.
– Погодите, сестра, – вновь влез Бикс. – Я не совсем понял, что вы имеете в виду насчет Глоссопа и главной сестры. Вы предполагаете, что между ними был роман?
– Разумеется, нет! Главная медсестра никогда бы… Да как вам такое в голову пришло, сержант? Сестра Эшдаун была очень далека от любого недостойного поведения, подобного тому, свидетелем которого недавно стала вся больница, наш Маунт-Сигер. Когда я думаю о наших с ней планах, о наших надеждах… – Сестра Камфот замолчала, взяв себя в руки. Аллейн не мог не восхищаться ее поразительным самообладанием. Она выдавила из себя улыбку, показав кривоватый резец, но ее плечи, челюсть и шея оставались напряженными. Она вновь попыталась улыбнуться – это нелепое кокетство скорее подкупало, несмотря на бросающийся в глаза изъян. – Честно говоря, инспектор, я не понимаю: почему мужчины не могут разглядеть столь явных мотивов в поведении других мужчин?
– Разглядеть логику в безумии? Полагаю, нам мешает мужская солидарность. Я долгое время считал, что женщины гораздо разумней мужчин и, безусловно, более приземленны в своем мышлении.
– Так и есть, – согласилась сестра. – Ну что, вы покончили с вопросами, инспектор? Я беспокоюсь, что подумают ночные дежурные: их никто не проверял, – и я уверена, вы не хотите, чтобы они пришли к кабинету узнать, где мы все бродим. Они привыкли к полуночному обходу.