– Значит, надо натереть медом грудь, – не сдавался Гафуро.
– Ты пришел лечить или рассказать новости? – раздраженно проговорил Чубсо. Он болел уже несколько дней и не знал, что происходит за стенами комнаты.
Помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна преобразился. Он ужасно любил поговорить. Жаль только, ему редко выпадала такая возможность. И все из-за проклятого голоса! Так похожего на кваканье лягушки. Вполне может быть, что именно возможность исполнять бесконечные монологи собственного сочинения и привела этого далеко не глупого толстяка в информаторы Тайного Ока.
Прочистив горло, Наго заговорил. Чубсо мгновенно почувствовал себя на болоте.
– Все прославляют мудрость указа Сына Неба о карательном походе в Дикие степи. Теперь в Хайдаро собираются ратники со всей страны. Выступление намечено на середину месяца Сома.
– В разгар осени? – от удивления Чубсо перестал кашлять.
– Очевидно, Сын Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, считает, что войско под командованием мудрого и храброго сегуна Хайдаро разгонит варваров еще до наступления зимней распутицы.
– Но в степи в это время уже может выпасть снег! – вскричал больной.
– Ты сомневаешься в мудрости Сына Неба? – возмущенно проквакал Гафуро.
– Конечно, нет! – Чубсо даже кашлять перестал. – Я лишь сомневаюсь в мудрости советников Сына Неба.
Собеседник сокрушенно покачал лысиной.
– Оставим Сына Неба и его мудрых советников, – вздохнул «гость сегуна». – Какие новости во дворце?
– Его высочество выбрал, наконец, награду для господина Айоро, – торжественно проквакал Наго. – После излечения его ожидает пост Первого всадника.
– А как же Ано Сахо?
– Отправлен на отдых, – ответил гость.
Чубсо хмыкнул. Первый всадник сегуна является командиром кавалерии и первым заместителем Старшего соратника сегуна. Но так как пехоту после гражданской войны безжалостно разогнали и теперь все воины землевладельцев в основном пересели на лошадей, должность Первого всадника стала чисто номинальной. В Канаго-сегу ее долгие годы занимал престарелый Ано Сахо, являвшийся учителем верховой езды сегуна.
– Кроме этого, господина Айоро, возможно, ждет рыцарское звание и земельный надел, – продолжал Наго.
– Ого! – уже не на шутку удивился Чубсо. – За что эдакая милость?
– За верность! – прогрохотал гость.
Хозяин поморщился.
– Стали известны кое-какие подробности битвы с дарийцами…
– С кем? – прервал Чубсо оратора.
– Так называют себя варварские племена Дикой степи, – разъяснил Наго и, прокашлявшись, продолжил с прежним накалом: – Господин Айоро с горсткой соратников сумели не только вырваться из засады, но и спасти сына сегуна Хайдаро. Несколько дней они уходили от погони, но враг все же настиг их недалеко от крепости Нагаси, и тогда храбрый Айоро принял на свою грудь стрелу, предназначенную для наследника Хайдаро. Узнав об этом, сегун предложил ему остаться в Хайдаро, пообещав богатый земельный надел и титул рыцаря.
– Дальше я знаю! – Чубсо закашлялся.
– Доблестный господин Айоро сказал, что в их роду два раза не присягают! – не обратил внимания на реплику хозяина гость.
– Лучше расскажи что-нибудь об этих варварах, – устало попросил хозяин.
Гафуро смешался. Наморщив резко убегавший к затылку лоб, он несколько минут раздумывал.
– Имя вождя, они называют его Хонунг – Бьерн Огневолосый, – наконец, квакнул гость. – Говорят, что одну из его жен зовут Фудзико. А среди полководцев есть человек, которого он зовет Сакуро.
– А что-то новое ты знаешь? – Чубсо покачал головой.
– О дарийцах больше ничего, – набычился Наго. – Зато я слышал, что три дня назад умер один знатный землевладелец!
– Кто же? – заинтересовался хозяин.
– Барон Бунтаро Татсо, – ответил гость.
Сильнейший приступ кашля обрушился на Чубсо. Казалось, еще миг, и его легкие вылетят на замершего в испуге Наго.
Подскочивший слуга сунул в руки господина чашку с обжигающе горячим питьем.
– Я, пожалуй, пойду, – поднялся гость. – Выздоравливай, Чубсо-сей!
Сайо постаралась обставить свое возвращение в школу как можно незаметнее. Но едва она выбралась из паланкина, на крыльце показалась госпожа Миядзо. На широком лице управительницы сияла ослепительная улыбка.
– Здравствуй, моя госпожа Миядзо-ли, – поприветствовала ее ученица глубоким поклоном.
– И ты здравствуй, Сайо-ли, – поклонилась в ответ женщина. – Очень рада видеть тебя вновь в нашей школе. Приглашаю выпить со мной чашечку чая.
– С огромным удовольствием, моя госпожа, – согласилась Сайо.
Они проследовали в знакомый кабинет, где на столе их уже ждал фарфоровый чайник, расписанный яркими цветами, вазочка с крошечными медовыми печеньями и две чашки. Управительница разлила ароматный чай и, присев на диванчик, жестом пригласила девушку расположиться рядом.
– Я знала, что твое отсутствие будет недолгим, – проговорила управительница. – Вчера я получила строгий приказ от госпожи Дзимо немедленно пригласить тебя в школу и извиниться.
– Госпожа Миядзо-ли, – встрепенулась Сайо. – Ты не должна…
– Каждый слуга обязан выполнять приказы господина, – настоятельно проговорила женщина и, встав с дивана, почтительно поклонилась. – Уважаемая госпожа Сайо-ли, я приношу тебе свои извинения за недостойное поведение.
Девушка вскочила и поклонилась в ответ.
– Я принимаю твои извинения, госпожа Миядзо.
– Вот и чудесно, – улыбнулась женщина. – А сейчас допиваем чай и идем на занятие.
– Спасибо, моя госпожа, но я знаю дорогу, и не надо меня провожать.
Управительница засмеялась.
– Мастерица Роза покинула школу.
– Почему? – удивилась и расстроилась Сайо.
– Она совершает паломничество, – объяснила Миядзо.
– Так неожиданно, – пробормотала девушка.
Управительница, поколебавшись, понизила тон:
– Её чуть не хватил удар, и она обещала, что, если останется жива, совершит паломничество. Причина серьезная, и мне пришлось ее отпустить. Так что временно уроки общения веду я сама.
– Мне жаль, что с мастерицей Розой случилась такая беда, – покачала головой Сайо, делая глоток.
– Вечное Небо посылает нам испытания, не спрашивая нашего желания, – вздохнула управительница.
– Но госпожа Миядзо! – встрепенулась девушка. – А как же письма матерей учениц? Они же грозились не пускать дочерей в школу из-за меня.
– Не обращай внимания на такие пустяки, – женщина махнула рукой.
– Разве те чудовищные обвинения в непочтительности и разврате можно считать пустяками? – удивилась Сайо. – Что скажет госпожа Айоро, когда узнает об этом? Им же на каждом шагу будут говорить обо мне эти гадости!
Управительница рассмеялась.
– Какая же ты все-таки наивная, Сайо-ли! Неужели ты думаешь, что после того, как его высочество объявил, что назначает господина Айоро Первым всадником, кто-то вспомнит о госпоже Ромоно или о несчастном пропавшем мальчике? Разве у героя, спасшего наследника сегуната Хайдаро, может быть непочтительная или развратная воспитанница? Любой, кто заговорит об этом при дворе без очень-очень серьезных доказательств, рискует вызвать гнев нашего сегуна, а следовательно, и всех придворных.
– Но эти письма… – ошарашенно пробормотала девушка.
– Дались тебе эти письма! – сморщилась женщина. – Их написали заемщики госпожи Ромоно. Она же дает деньги в рост. Ты не знала?
– Нет, Миядзо-ли, – покачала головой Сайо. – Откуда?
– Многие знатные люди занимают у нее деньги. Жизнь при дворе не так проста и беззаботна, как кажется на первый взгляд.
– То же самое мне все время твердит и госпожа Айоро, – рассказала девушка.
– Айоро-ли умная женщина, – управительница поставила чашку на стол и улыбнулась. – Я уверена, что теперь эти дамы готовы волосы на себе рвать и никогда не вспомнят о тех глупостях, в которых тебя обвинили. Разумеется, пока сегун ценит господина Айоро. Понятно, Сайо-ли?
– Спасибо тебе, Миядзо-ли, – поблагодарила девушка, поспешно допивая чай. – Твои слова внушили мне надежду.
Поднимаясь на второй этаж, женщина сказала:
– Конечно, у меня нет такого опыта, как у Розы. Но поверь, я неплохо знаю людей, их достоинства и слабости.
– Я не сомневаюсь в твоей мудрости, Миядзо-ли, – заверила Сайо.
На миг остановившись у двери в комнату для занятий, управительница спросила:
– Ты знала барона Татсо?
– Я гостила в их замке, – мгновенно насторожилась девушка, стараясь, однако, не выдать своей тревоги.
– Он умер, – проговорила женщина, открывая дверь.
Несмотря на присутствие управительницы, ученицы приветствовали появление Сайо радостным гулом, а Ясако даже захлопала в ладоши от восторга. Одним движением бровей Миядзо успокоила аудиторию и, пройдя к столику преподавательницы, начала урок.
Через несколько минут воспитанница Айоро поняла, что, несмотря на громкие слова, управительнице все-таки еще очень далеко до мастерицы Розы. Все занятие госпожа Миядзо посвятила теме сватовства и смотрин. Сайо знала, что это очень ответственное мероприятие в жизни каждой девушки, но и подумать не могла, сколько многозначительных мелочей существует в этой процедуре. Имело значение все: от личности свахи до того, как и с какой стороны должна подойти будущая невеста к родителям потенциального жениха. Глядя, с каким вниманием девушки слушают преподавательницу, Сайо с трудом сдерживала улыбку. Ее будущая семейная жизнь зависит от других. Все будут решать господа Айоро. От этой мысли стало немного грустно, и девушка постаралась сосредоточиться на словах управительницы. Преподобный Кимцзы учил, что никакое знание не бывает лишним.
В обед Сайо окружили одноклассницы, наперебой выражая радость по поводу ее возвращения в школу.
– Мой отец сразу сказал, что воспитанница такого человека, как Айоро-сей, не может вести себя непочтительно, – перекрыл девичий гомон громкий голос Фанико Тойо. – А все обвинения лишь блажь выжившей из ума старухи.