В смятении старый бодигар отправился в ближайшую харчевню. Заказав водки и закуски, он погрузился в размышления. Безусловно, уже одного такого сходства достаточно для ареста и тщательного расследования. Однако Санато слишком давно служил под началом Канцлера, чтобы не прислушиваться к его словам. А на этот раз он требует самых серьезных доказательств родства Сайо и жены Самозванца.
Бодигар вспомнил описание всех примет Фудзико. В число наиболее характерных входило родимое пятно в виде крыла бабочки под левой грудью. Значит, нужно отыскать того, кто видел девчонку голой. Лучше всего служанку. Единственную трудность в этом деле составляло то, что слуги Айоро почти не покидают усадьбы. Но они же должны что-то есть, и вряд ли закупками станут заниматься благородные господа.
Санато выпил чашечку обжигающей водки, плотно закусил и, поговорив с владельцем заведения, отправился в пригород.
Без труда отыскав нужный кабак, опытный агент завербовал себе двух помощников из числа местных бродяг, готовых за пару «сов» ограбить, а за «лебедя» убить.
В этот раз задание оказалось совсем не трудным. Необходимо было проследить, к кому из продавцов ездят за продуктами слуги Айоро. Организовав слежку, Санато с чистой совестью отправился в замок. Его нынешний начальник отправился в Токого-маро, писец дотемна будет торчать в архиве, а комната и слуга на весь день остаются в распоряжении старого бодигара.
Через два дня он получил исчерпывающий список поставщиков Айоро. Правда, там почему-то отсутствовало имя торговца овощами и фруктами Гу. Парни, выполнявшие поручения чиновника, не хотели ссориться с одним из мастеров всесильного Братства.
Однако и полученной информации Санато хватило с избытком. Напуганный грозным именем Тайного Ока, торговец рыбой за две минуты выложил все, что знал о слугах господ Айоро. И здесь бодигара ждала необыкновенная, сказочная удача.
Несколько дней назад из усадьбы ушли двое слуг. В их числе личная служанка Сайо. Узнав у торговца, где их можно найти, Санато почти побежал по узким, грязным улочкам пригорода. Успокоившись, он с важным видом вошел в широко распахнутые ворота. У приземистого амбара стояла телега, с которой двое слуг таскали толстые связки кож. С высокого крыльца двухэтажного дома за ними пристально наблюдала пожилая благородная женщина. Увидев бородатого ратника, она встрепенулась.
– Ты кого-то ищешь, мой господин? – спросила она дребезжащим голосом.
– Госпожа Махаро-ли? – вместо ответа задал вопрос Санато.
– Это я, – женщина взяла толстую палку и стала спускаться к нему. – Что нужно, мой господин?
– У тебя служат простолюдины Матай и Ция? – продолжал расспросы бодигар.
– У меня, – осипшим голосом ответила Махаро.
– Мне нужно с ними поговорить, – Санато огляделся. Один из грузчиков встал, явно прислушиваясь к разговору. Был он лыс, усат и не молод.
Не удостоив женщину даже взгляда, бодигар взмахнул рукой.
– Эй ты, иди сюда!
Простолюдин замялся, явно ожидая заступничества хозяйки.
– Это мой слуга, господин! – грозно проговорила старуха. – Кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться?
– Госпожа! – рявкнул Санато, сверкнув глазами. – Я лишь поговорю с твоими людьми, и все. Меня ты больше не увидишь. А кто я такой, тебе лучше не знать.
Хозяйка сразу сникла. Так разговаривать с благородной дамой мог только очень опасный человек.
– Позови Цию, Матай, – приказала она слуге. – И расскажи этому господину все, что его интересует.
– Благодарю, Махаро-ли, – слегка поклонился бодигар и, обойдя ее, направился к дверям склада.
Однако, войдя внутрь, понял, что ошибся. Тут располагалась обувная мастерская. Стояли готовые сапоги и сандалии. На стене висела вышитая шелком картина, изображавшая вставшего на дыбы тигра.
Санато выгнал второго слугу и уселся на низкий табурет, поставив меч между ног. В дверях показались Матай и молодая женщина, одетая в грязное платье, с затравленными глазами и синяком на скуле.
– Сколько времени вы служили господам Айоро? – нахмурившись, спросил бодигар.
– Семь лет, мой господин, – проглотив комок в горле, ответил мужчина.
– Месяц, – ответила женщина.
– Кем ты была? – обратился к ней Санато.
– Служанкой госпожи Сайо-ли, воспитанницы господ Айоро, – не поднимая глаз, ответила Ция, и руки ее задрожали.
– Пошел вон, – приказал бодигар слуге. – И не вздумай подслушивать у двери. Убью.
– Да, мой господин, – засуетился Матай. – Конечно, мой господин. Я понял, мой господин.
Санато дождался, когда простолюдин скроется из глаз, и жестом приказал женщине подойти поближе. Ция приблизилась и подняла на старого воина красные от слез глаза.
– Ты водила в баню госпожу Сайо?
– Да, мой господин, – поклонилась Ция, в полной растерянности от неожиданного вопроса.
– Есть ли на ее теле какие-нибудь родинки, шрамы, родимые пятна?
– Так сразу и не вспомнишь, мой господин, – отвела взгляд женщина.
– Если я ударю, синяком не отделаешься, – глухо предупредил Санато. – Сломаю челюсть, месяц одну воду есть будешь!
– Шрамов нет, мой господин, – затараторила испуганная Ция. – Я не помню. Родинки есть. На плече, вот тут. На спине между лопаток. На ногах: чуть выше коленки – на правой, и на икре – на левой.
– А большие родимые пятна? – прервал ее старый бодигар.
– Есть, есть, – закивала женщина. – Вот тут. Под левой грудью. На треугольник похожа. Или… на крыло бабочки.
Санато встал.
– Можешь что угодно говорить своему барану. Но если расскажешь ему или кому-то, о чем я тебя спрашивал на самом деле… – Санато сверкнул глазами. – Найду и убью! Поняла?
– Да, мой господин, – поклонилась женщина.
Старый бодигар покинул двор Махаро в прекраснейшем расположении духа.
Барон Токого еще раз прочитал строки, написанные темно-синими чернилами, остановившись на последней.
«Да повинуется каждый со страхом и трепетом», – пробормотал он про себя. Государственная печать и подпись с твердым росчерком на конце «Сын Неба».
Землевладелец протянул лист низкому рыжему человеку, чем-то напоминавшему крысу, и низко поклонился.
Старший дознаватель сложил распоряжение в футляр.
– Я могу сесть? – вкрадчиво спросил он.
– Конечно! – засуетился барон. – Присаживайся, мой господин Чубсо-сей.
Гость вольготно расположился в кресле для гостей. Токого уселся на свое место и положил руки на стол. Кроме них в кабинете барона никого не было. В прохладном воздухе парок от дыхания мужчин поднимался к лакированному потолку. В окно ударил порыв ветра. Большая бронзовая жаровня с тлеющими углями не могла как следует обогреть просторное помещение.
– Рано в этом году наступили холода, – нарушил затянувшееся молчание хозяин кабинета.
– Токого-сей, я знаю, что ты человек занятой, и поэтому перейду прямо к делу, – сухо проговорил гость. – В столице объявился человек, называющий себя Акихо Сайо. Есть подозрение, что явился с севера для связи с заговорщиками внутри страны. Нам стало известно, что так звали одного из твоих соратников.
– Акихо Сайо давно погиб! – с нескрываемым облегчением проговорил барон, вновь обретая уверенность. – Я это знаю точно. Он же был моим соратником!
– Где это случилось? – спросил старший дознаватель.
– Недалеко от Накаси. В самом конце войны, – охотно пояснил Токого.
– Живы ли свидетели его смерти? – спросил Чубсо.
Барон задумался.
– Он служил под командованием Гатомо. В той схватке погиб почти весь отряд. Сейчас Гатомо-сей – землевладелец, посвященный в рыцари указом Сына Неба. Если хотите, можете съездить в его замок. Тут недалеко.
– Благодарю, мой господин, – кивнул дознаватель. – Но нет ли в твоем замке кого-нибудь, кто хорошо помнит Акихо Сайо?
Барон ударил серебряной палочкой в золоченый диск. На шум в дверях появилась согнутая в поклоне фигура секретаря.
– Старшего соратника, – приказал Токого.
Через несколько минут вошел статный седовласый воин с короткой курчавой бородой и пышными усами в панцире поверх шелкового кимо.
– Звал, мой господин? – соратник поклонился.
– Скажи, в замке есть воины, кто воевал с Акихо Сайо? – спросил барон.
Старший соратник задумался.
– Это с тем воином, кто погиб под Нагаси? – уточнил он.
– Да, – кивнул Токого.
– Я помню этого соратника, – проговорил воин. – Только очень смутно. Молодой был. А из стариков остался один Кирибуцо.
– Где он? – спросил барон.
– Помогает управителю в деревне Зарки, – ответил старший соратник.
– Это два ли от замка, – пояснил Токого.
– Прикажи послать за ним, мой господин, – попросил дознаватель.
Барон кивнул и посмотрел на старшего соратника.
– Пусть заложат повозку.
– Да, мой господин, – поклонился тот.
– Может быть, пока пообедаем, Чубсо-сей? – предложил хозяин кабинета.
– С удовольствием, мой господин, – улыбнулся дознаватель, поднимаясь на ноги.
За обедом барон стал осторожно расспрашивать гостя о столичных новостях. Чубсо откровенно рассказал, что, судя по слухам, Сын Неба пришел в ярость, узнав о гибели сегуна Хайдаро, и поклялся отомстить варварам за смерть великого полководца и верного слуги. По сегунатам уже разослано его обращение и приказы о подготовке к весеннему походу.
– Скоро и ты получишь распоряжение из Канаго-сегу, – завершил дознаватель пространный монолог.
– Значит, война? – спросил Токого.
– Конечно! Память сегуна Хайдаро взывает к отмщению. Оскорбление, нанесенное варварами нашей стране и лично Сыну Неба, должно быть смыто их поганой кровью!
В дверь малой столовой постучали.
– Соратник Кирибуцо прибыл, – с поклоном доложил секретарь.
– Мой господин Токого, – оживился дознаватель. – Мне бы не хотелось отнимать твое время. Дай мне кого-нибудь в помощь, и я побеседую с нужными людьми сам.
Барон заколебался. Дел у него и в самом деле накопилось много, да и выслушивать воспоминания о давно минувших днях настроения не было. С другой стороны, оставлять без присмотра чиновника такой серьезной организации не хотелось.