С точно такими же котомочками явились и подружки. А вот Анатолий Иванович прихватил с собой новенький рюкзак, пахнущий чем-то таким, туристским… или, скорее, магазинным. Резников купил рюкзак только вчера, в дальнем магазине Организации рабочего снабжения – ОРС. Пришлось туда переться: за два километра от городского центра – ближе никакого туристского снаряжения не продавалось. Разве что тушенка в жестяных промасленных банках – взяли с собой десять штук плюс полмешка макарон и дюжину буханок черного хлеба. Это все оплатил Дом пионеров. Родители дали детям с собой что у кого было: кому-то шматок сала, а кому-то хиленькие бутербродики с маргарином и «Чайной» колбасой по рубль семьдесят за кило. Или просто полили хлеб посоленным маслом, а посолили – чем не еда? На свежем-то воздухе – очень даже вкусно!
Оделись все соответственно – треники, шаровары, кеды-сапоги да старенькие штопаные рубахи. Чай, не на танцы отправились и не на экскурсию в городской музей, это понимали все, кроме, пожалуй, эстонки Лиины – та зачем-то надела короткие зеленые штаны – шорты, словно на пляж собралась, а не в лес.
Ну, что сказать насчет реакции? Подружки переглянулись да хмыкнули. Мезенцева еще многозначительно покрутила пальцем у виска – мол, не от мира сего девушка, не знает, наверное, про злобных лесных комаров. Ну, не знает – так узнает!
Девушки все же вели себя прилично, открыто над незадачливой туристкой не потешались, а вот мелкота веселилась вовсю! Особенно Мишка Сорокин из шестого «Б», тот еще шпаненок! Пристал к эстонке словно банный лист:
– А как тебя зовут?
– Лиина…
– Лена?
– Не-ет. Лиина…
– А меня – Миша. Это вон – Васька Нефедов, это – Маринка-Стрекоза, а это… Это Коля Книжный Че… гм… в общем, отличник…
– Оч-чень приятно, Миш-ша.
– Лиина, а ты зачем в таких штанах?
– Так хоть позагораю.
– А комары, слепни, мошка?
– Я их не боюсь – у меня мазь есть.
Устроившись за бочками, позади всех, Катерина позвала подругу:
– Вот здесь хорошо… А этой Лине-Блине загореть бы неплохо. А то бледная как поганка. И ножки такие тоненькие! Сможет ли рюкзак тащить? И зачем только ее взяли?
– Она сама попросила-ась. – Тынис незаметно подошел сзади. – Мы ее отговаривали – так не-ет! Хочет в самые дикие места. Любит. Турист-ка!
– Вида-али мы таких туристов! – В голос рассмеялась Мезенцева.
– Вот-вот, – поддакнул язва Сорокин. – Голоножки-трусатики… Устанут – потом тащи их. Ох, наплачемся!
А вот у Женьки Лиина неожиданно вызвала симпатию. Да, немножко заторможенная, немножко не от мира сего, зато несуетливая, обстоятельная. И не обидчивая, похоже. Вон с Мишкой Сорокиным как спокойно говорит, а ведь этот мелкий таракан любого довести может, уж Женька-то знала – недаром вожатой в младших классах работала, было у нее такое комсомольское поручение, а заодно и практика. Вдруг в педагогический надумает?
– Ну что, дорогие мои? Здрасте-пожалста, давайте-ка по списку… – Перебросившись парой слов с трактористом, Анатолий Иванович ловко запрыгнул в сани. Сколоченные из толстых досок и бревен, они явно предназначались для какой-то постройки.
Выглядел руководитель кружка, как всегда, шикарно! Модная серая кепка, синяя олимпийка с воротом на блестящей молнии, заправленные в высокие сапоги защитного цвета брюки с широким командирским ремнем.
– Итак… проверим… Колесникова Евгения – здесь, Мезенцева Катерина – тоже… Нефедов Василий… Ващенков Николай… вижу… Ну да, и Сорокин – тоже… Марина Снеткова, ага…
– Анатолий Иванович, Веры Тимофеевой нет, она вчера ногу подвернула, – по-школьному подняв руку, доложила небольшая девочка с косичками и карими блестящими глазами – Снеткова Марина, Стрекоза.
– А значит, ее и не будет… здрасте-пожалста… ага… Вычеркиваю! – Послюнявив розовато-синий «химический» карандаш, кружковод вычеркнул из списка фамилию.
– Студенты – два человека, вижу… Как профессор?
– Велел кланяться и передавал привет! – весело откликнулся Тынис.
– Хорошо! Так… мои вроде все… Ан нет! Здрасте-пожалста – не все! Еще…
– Еще, Анатолий Иваныч, Света Кротова собиралась, из одиннадцатого, – тряхнув косичками, деловито подсказала Маринка-Стрекоза.
– Ах да, Кротова.
– Ну, вот ее только и не хватало, – скривила губы Катя. – Думали, здесь хоть от нее отдохнем…
– Анатолий Иванович! А вон она – Света! Бежит.
Кротова выскочила из проулка, видно, пробиралась между заборами. Опоздала, хотя ведь жила-то совсем рядом! Видать, прособиралась долго или… проспала.
Впрочем, вид у Светки был отнюдь не заспанный, а довольно бодрый. Рыжие волосы вымыты до блеска, аккуратно расчесаны и заколоты шпильками, стрелки поведены, ресницы накрашены… Губы, правда, без помады – видать, постеснялась. Да и то сказать – ярко-красную помаду видать издалека! Помада такого цвета считалась модной лишь в глубокой провинции, в крупных столичных городах девушки давно перешли на перламутрово-розовую или бежевую – самый шик!
Мешковатая, светло-синяя, выгоревшая на солнце рубаха – по всей видимости, отцовская, брезентовые штаны, кеды… В смысле одежки Кротова не сильно-то и выпендрилась. Впрочем, если б она вдруг явилась в таких же шортиках, как эстонка Лиина, подружки бы ничуть не удивились. И так вон в брюках пришла… Ну, в поход – можно. Или еще куда-нибудь – на стройку, в лес… Но только не на выход! Даже на танцы лучше уж короткую юбку, а не штаны!
– Привет всем! – Кротова уселась между бочками, рядом бросила котомку. – И вам, Анатолий Иванович, здрасте. Я не слишком задержалась?
– Не слишком, нет.
– Ой, а кто это? – Светка оценивающе взглянула: на Тыниса – заинтересованно, на Лиину – с усмешкой.
– Это студенты, – представил руководитель кружка. – С нами идут.
– Да уж вижу. Я Светлана.
– Вот и познакомились. Ну, здрасте-пожалте – поедем!
Приподнявшись, Анатолий махнул рукой трактористу. Тот, поплевав на руки, дернул под капотом шнур… Затарахтел пусковой двигатель… Грохотнул, задрожал основной…
Выключив «пускач», Степан ловко запрыгнул в кабину и, не закрывая дверцу, дернул рычаг…
Трактор медленно тронулся с места, скрипнув, поползли сани. Потянулся за трактором сизый дым… и желто-серая дорожная пылища. Поехали!
Миновав Школьную улицу, тракторист свернул на лесную дорогу. Сразу сделалось темно и загадочно, запахло смолой, над головами замахали зелеными лапами хмурые ели.
Следом, выскочив из-за старой школы, ходко побежал по грунтовке пижонский салатово-белый «Москвич»…
Капитан – это хорошо! Капитан – это вам не какой-нибудь старший лейтенант, это почти майор и – самое красивое по количеству звездочек звание! Пусть и маленькие, но зато целых четыре! И каждую нужно обмыть. Сам «именинник», плюс коллеги, кроме дежурной смены – тем начальник не разрешит. Это сколько же водки понадобится? Если еще паспортный стол учесть, там тоже водку пьют, вино как-то не жалуют. Потому как из деревень.
Бутылок десять надо, не меньше. Водка «Московская особая» – два восемьдесят семь, новыми. За десятку же, как старыми выйдет, – двадцать восемь семьдесят. Только зарплата, увы, не в старых деньгах рассчитывается, а в хрущевских фантиках. Девяносто рублей оклад, плюс пайковые – иногда, плюс переработка – не всем, плюс… где-то сто десять – сто двадцать. Вроде бы и неплохо. У рядового состава вообще по шестьдесят рублей оклады. Вот никто на должность милиционера и не идет. А зачем? Когда в леспромхозе раза в два больше можно заработать, а с премией – так даже и в три!
Честно говоря, Игнат в постовую службу и не пошел бы – больно уж скучно! Уголовный розыск – совсем другое дело. Зато постовым да участковым форму почти всегда полностью выдают – сапоги, кители, а с мая этого года и нового образца мундиры, типа гражданских пиджаков, с открытым воротом. В Озерске, правда, пока что новую форму только на плакатах видели да в журнале «Советская милиция». Ну да ничего, выдадут – времена нынче другие, все меняется. Может быть, даже и вместо Министерства охраны общественного порядка (МООП) вновь МВД вернут – такие упорные слухи в последнее время ходили постоянно.
Да, форму-то новую выдадут… участковым да постовым. Ревякин вон в феврале с оказией в хозяйственное управление сунулся и что получил? Одни носки с трусами дали и сказали, что оперативным сотрудникам форма не нужна, разве что для политзанятий да строевых смотров. Так что выдали вам трусы с носками – и будьте счастливы! Ах, сапоги? Какие вам еще сапоги? У нас сапог и участковым-то не хватает.
Так…
Поднявшись со стула, Ревякин вытащил пачку «Памира» и подошел к окну. Чиркнув спичками, закурил, постоял немного в задумчивости… Нет, пожалуй, десяти бутылок мало. Лучше ящик. Почти шестьдесят рублей – ползарплаты. Не потянуть… Хорошо, пусть десять… Или лучше самогон? У Африканыча вон тетка гонит… иногда… Хотя да – статья. А что делать-то? Зато дешево… Да еще все в тайности надо. Черт! Хоть сам гони! А что? Самогонный аппарат в кабинете у Дорожкина стоит, недавно изъятый… Так вот и взять на время, а за это Дорожкину помочь с велосипедом разобраться – обещал ведь!
В дверь осторожно постучали…
– Можно? Меня к вам направили…
Посетительница, женщина лет сорока, живенькая и довольно симпатичная брюнетка, оправила модный лет пят назад жакет с накладными карманами и вздохнула.
– Да вы присаживайтесь. – Игнат ткнул недокуренную сигарету в пепельницу и уселся за стол. – Сюда, да… Кто вы и что у вас случилось?
– Марусевич я, Ольга Игнатьевна, – присаживаясь, негромко представилась женщина. – На бензоколонке работаю…
– А! – оживился инспектор. – То-то я и смотрю, лицо мне ваше знакомо! На бензоколонке, значит… ага…
– Дочь у меня пропала. – Марусевич продолжила еще тише и снова вздохнула. – Четвертый день нет. Марусевич Тамара Игоревна, девятнадцать лет… недавно исполнилось. В библиотеке работает… в институт в прошлом году не поступила и вот…