Мать-одиночка, разведенка с «прицепом» – чего только злые языки не придумают, не от большого ума! Это ж хорошо, что ребенок, что женщина о нем заботится – мать… И новому счастью уж ребенок-то никак не помеха.
«Интересно, чего Дорожкин не женится?» – сворачивая к своему бараку, подумал Игнат. И тут же вспомнил про велосипед, от которого одни неприятности… Что там вчерашний юный друг милиции говорил? На Школьной, за третьей ямой землянка? Ага…
Тем более тут идти-то всего ничего. А товарищу помочь надо – обещал…
Поднявшись на поросший редколесьем холм, Ревякин обогнул третью по счету будочку-«яму» и зашагал дальше, продираясь сквозь заросли молодых елок и можжевельника.
Землянку он обнаружил сразу – по кострищу и разбросанным тут и там консервным банкам. Обычный капонир, немного осыпавшийся, но сохранившийся еще с военных лет. Поверху тонкие бревна да доски, еще и лапника накидали – для маскировки, верно. Лучше б тогда уж банки убрали!
Искомый велосипед непонятной марки был спрятан внутри. Собранный из разномастных деталей, но вполне добротный, выкрашенный синей краской – хоть сейчас садись да поезжай.
Что опер и сделал, когда выбрался на «козью тропу», но, услыхав мычание коров и звон колокольчиков-«ботал», сноровисто нырнул в кусты, пропуская стадо… Затем снова забрался в седло и, выехав на шоссе, покатил в сторону озера…
Добравшись до самых дальних мостков, Игнат подозрительно огляделся по сторонам. От озера поднимался утренний полупрозрачный туман. Повезло, вокруг никого не было – ни ранних купальщиков, ни даже рыбаков.
Усмехнувшись, инспектор поднял велосипед… и швырнул его в самый глубокий омут! Только брызги полетели. Булькнуло…
– Ну, вот… – Присев, Ревякин омыл водою лицо и удовлетворенно потер руки. – Теперь не будете друг у друга красть. Нечего!
Ах, денек-то нынче… Красота! Красотища!
Утром Коля проснулся рано, часов в пять. Может, потому, что слишком много выпил вечером чая, а может, просто выспался. Уже рассвело, вовсю пели птицы, и утренняя роса приятно холодила босые ноги.
Чу! Запахло чем-то паленым… Мальчик оглянулся.
У «девчоночьей» избы уже вился полупрозрачный дымок! Кто-то разводил костер… Зачем так рано? Наверное, кому-то не спалось…
Ну, точно – у костра колупалась эта смешная эстонка, Лиина. В обычной своей ковбойке и коротких штанишках… Ну, хоть кому-то тоже не спалось.
– Доброе утро, – подойдя, вежливо поздоровался Коля.
– О! Тере! – Девчонка тут же оглянулась. – Привет. Чай будешь?
– Ага.
– Вон в котелке. Черпай кружкой. Ты что так рано?
– Выспался. А ты?
– А я в эту деревню собралась… в Пильтено, да. Ну, помнишь, вчера говорили?
– В Пильтено?! – забыв про чай, обрадованно переспросил мальчишка. – Где заброшенная библиотека?! Может, там еще и книги остались?
– А ты хочешь пойти?
– Да! Если можно, конечно…
– Да можно. – Казалось, эстонка тоже обрадовалась. – Я сама вот прямо сейчас собираюсь. Анатолий разрешил. Только, сказал, с кем-нибудь. Чтоб одна не ходила. Так мы с тобой!
– Со мной? – несколько засомневался Коля.
Лиина скривила губы и хитро прищурилась:
– Он же не сказал, чтобы обязательно с кем-то из старших. Так идешь?
– В Пильтено…
– Не-ет, я – на Сярг-озеро, рядом, – вдруг улыбнулась девчонка. – Понимаешь, такая моя фамилия – Сярг. Лиина Сярг. И тут – Сярг-озеро. Неужели не посмотрю?
– А дорогу знаешь? – все еще осторожничал Ващенков.
– А вот! – Лиина вытащила из кармана шорт сложенную вчетверо карту. – У меня и карта, и компас. По азимуту пойдем – никогда не заблудимся.
– По… чему?
– По азимуту! Я научу как… Ну! Говорят, раньше в библиотек-ках бы-ыли интересные книжки…
– Иду! – решительно кивнул Коля. – Только это… за фотиком сбегаю. А ты что, так вот и пойдешь? А комары, слепни?
Девушка усмехнулась:
– У меня же мазь!
– А! Заграничная…
– Нет. Самодельная. Из крови жабы… есчо волчья желчь и немножко куриного помета. Тебе дать?
– Нет, спасибо…
– Да шучу! – совсем развеселилась Лиина. – Просто настойка на травах… И совсем-совсем не кусают.
Они вышли к деревне через час. Нигде не плутали и не заблудились.
– Пройдем по домам, посмотрим… Если что интересное, сложим вон там, в клубе… – Студентка показала на покосившееся строение явно недеревенского типа.
– Там же, верно, и библиотека.
– Ага…
Пильтено только издали казалось большим, на самом же деле домов там оказалось не так уж и много – большую их часть просто вывезли, разобрали по бревнышку, погрузили на тракторные сани и опять сложили, но уже на новом месте. Так целые улицы образовывались, вот и в Озерске появилась Пильтенская.
Шарились по брошенным избам недолго, ничего интересного не нашли, и Лиина отправилась к озеру.
Коля же задержался в библиотеке:
– Немножечко тут посмотрю…
– Только недолго. А я пока выкупаюсь. Да! Ты потом озеро сфоткай.
Почти все книги, увы, вывезли, как и большинство домов, даже полки – и те забрали. На рассохшемся полу валялись лишь старые учебники, неинтересные – математика, физика, химия… Еще были старые газеты – «Кукуруза – царица полей!» и «Решения семилетки выполним!». Единственное, что привлекло внимание мальчика, – подшивка «Пионерской правды» и что-то похожее на азбуку – с картинками и латинскими буквами. Странно… тут что, иностранцы жили?
Коля задумался и тут вдруг услышал мужские голоса! Кто-то разговаривал совсем рядом… Кто это мог быть? Разговор вдруг как-то резко закончился… Потянуло табачным дымом.
Осторожно выглянув в окно, мальчик увидел стоявшего у самого крыльца незнакомого парня – длинного, с вытянутым неприятным лицом. Темная брезентовая роба, кирзовые сапоги, надвинутая на самые глаза кепка… И кто ж это? Рыбак? Лесоруб? Или… вчерашний браконьер, может быть?
А ну-ка – на всякий случай. Вдруг милиции пригодится?
Расстегнув футляр, Коля поднял фотоаппарат и нажал на спуск…
Если бы в оконных рамах оставались стекла, подозрительный незнакомец ничего бы не услышал. Подумаешь, едва слышно клацнул затвор, эко дело.
Но стекол-то в окнах не было!
Парень услышал! И сразу же взбежал на крыльцо, ворвался…
– Ах ты ж, гаденыш! Шпионишь? Ну, погоди-и…
Испугавшись, мальчишка сразу же маханул в окно и со всех ног бросился прочь. К лесу, к озеру… Там где-то Лиина… Но что она сможет сделать?
Незнакомец нагнал его быстро. Грубо схватив за руку, сорвал с шеи фотоаппарат и, оттолкнув мальчика, бегом скрылся в зарослях.
Коля же кубарем покатился в болото, прямо в покрытую ряской трясину! Упал, ухнул с головой в болотную зыбь. И словно бы кто-то схватил, потянул за ноги… Сомкнулась над головою ряска… сперло дыхание, сильно сдавило грудь, в глазах побеждали радужные круги…
Так приходит смерть. Похоже, пришла она и к Коле…
«И дернул же черт…»
Явившись с утра в отделение, Ревякин первым делом отправил запрос в Тянск, приложив словесный портрет «потеряшки» Марусевич, после чего заглянул к Дорожкину – поболтать-покурить, тем более что с утра никакой оперативки не было – начальник с ранья укатил в главк, на совещание о грядущем восстановлении союзных органов управления милицией.
– Как думаешь, к обеду вернется? – Докурив, участковый бросил окурок в массивную пепельницу.
– Не знаю, – покачал головой Игнат. – В клубе вечером – «Парижские тайны». Не смотрел?
– Нет. – Дорожкин выглядел как-то нервно. Наверное, не выспался.
– А как думаешь, девушку на такой фильм пригласить можно? – не отставал опер.
Участковый поднял на него глаза:
– Ого! Девушку!
– Ну, женщину… – несколько потупился Игнат. – Ты бы пригласил?
– Ну да, наверное… – Дорожкин вздохнул и снова потянулся к сигаретной пачке. – Знаешь, Мымариха опять прийти собирается. С новой заявой по велосипеду! И дался же им этот чертов велик!
– Ничего, – закатав рукава рубашки, покровительственно успокоил инспектор. – Как придет, так и уйдет.
– Ага, уйдет она! Скорее, уедет. В прокуратуру.
– Говорю же, не беспокойся! Ну-ка… – Пододвинув стул, Игнат уселся поудобнее, взял из пластмассового стаканчика с портретом знаменитого клоуна Олега Попова карандаш. – Дай-ка листок… Ох и карандаш у тебя… Поточить, что ли, не можешь?
– Некогда.
– Так, Игорь! – Склонив голову, Ревякин строго посмотрел на товарища. – Ты всех продавщиц в продуктовых магазинах помнишь? Ну, где конфеты продают, шоколадки, мороженое…
Дорожкин задумался:
– Ну, молодых знаю…
– Молодых я и сам знаю. Ну, давай вместе припоминать… Вот прямо по магазинам. Начнем с райпо. Кто там у нас? Не так уж и важно, если всех не вспомним… хотя бы некоторых.
– Кира Андреева там, одноклассница… – мечтательно прикрыл глаза участковый. – Хорошая девчонка, жаль замужем. Мы как-то…
– Игорек! Не отвлекайся! Кто еще?
– Еще тетя Маша… Тимарева, кажется.
– Точнее вспоминай!
– …Да Тимарева – точно.
– Так… В «Заре» тоже сладости продают.
– И в хлебном…
– Давай сначала «Зарю»… Впрочем, там я сам знаю. Хлебный давай. И – ОРС. Тот, дальний…
Полный список они составить не успели – на улице показалась Мымарева! Дорожкин заметил ее, случайно глянув в окно. Да, собственно, и ждал.
– Ну, что я говорил? Явилась не запылилась. Сейчас начнет права качать!
– Так, может, она на почту или в контору…
– Ага, как же! Вон сворачивает уже…
– Ладно! Обойдемся тем, что есть. – Подмигнув, Ревякин азартно потер руки. – У тебя старые объяснения найдутся? Не важно чьи.
– Ну да, – непонимающе моргнул участковый. – Вон в шкафу… С обратной стороны – чистые. Я их вместо черновиков использую.
– Экономный ты наш… А я-то, дурак, тетрадки покупаю. Две копейки – не хухры-мухры!
Примерно через минуту послышался стук в дверь.
– Заходите, – со вздохом пригласил Дорожкин.