Да! Ехать! И немедленно – вечерним автобусом, чтобы с утра уже быть в прокуратуре: Сергей Афанасьевич любит приходить рано, как он говорит, по холодку. Надо…
Алтуфьев вдруг улыбнулся – ну, как же он мог забыть? Марта обещала в выходные приехать! Уже через четыре дня! В прошлые выходные не смогла, в позапрошлые – тоже… В Таллине тоже у следователей дел хватает.
Ну да, ехать. Здесь пока без толку: Евсюкова нет, Резникова – тоже, все запросы отправлены, отдельные поручения отпечатаны… А если еще выяснится, что к убийству в усадьбе тоже причастен Евсюков…
Эх, скорее бы пришла в себя потерпевшая музейщица, Марина. В отделе культуры сказали: приезжали осматривать усадьбу с намерением поставить на баланс. Интересно, чего насмотрели? Ладно, будем надеяться – Марина скоро придет в себя. Вот тогда и спросим. Обо всем спросим, и о нападавшем – в первую очередь.
Ровно в пять часов Владимир Андреевич покинул отделение. Заскочил к тете Глаше, перекусил и, переодевшись в синий прокурорский мундир, отправился на автостанцию. В восемнадцать пятьдесят Алтуфьев уже сидел в белом с широкими бордовыми полосами автобусе «ЛАЗ-695» и читал купленную в ларьке «Комсомолку» с репортажем о торжественном вручении «Золотой Звезды» городу-герою Ленинграду. Мундир он надел специально: товарищ Тенякин любил, когда на прием являются в форме.
Ровно в восемнадцать пятьдесят пять автобус заурчал двигателем и плавно отвалил от платформы.
Хороший автобус. Сиденья, правда, жестковаты, зато салон намного просторнее, чем у тупорылого допотопного «ЗИСа». Как-то больше воздуха, да еще овальнее окошечки на скатах крыши.
Может, обратно на мотоцикле рвануть? Всяко быстрее будет. Да и пусть послужит дружище «Восход», так сказать, выгуляется.
Отложив газету, Алтуфьев посмотрел в окно: мимо просвистел салатово-белый «Москвич-407». Куда-то помчался товарищ профессор…
– Ну ты это… чего? – Резников, не отрываясь, глядел на лезвие. Еще прирежет чертов урка – с него станется! – Что не так-то, скажи?
– А все не так! – осклабился Дылда. – Обмануть меня хочешь? Да-авно уже чувствую.
Вместо «обмануть» уголовник использовал куда более грубое слово.
– Так давай поговорим! Решим все.
– Думаю, картинки эти немало стоят. Иначе бы ты так за ними не рыскал. Не таился бы…
– Нож-то убери! Сколько ты хочешь?
– Уж точно, не красненькую… – Медленно опустив нож, Евсюков недобро прищурился. – Гони пять косарей! За все труды мои – справедливо.
– Пятьсот рублей? Новыми? – Анатолий покачал головой. – Ну, у тебя и запросы… Может, хватит трехсот?
– Не хватит! – Вызверившись, Дылда вновь поднял нож. Прищуренные узкие глаза его пылали бешенством. – Не зли меня, Толя! А то знаешь, что будет…
– Ладно. – Резников угрюмо кивнул. – Пятьсот так пятьсот – договорились. Получишь в Озерске, естественно, не сразу. Мне еще надо деньги с книжки снять.
– Смотри-и… Если финтить вздумаешь…
– Да ты что! Пойми, Митя, ты же мне нужен. И, если уж так хочешь, полсотни я тебе могу сейчас уже выплатить… Нужно?
– Конечно! Он еще спрашивает! Давай-давай – гони! – В прищуренных глазах бандита вспыхнула алчность. – Ну, быстрее! – Евсюков нетерпеливо покрутил нож. – И это… парня-то лучше бы… того… Он же нас выдаст!
– Выдаст, выдаст… Только не сейчас!
Развязав рюкзак, Анатолий вдруг выхватил из него пистолет – немецкий «вальтер»…
Сухо треснул выстрел. Дылду отбросило к ельнику, глаза его закатились…
– Так-так…
Деловито сунув «вальтер» обратно в рюкзак, Резников оттащил бывшего соратника подальше в лес, забросал буреломом и, вернувшись на тропинку, отыскал в траве брошенную котомку. Развязал, высыпал содержимое на траву и грязно выругался, поднимая из травы… новенький фотоаппарат «Зоркий-4» в красивом светло-коричневом футляре.
– Вот ведь гад! Я же его просил – выбросить в болото! Вот ведь алчная сволочь! Поди, и пленку не засветил… Ну, здрасте-пожалте, это мы сейчас исправим. Что тут у него еще? Женские золотые часики… Колечко… Серьги… деньги… две десятки, трешница… и еще пять рублей рублями… Хм… Значит, говоришь, женщин пальцем не тронул? Ну и хмырь! Угораздило же связаться… Впрочем, выбора тогда не было. А так… Так даже хорошо. Как говорится, мавр сделал свое дело… Теперь дело за мной и за профессором… Да! Гильза! Не забыть подобрать гильзу… Где-то тут должна быть, за муравейником… Ага, вот…
– Дяденька, а кто стрелял?
На тропинку выбрался давешний мальчуган – Миша. Любопытный, блин… На свою голову…
Глава 9
Вытащить из рюкзака «вальтер» было делом пары секунд. А что потом? Вдруг заклинит – вещица военных лет, не шибко-то и надежная. Бросится парень в лес – догоняй потом. Набегаешься! Да и вообще, нельзя. Мальчишку обязательно будут искать, уже к вечеру и спохватятся. Не-ет…
– Показалось – стреляли… – Осекшись, Миша поправил сползшую с плеча лямку.
– Стреляли? Ну, здрасте-пожалста! – Резников развел руками и вдруг засмеялся так громко и заразительно, что в ответ улыбнулся и мальчик, сначала – несмело, а потом тоже захохотал во весь голос, сам не зная почему!
– Во дает! Стреляли… – Повернув голову, Анатолий громко крикнул в лес: – Эй, Вань! Ты скоро там? Скоро… А мы решили костерок устроить, – вновь посмотрев на Мишу, с улыбкой пояснил кружковод. О, когда надо, Анатолий Иванович, или попросту Толик, мог быть чрезвычайно обаятельным!
– Напарник мой там осину сухую срубил… Вот тебе и «выстрел».
– А! – покивал парнишка. – Так, видно, осина и треснула. Как выстрел…
– Ты бы меня до телефона проводил…
– К соседям-то? Так, конечно, идемте. А спросить можно? Ну, про картины… – Миша несмело прищурился и склонил голову набок.
Ишь любопытный!
– Да я, право же, и не знаю, – усмехнулся Резников. – Это эксперты определять будут. Нам сказали найти – мы нашли и забрали.
– А как же вы догадались, что это мы? Ну, что у нас они?
– Да уж догадались. – Толик не знал, что ответить, и, подавив досадную ухмылку, ловко перевел разговор на другое: – Майн Рид, говоришь, нравится? Я вот тоже в детстве читал. «Всадник без головы» тебе как?
– О-очень! А вы Фенимора Купера читали? А Жюля Верна? «Пятнадцатилетний капитан»… Я вот недавно прочел…
– «Это не Негоро – это Себастьян Перейра!» – скривившись, зарычал Толик.
Мальчик снова расхохотался, и в деревню оба пришли как самые настоящие друзья.
Ну а что ж? Резников даже похвалил себя за выдержку. В самом-то деле, не валить же каждого встречного… как некоторые.
Да, конечно, труп может когда-нибудь и всплыть. Начнут искать, выйдут на того деда, на Мишу… Только вот уже через неделю товарищ Резников будет уже очень далеко. И даже не «товарищ», а «господин», вернее, «герр». И уже конечно, не Резников…
Прежде чем явиться в прокуратуру, Алтуфьев заскочил по пути в магазин, купил шоколадку, которую и презентовал новой секретарше шефа Ниночке, голубоглазому созданию с яркими пергидролевыми волосами и ногами, начинающимися прямо «от ушей».
– У себя?
– У себя, у себя, Владимир Андреевич… – Кокетливо улыбнувшись, Ниночка спрятала шоколадку в ящик и заговорщически понизила голос: – Пенкина сейчас выгнал. За то, что на работу в цветастой рубашке пришел! Домой отправил переодеваться.
– Ого! А я-то как знал! – Алтуфьев одернул форменный однобортный пиджак с большими «майорскими» звездочками на серебристых петлицах.
– Всегда так ходите! – улыбнулась секретарша. – Вам, Владимир Андреевич, форма очень-очень идет!
– Да что вы!
– Ну да! Форма всем мужчинам идет. Ну, разве что кроме Пенкина… Слишком уж он худой.
Коллега и напарник Алтуфьева по кабинету Сергей Петрович Пенкин (просто Сергей или Сережа) пришел в прокуратуру недавно после юрфака и, как заметил начальник, «требовал особой опеки».
– Ладно, сейчас доложу…
Ниночка одернула юбку и, подойдя к двери, аккуратненько постучала:
– Сергей Афанасьевич, к вам Алтуфьев… Ага, ага… – обернувшись, махнула рукой: – Заходите. Ждет!
– Здравия желаю, товарищ советник юстиции! – официально приветствовал начальство Владимир Андреевич.
Шеф – грузный пожилой мужчина с обширной лысиной – сидел за столом почти по-домашнему: в белой рубашке с расстегнутым воротом, форменный пиджак висел на спинке стула. Точно такой же, как у Алтуфьева: двубортный, синего сукна, с серебряными петлицами. Только звездочек в каждой петлице было по две.
– Ух и жарища! – Вытерев шею большим носовым платком, прокурор указал на стул: – Садись, Володя, в ногах-то правды нет. Дело привез?
– Здесь, в портфеле…
– Давай!
По тому, как человек пролистывает уголовное дело – даже еще толком не сшитое, – любому следователю сразу же становится ясно – профессионал он или нет. Присланный «левый» «крючок»-проверяющий обычно начинает с самого начала – с самым глубокомысленным видом внимательно прочитывает материал предварительной проверки, застревая в нечитаемых почерках инспекторов уголовного розыска и участковых и пытаясь разобраться в куче не имеющих юридической силы «объяснений».
Матерый волк Сергей Афанасьевич Тенякин, при всех его недостатках, был настоящий профессионалом…
– Ну, давай с нового начнем. С женщин… Протокол осмотра где? А, вот вижу… Почему инспектор составлял?
– Так он и обнаружил.
– Ясно… ага, ага… Что экспертиза?
– Сегодня же загляну в бюро. Потороплю!
– Вот-вот, поторопи. Сам-то что думаешь?
– Думаю, спонтанное убийство, товарищ советник…
– Да брось ты этот чертов официоз! – Тенякин досадливо скривился и махнул рукой. – Подозреваемые имеются?
– Жду, когда вторая потерпевшая придет в себя.
– Ну, правильно, конечно… Но этак до морковкина заговенья ждать можно! А у нас – сроки!
Почмокав губами, Сергей Афанасьевич неодобрительно посмотрел на подчиненного и продолжил, все больше хмурясь: