- Где перстень?
Та пожала плечами и отвела взгляд.
Снова из щели высунулся лейтенант:
- Вот еще что нашел! - подал Галямову массивный золотой перстень с огромным бриллиантом. - Валялся прямо на лестнице.
- Так и знал, что успела выбросить, - проронил майор, внимательно рассматривая находку. - Думаю, эта вещица поможет нам кое-что понять.
Женщина побледнела, как мел, и закрыла лицо руками.
- Товарищ майор, - взмолился Матыгулин, - разрешите обследовать хоть начало подземного хода. Там длиннющий коридор на большой глубине с какими-то боковыми дверями…
- Это потом, лейтенант. Обследуем в ближайшее время. А сейчас - в Светловолжск.
Уже наверху Галямов приказал Вильданову оставаться на месте.
В Светловолжск прибыли в два ночи. Полковник Нурбанов ждал их в своем кабинете.
Шпионка отвечать отказалась. Решили допрос отложить до утра. Обследовали содержимое изъятой сумки: там были иностранная валюта и золото.
Особое внимание присутствовавших привлек перстень. Нурбанов разглядывал его через большую лупу. Под огромным бриллиантом огненно горел крест. Вскоре он нашел к нему ключ - снял бриллиант и под ним на золотой пластинке обнаружил цифры и миниатюрные рисунки, располагавшиеся вокруг ярко-красного инкрустированного эмалью креста.
- Тонко сработано! - наконец произнес полковник. - Трудился ювелир высочайшего класса. Схема подземных ходов в монастыре, судя по этому перстню, выполнена в виде креста. - Он снова взял лупу. - Вот здесь изображены окно и люстра. То есть обозначен тайный ход из покоев владыки монастыря. И тут же значится цифра «66» на ступеньке лестницы. Вот где, оказывается, надо было искать ход - на шестьдесят шестой ступеньке. А Герасимов, говорите, искал его в стенах подземной комнаты?..
На золотой пластинке значился и тайный склеп на кладбище.
Нурбанов передал перстень Галямову и сказал:
- А за поверхностью реки мы присматривали не напрасно: один из тайных выходов - прямо в Волгу. Под каменной лестницей, спускающейся от монастыря к реке…
- Кстати, ловушки здесь обозначены черепами - их наберется с чертову дюжину! - произнес Галямов. - И множество цифр…
- Их надо будет расшифровать на месте, - сказал Нурбанов. - Большинство этих цифр указывает на местонахождение замаскированных дверей и тайных комнат, находящихся глубоко под землей. Тут целый подземный замок с изолированными для непосвященных коридорами. Одним словом, этот перстень - ключ к подземельям Волжского монастыря, к его тайнам.
- Не случайно о загадочности перстня говорил и атаман Мефодий, - напомнил Стеклов. - Надо полагать, и сокровища отца Викентия где-то упрятаны в подземных тайниках. Часть золота прихватила с собой эта особа…
Утром возобновили допрос шпионки.
Нурбанов поинтересовался ее фамилией. Задержанная назвалась Шарафетдиновой - бухгалтером кирпичного завода.
Устроили ей очную ставку с Метелевой. Когда Метелева увидела Шарафетдинову, она поразилась:
- Господи, святая богородица!.. - Мария Петровна опустилась на стул. - Да никак… квартирант мой ожил… Как же это?..
- Это провокация! - вскочила с места шпионка. - Я ее и в глаза никогда не видела. Я женщина, а не мужчина.
Метелева, ничего не понимая, смотрела на происходящее.
- Да неужто это не Анатолий Сергеевич Постнов? - растерялась она. - А ведь так похожи…
Нурбанов попросил ее назвать особые приметы бывшего квартиранта. Метелева вспомнила о существовании родимого пятна на левой руке.
Женщина махнула рукой:
- Уведите старуху. Я расскажу…
Она призналась, что жила на квартире у Метелевой под именем Постнова, снабженца из Магнитогорска, но пыталась отрицать свою шпионскую деятельность. Выдавала себя за воровку, которой случайно достался перстень. Стреляла из браунинга в целях самообороны. Убивать никого не хотела. Это случайно…
Спокойно слушавший этот рассказ Нурбанов неожиданно прервал ее:
- Хватит врать, Волковская…
Она замерла, не в силах произнести ни слова. Лицо покрылось желтоватыми пятнами, как у мертвеца.
Полковник будничным голосом тихо спросил:
- Наталья Викентьевна, где был убит ваш брат, атаман Мефодий?
- В Астрахани, - не задумываясь, ответила та.
- Значит, это вы бывали у него на конспиративной квартире?
Волковская отрешенно кивнула головой.
- Поручика Шергина знали?
Шпионка вдруг вся подобралась, глаза ожили:
- Так вот кому мой брат обязан своим провалом. Мразь! Я так и чувствовала… Тогда вы все знаете, - упавшим голосом произнесла она. - Это немыслимо: Шергина нашли! - Она обхватила голову руками. - Единственный человек, кто знал…
Волковская рассказала, что перстень перешел ей от брата накануне его гибели. До революции она была актрисой Императорского Казанского театра. Отсюда и искусство перевоплощения.
- Кличку Мефодий вы в память брата взяли? - спросил Нурбанов.
Шпионка дернулась всем телом и отрицательно закачала головой.
- Стало быть, вы - Тринадцатая, и в склепе ваша рация?
- Да. Я радистка.
- Тогда поясните, что означает в радиограмме: «Используйте перстень».
- Это команда радисту свертывать свою деятельность. Иначе говоря: исчезнуть.
- Как и кому вы передавали расшифрованные донесения? Кто вам их приносил?
Волковская немного подумала и начала:
- Я получала сведения через тайник, находящийся под лавкой во дворе монастыря. А зашифрованные радиограммы оставляла в тайнике на кладбище, недалеко от склепа.
Она подробно рассказала о местонахождении его.
- А если срочное донесение для резидента, то есть для Мефодия? - Полковник встал и снял трубку телефона. - Ведь бывают в разведке срочные приказы резиденту из центра.
Все ждали, что скажет Волковская.
Она мучительно думала: дошло ли ее предупреждение об опасности до Варева? Сумел ли он скрыться?
Тем временем Нурбанов распорядился по телефону привести к нему арестованного из камеры N 6.
- Ну, так как? - повторил свой вопрос полковник, усаживаясь на стул.
- Я звонила Рассохину в Светловолжск…
- Значит, он и есть резидент?
Волковская кивнула головой.
Нурбанов понял ее ход. Если Варев не получил сигнала, то он поймет, что к чему, пока контрразведка будет заниматься его соседом. Волковская не теряла надежды, что Варев еще не раскрыт. А если он скроется, значит, можно будет о многом умолчать, иначе преподнести события и факты и все свалить на Варева.
- Куда ваш отец девал золото? - спросил Стеклов.
Волковская заявила, что он не был богатым человеком. И ни о каком золоте она ничего не знает. Что касается золотых монет найденных при ней, - это все, что досталось от отца.
Дверь открылась - на пороге появился Варев. И снова Волковская окаменела, как при очной ставке с Метелевой.
- Нервы сдают, Наталья Викентьевна, - произнес Галямов. - Очень вредную профессию избрали.
Поняв, что дело проиграно, Варев сразу же заявил:
- Шарафетдинова - она же Постнов, резидент по кличке Мефодий. Я был подчинен ей в тридцать девятом году.
- Клевета! - вскричала Волковская. - Это я ему была подчинена! Это он резидент! Кличку ему дали исходя из его отчества. Варев - матерый шпион и убийца.
Оба агента топили друг друга, стараясь во что бы то ни стало спастись.
Варев заявил, что по ее приказу ездил в Москву и встречался с агентом в метро Маяковская под куполом, где изображены три парашюта.
Волковская кричала, что это она ездила в Москву и встречалась с человеком, который держал в руках книгу Дашковой. Он передал ей рацию.
«Значит, 3 - М, как значилось в одной из шифровок, - это Москва, метро Маяковская, - подумал Нурбанов. - Ну что ж, примем по этим сведениям необходимые меры. Задержим и того агента, передавшего рацию».
Стеклов непонимающе смотрел на препирательства агентов.
Нурбанов нажал кнопку - вошел дежурный офицер.
- Тринадцатого увести.
Варев и Волковская встали.
- А вы, резидент, останьтесь, - обратился Нурбанов к женщине.
- Это ошибка! Не я Мефодий. Это же мужское имя. Как вы этого не поймете?!
Когда Варева увели, Нурбанов сказал:
- Мне было не совсем ясно до вчерашнего вечера, гражданка Волковская. Дело в том, что резидент обязательно должен был находиться в монастыре. Судите сами. О том, что за агентом Шугаевым ведется наблюдение, стало известно вам позавчера ночью, то есть после того, как вы нарвались на засаду во дворе монастыря. И буквально через час с небольшим, точнее - в 1-20 ночи, в центр полетела шифровка о том, что Купец провален. За час-полтора вы не смогли бы связаться с резидентом, если бы он находился вне монастыря. Ведь нужно было еще составить шифровку, добраться до рации, развернуть ее на кладбище и передать. Для этого нужно около одного часа.
Полковник встал и начал медленно ходить.
- Шифровка подписана Мефодием. Вы прекрасно знаете, что в разведке радист не может подписываться за резидента. А раз так - резидентом могли быть вы или некто Григорин. Но Григорина в эту ночь в монастыре не было. Он оказался спекулянтом средней руки. К тому же ваши письма, отправленные ночью из поселка, тоже подтверждают эту мысль. Вот так-то!
Женщина вскочила и забилась в истерике:
- Я ненавижу всех вас, гадов! Вас надо давить! Слышите, давить! Я жалею об одном - мало убивала вас! - Волковская дико захохотала. - А золото вам не найти! Тайну эту я унесу в могилу, но вам не скажу!
Ее увели.
Полковник Нурбанов устало взглянул на сотрудников и сказал:
- Ну вот, можно считать, что операция завершена. Тайны Волжского монастыря больше не существует. За нее мы заплатили самым дорогим - жизнью наших товарищей Измайлова и Севчука. Но это не напрасные жертвы. Погибшие помогли раскрыть зло, которое мешало жить нашему народу. А за это стоит отдать жизнь.
- Товарищ полковник, - обратился Матыгулин, - а что же сокровища отца Викентия?
- Вот завтра начнем обследовать подземелья монастыря.