– Как ты думаешь, у нас все-таки получится? – спросила девушка, когда он исчез среди деревьев и они с Жаном остались одни.
Парнишка тихо вздохнул.
– Не знаю, – признался он честно. – Как повезет. От него так и несет благородным господином. Но стражники у нас не шибко умные. Может, и сойдет…
Анна кивнула. «Это его право и не мое дело, получится у него или нет… – пыталась успокоить она себя. – Нет, мое… Если не получится, весь этот мир затянет серым туманом, все здесь погибнет. По моей вине… Может, мне самой нужно идти в замок. Один раз у меня даже получилось…»
– А если… – начала она и замолчала.
Жан покосился на девушку весьма неодобрительно.
– Не вздумай вмешиваться, – попросил он. – Выйдет только хуже. Если не помнишь, тебя быстренько схватили, как только ты там появилась. Второй раз мы тебя из темницы не вытащим.
«А его?» – хотела спросить Анна, но промолчала.
Наверное, Даниэль сказал бы сейчас, что герой никогда не идет на подвиг один. У него всегда есть помощники, на плечи которых тот перекладывает различные задачи. Свойство героя – полагаться на сторонников, в этом часть его силы, и она должна руководствоваться этим. Доверять тем, кто находится рядом, позволять им действовать самостоятельно, не брать на себя то, в чем она определенно не сильна.
Девушка молча кивнула.
Они прошли еще какое-то время, затем Жан подал знак остановиться и прижал палец к губам, вслушиваясь во что-то. Он неслышно, как тень, скользнул между деревьями, поднимая на изготовку лук Охотника.
Анна затаила дыхание. Неужели враги?
Скрипнула тетива, и только в этот момент девушка заметила небольшое тонконогое животное: то ли лань, то ли косулю, то ли еще кого-то подобного. Животное вскинулось, чтобы бежать, но было настигнуто стрелой и, сделав по инерции еще несколько заполошных движений, рухнуло на землю.
– Отличный выстрел. От тебя будет толк, – послышался голос Охотника.
Он умудрился подкрасться абсолютно незаметно, и у пояса его болтались пара крупных птиц и три кролика.
– Неплохой лук. – Жан принял похвалу небрежно, с показным безразличием, однако по тому, как блестят его глаза и как высоко поднят подбородок, Анна догадывалась, что на самом деле парень польщен. – Было бы глупо из него промазать. А тебе найдется что предъявить в замке посущественнее лесной мелочи.
Охотник усмехнулся.
– Только не очень рассчитывай, что лук достанется тебе, – предупредил он мальчишку. – Его придется отдать, когда я вернусь.
– Если ты вернешься, – пробормотал Жан.
– Твоя правда. Но пока, наш юный король охоты, отложи оружие и возьмись-ка за лопату, помоги устроить для вас убежище. – Охотник тоже ухмыльнулся и протянул парню небольшую, грубо сделанную лопату.
Жан с неохотой приступил к работе. Вскоре убежище было готово. На Аннин взгляд, обычная яма, причем узкая и неудобная.
– Нам что, и вправду придется здесь сидеть? – спросила девушка, разглядывая потенциальное убежище.
– Вот именно. А еще я укрою вас так, чтобы никто не догадался. Мы слишком близко к замку, и нас ищут, не забывайте об этом. Будете сидеть здесь тихо, что бы ни происходило, пока я не вернусь за вами. Если к утру не появлюсь – уходите. Можете попытать счастья у Озера, но я бы не рассчитывал на помощь этих существ. Зато у Жана в кои-то веки будет приличный лук… – Охотник посмотрел на Анну и подал ей руку. – Позвольте, госпожа, сопроводить вас в ваши покои… – Он издевательски поклонился.
– Обойдусь, – бросила в ответ девушка и первая спрыгнула в яму.
Затем Охотник забросал их ветками и дерном.
Сидеть в яме оказалось весьма неприятно. Пахло землей, и вскоре у Анны возникло стойкое ощущение, что ее уложили в настоящую могилу, выбраться из которой невозможно. Дышать было тяжело, и голова кружилась все сильнее.
Буквально с каждой секундой девушке становилось все хуже, ее уже ощутимо мутило, она слабо застонала и закрыла глаза.
Когда она открыла их в следующий раз, то обнаружила себя лежащей на кровати в небольшой палате с белыми стенами и большим плазменным экраном.
– Как ты себя чувствуешь? – Над ней склонилась молодая темнокожая женщина с усталым добрым лицом.
– Я… я жива? – пробормотала Анна.
– Ну конечно, – заверила та. – У тебя сотрясение, но ты поправляешься на удивление быстро. Ты меня помнишь?
Анна не знала, что и сказать, опасаясь, что в больнице решат, что она все еще в плохом состоянии.
– Вы медсестра, – сказала она, незаметно скосив глаза на приколотый к халату бейджик. – Моя тезка.
И женщина широко улыбнулась.
– Я рада, что тебе лучше. Скоро ты совсем выздоровеешь. А сейчас у меня есть для тебя сюрприз…
Проклятый кособокий лук. Стрелять из него было почти невозможно, и Охотник несколько раз смачно выругался, поминая противного мальчишку. Зато парень и вправду талант, раз умудрялся охотиться, причем довольно удачно, с помощью этого дрянного оружия. Как это ни странно, но Жан начинал нравиться Охотнику. У них было довольно много общего, а нетипичная живость суждений и свобода мысли паренька вызывали искреннее уважение. Все это признаки особенного человека – того, кого не устроит роль статиста и кто может стать и, вероятно, станет героем собственной сказки.
«Было бы любопытно на нее посмотреть», – подумал Охотник, укладывая дичь поудобнее.
Под руку попалась спрятанная в сумке кроваво-алая роза. Он зачем-то сказал, будто нашел ее на дороге. Это не было ложью – просто недоговоренной правдой. Вначале пришлось убить притаившегося в засаде стрелка. Тот прятался на дереве, полагая, что его не видно, как раз неподалеку отсюда. Охотник снял врага одним выстрелом, прежде чем человек успел заметить кого-либо и вообще понять, что происходит. А когда стрелок упал, обнаружилось, что это совсем еще юный парнишка, может, лишь немного старше Жана. Такой же щуплый, с веснушками на впалых щеках и смешным чубом рыжевато-соломенных волос. Его светло-голубые глаза оставались чистыми и безмятежными даже после смерти, и в руке он продолжал сжимать простенький арбалет. А еще при мальчике была роза, засунутая в петлицу его дешевенькой формы.
Пурпурная, словно бархатная, роза казалась большой кровавой раной, и Охотник, нагнувшись, поднял цветок.
Роза была не просто цветком, она являлась символом, обещанием того, что его желания исполнятся, но знать об этом кому-нибудь, а тем более девчонке, вовсе не нужно.
Вот и сейчас, осторожно прикоснувшись к упругим, еще не успевшим увянуть лепесткам, он почувствовал уверенность. Конечно, все получится по его плану. Нужно только верить и идти вперед, не боясь неудачи.
Уходя, он оглянулся на схрон, где ожидали девчонка и Жан. Даже на натренированный взгляд убежище было сделано прекрасно, ничто не вызывало подозрений.
«Теперь главное – пройти ворота», – сказал себе Охотник.
Уже начинало вечереть, в лесу заливались птицы, словно торопя ночь, а ворота замка по-прежнему были открыты.
Вспомнив уроки Жана, Охотник выдохнул, согнул спину и постарался идти так, как показал ему мальчишка. На входе стояли двое стражников. Им, кажется, было довольно скучно, потому что при виде приближающегося человека они оживились.
– Куда? – Стражник с похожим на пивной бочонок брюхом перегородил ему путь пикой.
Справиться с ним и его долговязым неуклюжим товарищем оказалось бы легче легкого, однако нельзя позволить привлекать к себе внимание, слишком многое стояло на кону.
– Я принес дичь… благородный господин. – Охотник склонил голову, чтобы те двое не разглядели выражение его лица.
– Смотри-ка, этот деревенщина называет тебя благородным господином, – хихикнул долговязый.
– А что, – толстый выпятил живот еще больше, – правильно называет. Видит, значит, кто перед ним.
– Ага, – ухмыльнулся долговязый. – Тот, кто вырос на помоях с кухни. Видать, жирненькие во дворце помои.
– Заткнись! – Первый стражник раздраженно фыркнул. – А то пожалуюсь на тебя старшему. Лучше, чем куски в чужом рту считать, займись своими обязанностями. Вот этот, например, – он кивнул в сторону Охотника, – чертовски подозрительный тип.
– И вправду. – Долговязый нахмурился и посмотрел на Охотника. – Охотник. Смотри, сколько дичи настрелял. Не тот ли это знаменитый Охотник, которого мы так долго ищем? Эй, парень, ты Охотник?
Он сделал глубокий вдох и только после этого, не поднимая головы, стараясь говорить как можно проще, ответил:
– Вестимо, охотник. Говорю же, что добычу принес. Настрелял. В лесу теперь не так страшно.
– Что-то он больно мудрено говорит. – Толстяк, не убирая с дороги пику, приблизился на шаг. – Откуда будешь, парень?
– Из деревни, что за лесом. Мы на выселках живем. Все охотники – и папаша мой покойный славным охотником был, и я по его следам. Всю лесную науку разумею.
– И выговор у него какой-то больно чистый, – покачал головой толстяк. – Давай покажем его старшему, пусть он решает.
Кажется, Жан прав и план оказался никуда не годным, однако сдаваться просто так Охотник не собирался.
– Как прикажете, благородный господин, – сказал он, – да мне бы к ужину дичь доставить.
А сам тем временем нащупывал спрятанный за пазухой нож. За свою реакцию он был спокоен и знал, что справится с обоими до того, как те успеют сообразить, что совершили ошибку. Но потом… Казарма располагалась слишком близко, и уже сейчас один из отдыхающих стражников, куривший на крыльце трубку, присматривался к ним. Слышать разговор он не мог, зато, если начнется бой, быстро поднимет по тревоге своих товарищей, и тогда – прощай, план. Да, можно отступить обратно в лес, но это хуже, чем проигрыш.
От невеселых мыслей зубы сами собой заскрипели.
– Опа! – Долговязый хлопнул себя по нагруднику. – Ну ты, приятель, попал! Нелегко тебе будет выбрать: долг чести или ужин, с которого тебе наверняка перепадут сочные кусочки. Что же ты думаешь? Хватай этого типа! Не видишь, это тот самый знаменитый Охотник! Сейчас он всадит в нас свои не знающие промаха стрелы…