Может быть, и не Офелия, но тоже вполне неплохо.
Надо было попасть в беду, чтобы узнать, что существуют действительно хорошие люди. Анна вздохнула. Если она выберется из неприятностей, кажется, у нее наконец появятся настоящие подруги.
Тем временем она уже проверяла наличие скрытых папок.
Сработал самый простой способ – невидимая папка находилась прямо на рабочем столе. Анна открыла ее и увидела два файла – «Плащ для Красной Шапочки» и «Тайна стоптанных башмачков». От последнего названия девушку буквально передернуло. Вот ведь урод! Бывают же такие!
Ей вспомнилось, как много времени она проводила с Даниэлем, как близко допустила в свою жизнь. Он казался искренним и сочувствующим и всегда был рядом в нужную минуту… следя за ней с интересом естествоиспытателя. Наверное, от усталости она почти не почувствовала боли. Или всей боли оказалось сейчас так много, что лишняя ее капля ничего не решала. Есть черта, за которой уже невозможно ранить еще сильнее.
Она быстро отправила файлы в облако и в бессилии откинулась на подушку, пытаясь отдышаться. Дыхание сбилось, словно она бежала стометровку на время. Как же хотелось немедленно посмотреть то, что удалось добыть с таким трудом! Но, увы, нельзя, нужно проявить терпение, а еще держать лицо и быть милой с Даниэлем, чтобы он не догадался, что разоблачен.
Он явился еще минуты через три, показавшиеся Анне вечностью.
– Ну как ты? Как давление? – поинтересовался он.
– Все так же, пониженное. Голова вообще не работает, – пожаловалась Анна. Ей даже не приходилось врать.
– Но ты все равно хочешь, чтобы я все записал? – Даниэль тронул клавиатуру, активируя ноутбук. – Давай продолжим.
– Давай. – Анна перевела дух и принялась медленно диктовать то, что произошло с ней в сказочном мире за последнее время.
Даниэль ушел, так ничего и не заподозрив, и Анна тут же позвонила Оливии:
– Все узнала. Спасибо, – искренне поблагодарила она. – Жаль, Хоуп уже сменилась с дежурства, она тоже оказалась очень кстати.
– У нас получилась настоящая женская банда! – засмеялась мачеха. – Сейчас приеду с ноутбуком. Не возражаешь, если разберемся во всем вместе?
Анна с горечью усмехнулась. Оборотни в обычной жизни гораздо опаснее, чем в сказках. Даниэль – оборотень, скрывавший свою звериную сущность. С мачехой же выходило совсем наоборот – ее лицо оказалось неожиданно человеческим. Жаль, что ей пришлось пройти такую длинную и тяжелую дорогу, чтобы понять все это.
Оливия появилась бодрая и веселая, принеся с собой запах морозной свежести и такой невероятный аромат синнабонов с корицей, что Анне впервые за долгое время действительно захотелось есть.
– Рано или поздно тебе придется заснуть, – сказала Оливия, подавая Анне кофе и ставя перед ней блюдце с восхитительной на вид булочкой.
– Лучше бы поздно, – ответила девушка, приступая к угощению.
Синнабон оправдал все ожидания и показался Анне лучшим, что ей доводилось пробовать. Оливия смотрела на нее, улыбаясь.
– Я слишком жадно ем? – спохватилась Анна. – Нет, не то. Я хотела спросить: ты не сердишься на меня из-за прошлого?
– Нет. – Мачеха пожала плечами. – Ты была абсолютно права. До сих пор не могу простить себе, что разбила фотографию твоей мамы… Я тогда ужасно волновалась, хотела тебе понравиться… Руки были просто деревянными… А еще перемудрила… В общем, ты меня тоже извини, все не знала, как к тебе подступиться.
– Надо было сразу какое-то совместное воровское дело замутить, – пробормотала Анна с набитым ртом.
Мачеха рассмеялась, а потом стала серьезной:
– Давай-ка посмотрим, что мы добыли.
Оба найденных у Даниэля файла содержали тексты достаточно большого объема, поэтому Анна с Оливией лишь просмотрели их, однако и этого оказалось достаточно, чтобы произвести на обеих впечатление.
– Я не рассказывала об этом Даниэлю, – уже несколько раз повторяла Анна, просматривая содержимое первого файла. – А это он откуда взял? Откуда он знает, что подумал и что сказал Охотник?
– Может, просто домыслил, – предположила мачеха. – Писатель вживается в своих героев, у них есть личная мотивация…
– И все же это очень странно, – возразила девушка. – Слишком верно он все описывает. Как будто видел это собственными глазами.
– Значит, первая книга – это то, что происходило с тобой в прошлом, а вторая – о том, что происходит сейчас, – задумчиво произнесла Оливия. – И что, ты думаешь, в финале? Если Даниэль знает обо всех событиях, может, мы сейчас прочтем и финал? Хотя… Тогда он бы, наверное, был в курсе того, что мы скопируем его тексты. Интересный парадокс получается.
Анну не интересовали парадоксы. В животе расползся неприятный холодок. Открыть следующий файл было очень страшно. Хочется ли человеку знать свое будущее? Конечно, да. Но только если в этом будущем всё хорошо и, заглянув за завесу, можно почерпнуть уверенность и силы. А что, если оно не внушит оптимизма? Что делать, если известно, что обречен на поражение? В таких случаях уж лучше ничего не знать, иначе руки опустятся сами собой.
– Ты волнуешься? – Мачеха, посмотрев на девушку, уловила ее состояние. – Хочешь, я одна сначала посмотрю?
Предложение было заманчивым. Но как же решение принимать ответственность за свою судьбу и собственные поступки? Если она струсит сейчас, то не сможет доверять себе и в дальнейшем. Отвернуться, не замечать что-либо легче всего. Так Анна и поступала долгое время, именно поэтому она придумала эту глупую войну с мачехой. Именно поэтому предпочла плащ сказочного героя.
– Мы посмотрим вместе. Все хорошо, – отозвалась Анна, строго следя за тем, чтобы голос звучал твердо.
Оливия не стала спорить и, открыв второй файл, перелистнула в конец.
На экране шли длинные ряды непонятных символов, и мачеха подняла немного бегунок.
– Так, – заметила она, – текст есть, но обрывается внезапно. Дальше – сбой файла.
Последним шел отрывок от лица Охотника. Анна прочла его дважды, прежде чем сообразила, что вообще происходит.
– Ты думаешь, это правда? Он… он хотел меня вытащить. Но я думала, что он предатель… Я не знаю, что думать… – Она обессиленно откинулась на подушку. – Но он же не умрет для того, чтобы меня спасти? – Следующая мысль, пришедшая в голову, взволновала девушку еще больше.
Оливия молчала, просматривая текст.
– Очень странно, – проговорила она. – Я тоже не знаю, что думать. Все это похоже на странный и дикий розыгрыш, но я почему-то тебе верю… И одно я понимаю совершенно четко.
– Что? – Анна снова приподнялась, чтобы не пропустить ни единого слова.
– То, что финал открытый. Этот сбой может свидетельствовать о том, что даже если Даниэль управляет сюжетом, то не полностью. Его задумку можно изменить. Иногда персонажи поступают вопреки воле автора – если он сам пытается пойти вразрез с очевидным развитием событий и характером своих героев. Бывает, когда герои сами управляют своим автором.
– То есть ты думаешь, можно исправить все самой?.. А Охотник не умрет? – Анну беспокоило то, что мачеха не ответила на этот вопрос.
– Я уверена, что он что-нибудь придумает. Судя по всему, это не очень приятный тип, но по-своему справедливый и неглупый, – осторожно произнесла Оливия. – И да, я считаю, что ты в любом случае должна верить в себя и свою способность все изменить. Вспомни «Алису в Стране чудес» – тот момент, когда она раскидывает карты.
– Если бы все оказалось так легко!.. – усмехнулась Анна.
Обе сперва не обратили внимания на легкий скрип двери. И только ощутив, что атмосфера в палате словно сама по себе сгустилась, Анна подняла взгляд и увидела у двери отца. Он молча смотрел на них обеих.
И Оливия под его тяжелым взглядом тоже подняла голову и посмотрела на него…
Они смотрели друг на друга так, что Анна поняла: ее усилия не напрасны. И наконец в ледяной броне мачехи появилась трещина. Под напускным безразличием и холодностью пряталась ранимость. А ведь Анне когда-то казалось, что Оливия – настоящая Снежная королева, злая мачеха, не имеющая чувств, не знающая жалости. Ведьма…
– Привет, папа! – громко сказала Анна, чтобы нарушить неловкое молчание. – Оливия пришла меня навестить. Надеюсь, ты не против?
Он вздрогнул, словно очнулся от глубокого сна.
– Мы можем поговорить? – спросила мачеха.
– Да… – Отец двинулся к двери.
Анна хотела предупредить мачеху, чтобы та не рассказывала отцу все то, о чем они говорили, только не знала, как это сделать незаметно. Но Оливия, очевидно, поняла все и так. У двери она оглянулась и приложила палец к губам в знак того, что будет молчать.
Анна выдохнула. Ну все, это дело, считай, улажено. И вправду, когда отец и мачеха вернулись в палату, их лица изменились. Отец снова резко помолодел, даже щетина его не портила. Наверное, и вправду многое во внешности зависит от настроения человека и ничто так не украшает, как счастье.
Интересно, когда она сама встретится с Принцем, у них будет такое же выражение лиц?..
Тут Анна осознала, как редко она вспоминает о Принце в последнее время. Его образ словно стерся, поблек, сделался почти неразличимым. Она вдруг с ужасом поняла, что едва помнит его красивое лицо. Может, и ее околдовали? Что, если это чары Королевы, его матушки, которая способна на любую подлость? Ведь поступила же она подло, подчинив Охотника. Если Даниэль описывает все так, как есть на самом деле, ее поступку нет оправдания и ее нужно наказать. Нельзя себе в угоду ломать других людей. Додумать она не успела, потому что заговорил отец, и голос его тоже звучал совершенно иначе, чем прежде.
– Ты и вправду не против, если мы возобновим отношения? – спросил он, подойдя к кровати.
– Я очень даже за, – ответила Анна, и ее сердце забилось быстрее. Оказывается, приносить другим радость – это очень приятно. – Я уже извинилась перед Оливией и хочу извиниться перед тобой за свое поведение. Мама бы мной не гордилась.
– Нет, не так. – Отец покачал головой. – Признавать свои ошибки – вот что, пожалуй, сложнее всего. Не все могут похвастаться, что способны на такое. Поэтому даже не сомневайся, мама гордилась бы тобой.