но для каждого, даже самого матерого волка найдется свой дровосек, свой капкан, своя судьба.
Вскоре бабушка с дедушкой, обняв внучку на прощание, ушли, и Анна опять осталась одна. Лишь поздно вечером, когда она смотрела в темное окно, за которым не было видно звезд, лишь покачивались ветви деревьев, словно в заколдованном лесу, прозвучал долгожданный звонок.
– Ты права. Я попробую тебе помочь. Но не уверен, что мне вообще удастся попасть в сказочный мир. Но вдруг… – сказал Даниэль. – Я нашел подходящую куколку. Завтра с утра буду у тебя. Если мы попробуем вместе, думаю, шансы увеличатся.
– Это отличная новость, – ответила Анна искренне.
Всю ночь Анна читала, чтобы скоротать время. Но даже самые опасные перипетии в жизни героев на этот раз производили на нее меньшее впечатление, чем обычно. То и дело поднимая взгляд от книги, она думала о том, что случится с ней дальше.
Что, если их план удастся, она спасется, прогонит прочь злую Королеву и… будет жить долго и счастливо вместе с Принцем. Она представила себе королевскую свадьбу в красивом готическом соборе с уходящими ввысь колоннами и льющимся через витражные стекла солнечным светом… Вот она идет к алтарю по проходу, усыпанному благоухающими лепестками алых и белых роз. На ней белое платье, вышитое маленькими жемчужинками, – с пышной юбкой с кринолином и узким лифом, украшенным изящным узором серебряной нитью с рисунком лилий, на голове простая гладкая прическа, и лишь один локон асимметрично падает на лицо, скрытое под легкой, как дымка над озером, вуалью. Она идет, и собравшиеся в соборе люди приветствуют ее криками и рукоплесканьем. Матери поднимают повыше детей, чтобы те видели спасительницу и будущую королеву. «Запомни навсегда этот день! Ты будешь рассказывать о нем детям и внукам!» – говорят они малышам. И те моргают, вглядываясь в сиятельную невесту…
А рядом с ней – жених. Надежный и прекрасный. Она оглядывается на него, но не видит лица… Оно в тени.
И вдруг девушке становится очень страшно.
– Не бойся, – слышит она голос, и теплая надежная рука ложится на ее руку, а ноздри улавливают легкий запах хвои и дыма…
– Глупости! – Анна подскочила на кровати и тряхнула головой, прогоняя дрему. Ей снилось нечто очень странное. Хотя и красивое…
Она внезапно подумала о том, что выйдет замуж за Принца, их и вправду обвенчают в величественном королевском соборе. А потом? Что будет потом? Она не могла представить себе повседневную жизнь рядом с ним. Как они, например, будут каждый вечер ужинать за одним столом? Что станут говорить друг другу? Что будет, если она простудится и заболеет, станет чихать, а нос покраснеет и распухнет? Сможет ли Принц сидеть у ее кровати и носить горячий куриный бульон с яйцом и веточкой укропа? Вряд ли. Для этого в замке есть слуги. Но что будет тогда? Как они, такие разные, создания разных миров, смогут быть вместе?..
Девушка снова взяла валяющуюся поверх одеяла книгу и вцепилась в нее, словно в спасательный круг. Гораздо лучше читать, чем думать. По крайней мере в ее положении. Слишком рано еще гадать о грядущей жизни с Принцем. Сейчас у нее совсем другие заботы.
Даниэль, как и обещал, явился с самого утра, около десяти. Даже в университет не поехал.
– Привет! – Он казался веселым и возбужденным. – Ну как, готова к путешествию?
Как и обычно, он был тщательно одет и причесан. Вот только на щеке красовалась маленькая свежая царапина. Порезался, когда брился? Значит, действительно волновался.
– А ты? – парировала она.
– Хм… Надеюсь.
Он вытащил из кармана пластиковую фигурку в колпаке со звездами.
– Волшебник? – удивилась Анна. – Ты думаешь, ты волшебник?
– Скажем, что сказочник, – слегка смутившись, ответил Даниэль. – Как говорится, летописец эпохи.
Анна хмыкнула. Ну вот, он фактически и сам себя выдал, подобрав такую куклу. Но нельзя же, наверное, взять любую – нужно, чтобы твоя кукла соответствовала твоей ключевой роли, как было с ней самой. Интересно, кстати, где ее собственная фигурка? Она уже давно стала не нужна, ведь для Анны грань между явью и сказкой прозрачна, иногда даже думается, что слишком.
– А дальше что будем делать? – поинтересовалась она.
– Я сяду с тобой, возьму тебя за руку, а ты будешь думать о сказке. Хорошо? – предложил он.
– Хорошо.
Анна уселась поудобнее, подложив под спину подушку, и протянула руку Даниэлю.
Парень сел рядом с ней на кровать, тоже прислонившись спиной к подушке, закрыл глаза, и лицо его приняло такое торжественное выражение, что Анна едва удержалась от смеха.
– Ничего не происходит, – пожаловался парень, приоткрывая глаза.
– Подожди. – После ночных волнений Анна неожиданно ощутила спокойную уверенность в том, что все пойдет именно так, как нужно. – Мне кажется, сказочники должны привыкнуть к тому, что нужно ждать тридцать лет и три года, сносить три пары железных башмаков и чугунный посох, чтобы хоть чего-то добиться.
– Смотрю, ты теперь эксперт, – буркнул Даниэль. – Смотри, сменишь еще профессора Фишера… Но хватит болтать. Мы, кажется, собирались заняться делом.
Он бросил на Анну раздраженный взгляд.
«И как я могла ему доверять? Видно же, что его ничего, кроме собственных интересов, не волнует», – подумала девушка, но, конечно, промолчала. Еще не время срывать маски. Еще не время…
– И что же ты можешь мне предложить? – усмехнулся Охотник.
– Место в моей охоте, – незамедлительно последовал ответ.
Предложение, прямо скажем, сомнительное. Кто же не знал о дикой охоте, возглавляемой самим Господином смерти, которого также называли Великим охотником? Дикой охотой матери пугали закапризничавших детей и тут же тайком складывали пальцы в охранный жест, чтобы не накликать беду. Дикая охота славилась тем, что никто не мог от нее укрыться, ее участники не знали ни страха, ни жалости.
– Ты предлагаешь мне то, что не предлагают живым, – напомнил Охотник, невольно отступив на шаг.
– Ты прав. – Господин смерти пожал плечами. Охотник видел его высоким человеком в зеленом охотничьем костюме, в шляпе с пером, с луком и колчаном стрел с черным опереньем за плечами, но ведь каждый, говорят, видит его по-своему. – Я бы не назвал тебя живым, и уж точно живым ты отсюда не выйдешь. Подумай, быть в числе моих приближенных – великая честь.
– Это, конечно, так, – не стал спорить Охотник. – Однако я пришел сюда не за этим.
– Ты пришел за девчонкой. Ну что же, честный обмен. Я отпущу ее, но заберу тебя. Для тебя все равно не осталось дел там, на поверхности. Ничто больше не связывает тебя с тем миром. Или… – Он наклонил голову и посмотрел на Охотника с насмешкой. – Или ты хотел бы медленно спиваться и однажды встретить смерть в луже собственной рвоты, отупевшим и потерявшим человеческий облик? Уж будь уверен, тогда тебя не будут ждать такие заманчивые предложения.
– Уж, право, не знаю. – Охотник переступил с пятки на носок и потрогал пальцем острие ножа. – Мне почему-то кажется, что я здесь дорогой гость. С тех пор как появился в твоем мире, едва ли пару минут провел в одиночестве. Твои слуги изрядно мне надоели, а теперь ты самолично проявляешь ко мне внимание. Смотри, как бы у меня не возникло самомнение.
– Ты мне нравишься. – Господин смерти улыбнулся. – В тебе есть нечто такое, что нечасто встречается в людях, к тому же ты не трус. Повторяю, хотя обычно этого не делаю: вступай в мою свиту, а я освобожу девчонку.
Охотник нахмурился. В словах повелителя подземного мира был свой резон, и еще какой. И вправду, что делать ему, когда все закончится? А быть участником дикой охоты даже почетно. Говорят, что у охотников, что несутся ночью на черных лошадях с огненными глазами и пылающими гривами, нет сердец. Вместо них – умело ограненные камни. Он представил, как у него из груди вынимают живое трепещущее сердце и вставляют туда камень. Наверное, это даже неплохо – не чувствовать жалости, не чувствовать боли, не чувствовать страха, а потому быть идеальным. Если у тебя нет сердца, твоя рука никогда не дрогнет, а стрела не отклонится от цели. Ни одно воспоминание не коснется тебя, не потревожат сомнения.
Он увидел себя верхом на Агате в ночном лесу, гостеприимно раскрывающем свои объятья, ему даже послышалось отдаленное ржание лошадей и почудился разлитый в воздухе острый запах свежей крови, пробуждающий азарт загонщика и ловца.
Стиснув зубы, Охотник отогнал видения.
– Я хочу увидеть девчонку. Без этого ты не дождешься от меня ответа, – проговорил он с усилием.
– Ну что же. – Господин хлопнул в ладоши, и мир вокруг дрогнул.
Из темноты проросли стены, словно живые, образовав большой овальный зал с колоннами, посреди которого стоял теряющийся во мраке длинный стол, уставленный всевозможными блюдами.
Охотник огляделся. Девчонки не было.
– Угощайся, – предложил Господин смерти. – Она пока что ускользнула. Ты знаешь, что она может перемещаться. Но скажи, неужели она так для тебя важна?
Охотник и вправду почувствовал голод. Взяв с блюда кусок баранины на длинной тонкой кости, он впился зубами в сочное мясо и понял, что никогда не пробовал столь вкусного и изысканного блюда.
– У меня перед ней должок, – бросил он хозяину покоев, заедая мясо сладчайшим виноградом – и в этом сочетании была своя прелесть.
– Знаю, – кивнул хозяин. – Честь для тебя не пустой звук. Отчасти поэтому я и выбрал тебя. Ты мне всегда был симпатичней своего господина.
– А я думал, ты не опускаешься до банальной лести. – Охотник отер руки о кусок льняной ткани и плеснул в кубок алого, словно кровь, вина.
– Ты знаешь, что любые средства хороши на охоте, на войне и… в переговорах, – усмехнулся Господин. – Кстати, девчонка глупа. Тебе не кажется, что ее чувства к Принцу характеризуют ее далеко не с лучшей стороны? Я вот вообще удивляюсь, как можно любить такого, как он.
– Он красивый и, если заткнуть ему рот, может произвести впечатление на неокрепшую девичью душу… А отменное у тебя вино… Может, и стоит остаться… – заметил Охотник, медленно отпивая из бокала.