года, ты можешь смело считать себя вдовцом и со спокойной совестью жениться на другой женщине. Более покорной, менее мутной, обладающей более весомым приданым, чем полдюжины париков, и, самое главное, не бросающейся на тебя с кинжалом посреди ночи. Правда, возможно, она будет к тебе чуть более равнодушна, чем Давирра к Сэнду, но это даже к лучшему. Эмоции слишком сильно усложняют жизнь. Надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить тебе добром за добро. А до тех пор – прощай.
P. S. Да, и не забудь осмотреть старую конюшню. Там кое-что надо подправить, иначе недолго остаться без бриллиантов».
Часть 2
Глава 7
Тамира продвигалась по Вехскому лесу медленно, то и дело сходя с тропинки и нагибаясь, чтобы раздвинуть листья очередного папоротника. Именно с этим растением отлично уживалась ферна, редкая лекарственная трава, настойка из которой придавала сил почти как пресловутая живая вода – правда, на непродолжительное время. Отлично помогала людям болеющим, но не желающим при этом чувствовать себя дряхлыми развалинами. В определенные периоды крестьяне готовы были очень хорошо за нее заплатить. К примеру, весной, во время сева, когда болен, не болен, а работать надо, ибо в противном случае и без того скудный урожай может превратиться в нулевой.
А плата Тамире была необходима. Не денежная, разумеется, деньги ей были ни к чему. Но у крестьян они тоже особенно не водились, и платили люди в первую очередь всевозможными продуктами питания. Есть ведь что-то надо, одними травками, грибами да ягодами сыт не будешь. А главное, растут они далеко не круглый год. Из ягод – главным образом ежевика, она плодоносит довольно долго, с июня по август, а то и по сентябрь. Шелковицу можно собирать всего с месяц. Грибы же, в основном маслята, растут в здешнем климате главным образом в октябре-ноябре, да и то год на год не приходится, от погоды зависит. Вот и приходится Тамире, живя посреди леса в оставленном покойными родителями доме, собирать не покладая рук всевозможные травы и отнюдь не бесплатно раздавать приготовленные из них снадобья тем, кто к ней обратится.
Возвратившись на тропинку, девушка зашагала дальше. Тропинка была неутоптанная, местами и вовсе терялась, поросшая травой, поскольку здесь, кроме зверей, мало кто ходил. Взглянув на плоды своего труда, Тамира вздохнула. Из дома выходила утром, теперь солнце уже клонится к западу, а корзинка полна хорошо если на треть. Что поделать, ферна – растение привередливое.
Привычно повертев головой, разминая шею, и потерев разнывшуюся поясницу (надо будет не забыть намазать дома калфеевым маслом), девушка двинулась в сторону дома. Ходила она долго, но далеко не ушла, поскольку продвигалась медленно и кругами. Теперь же направилась назад напрямик, благо знала в этих местах каждый куст.
Добравшись до редколесья, она сперва не столько услышала, сколько почувствовала приближение всадников. Знакомая с лесом практически с рождения, ощутила легкую вибрацию дрожащей под копытами земли. Вскоре послышался лай собак, затем к нему присоединилось ржание лошадей и топот копыт. А еще чуть позже эта неожиданная компания попала и в поле ее зрения. Дюжина стражников, одетых по всей форме. Не иначе из замка, больше неоткуда. И с полдюжины крупных псов. Последние закружили по местности, принюхиваясь к земле.
Тамира не испугалась, лишь удивилась. Люди, как и собаки, были в большинстве своем ей знакомы. Как-никак Замок Надежды стоял на краю леса, так что фактически его обитатели были ее ближайшими соседями, и отношения с ними у нее сложились вполне хорошие. Но почему эти люди приехали сюда сейчас?
Что это, охота? Охотиться в Вехском лесу просто так не дозволялось, в противном случае в нем слишком быстро не осталось бы дичи. Так что этот процесс строго контролировался: на охоту следовало получить особое разрешение, ограничивавшее как сроки, так и количество дичи. Как раз ей-то как обитающей здесь соседке послабление бы сделали, но Тамира, привыкшая жить среди зверей, не смогла бы воспользоваться таким правом. Многие животные ее не боялись, не бросались наутек, когда она приближалась, и убийство такого зверя граничило, в представлении девушки, с предательством. Максимум, что она себе позволяла время от времени, – это воровать яйца из птичьих гнезд.
Для обитателей замка охота, конечно же, была разрешена, даже просто развлечения ради, но на развлечение происходившее сейчас явно не походило. Стражники были суровы и сосредоточенны, офицер хмурился, видя, что собаки никак не могут взять след.
А потом Тамира увидела его. Человека, в образе которого и человеческого-то почти не осталось. В изодранных обносках, израненный, с телом, покрытым синяками и с кровоподтеками на лице. Он сидел, вернее, полулежал, укрывшись в зарослях молярника. Очень правильный выбор: этот кустарник имеет своеобразный резкий запах, перебивающий все прочие. Потому-то собаки и сбились со следа. Разглядеть спрятавшегося за ветками беглеца тоже было непросто. Тамире это удалось, наверное, лишь потому, что она очень хорошо знала лес и к тому же привыкла смотреть зорко, подмечая все детали. Это помогало как находить редкие травы, так и избегать встречи с опасным зверьем.
На миг взгляды Тамиры и беглеца встретились, и на его изможденном лице отразилось отчаяние. Девушка поспешно отвела взгляд.
– Здравствуйте, госпожа Тамира! – обратился к ней офицер, приподняв шляпу в знак приветствия.
– Добрый вечер, господин Тонсон! – вежливо откликнулась она. – А что это у вас случилось?
Офицер тут же помрачнел.
– Преступника ищем, – пояснил он, понизив голос, будто это могло помочь отряду остаться незамеченным после недавнего лая и ржания, потрясшего половину леса. – Очень опасного. Вы его не видели случайно? Мужчина двадцати семи лет, черноволосый, рост повыше среднего.
О росте прятавшегося в молярнике человека судить было трудно, но в том, что стража ищет именно его, сомневаться не приходилось.
Самым логичным было указать солдатам на беглеца, чтобы преступник, наверняка посаженный в тюрьму за дело, не разгуливал на свободе.
– Нет, не видела, – совершенно непоследовательно сказала Тамира. – Вы первые, кто встретился мне в лесу за весь день. Исключая зверей, конечно, – улыбнулась она.
– Жаль, – вздохнул офицер. Но тут же спохватился: – Хотя что я несу? Конечно, не жаль. Еще не хватало, чтобы с вами что-нибудь случилось из-за нашего недосмотра. Ох, чувствую, еще достанется нам всем от начальства по первое число. Вы уж, госпожа Тамира, будьте поосторожнее. Дверь как следует заприте и не гуляйте лучше по лесу ближайшие день-два. Я сейчас снаряжу кого-нибудь из ребят проводить вас до дома. Кто знает, где он сейчас ошивается?
Где преступник «ошивается», Тамира знала прекрасно, но вот в том, что он способен причинить кому-то вред, сомневалась сильно. А говоря точнее, была совершенно уверена, что не способен. Пусть она и травница, а не лекарь, но взгляд все равно наметанный. Мужчина был на последнем издыхании, он и в сознании-то, наверное, держался еле-еле, неимоверным усилием воли. Быть может, именно поэтому она и солгала офицеру, хотя обычно была абсолютно лояльна к властям Оплота и даже дружбу водила кое с кем из Замка.
– Спасибо, господин Тонсон, – ответила она. – А что, опасный преступник?
– Очень опасный, – серьезно сообщил офицер. – Но вы не тревожьтесь, никуда он от нас не денется. Поймаем в конечном итоге. Просто не ходите в одиночестве по лесу пару деньков.
– Хорошо, постараюсь, – кивнула Тамира, отлично понимая: даже если бы она не видела «опасного преступника» собственными глазами, все равно заставь нужда – пошла бы. Кушать что-то надо, а больные подолгу ждать целебные травы не могут.
Офицер выделил двоих охранников, и те проводили девушку до самого дома. Даже внутрь зашли, сперва спросив ее разрешения, и на всякий случай проверили, не прячется ли беглец в одной из комнат.
Стражники ушли. Поначалу через открытое окно еще доносились издалека то крики, то лай, то топот копыт. Потом все стихло.
Вскоре окончательно стемнело. В лесу ночь ощущается сильнее, чем в городе. Темнота здесь более обволакивающая, почти живая и проникает в каждый уголок, даже если ночь выдается звездной. Охоту наверняка прервали, отложив до утра.
Тамира занималась своими обычными делами. Возилась с травами, потом готовила ужин, но то и дело выглядывала в обрамленное простенькими занавесочками окно. Выбросить из головы беглого преступника никак не удавалось. Не потому, что Тамира боялась: в том, что он не сумеет сюда добраться, у девушки не было никаких сомнений. Но как-то не по-людски это – оставлять человека в таком состоянии одного в лесной глуши.
Еще какое-то время Тамира заставляла себя забыть о беглеце. Что бы там ни случилось, это не ее дело. Не сдала – и ладно. Да и то вполне могла бы, и кто бы решился вменить ей это в вину? Но, уже почти собравшись ложиться спать, девушка услышала волчий вой и поняла, что оставить все как есть не может. Вдруг парень еще жив? А если умер, все равно не дело оставлять его на съедение зверям. Надо хоть похоронить по-человечески.
Скрепя сердце и мысленно ругая себя на чем свет стоит (не иначе, слишком легко живется, раз сама себе по ночам приключения выдумывает!), девушка собралась и вышла из дома. Место она помнила хорошо, идти было близко. Бродить по лесу в ночное время ей не впервой, некоторые травы именно в такие часы и надо собирать. Слабого звездного света привыкшим глазам вполне хватало.
А вот и кусты молярника. Мужчина лежал почти так же, как запомнила Тамира, только голова его теперь покоилась на земле. Видимо, потерял сознание сразу после того, как миновала сиюминутная опасность. Тамира осторожно, чтобы не оцарапаться о ветки, подошла ближе. Приложила руку ко лбу. Жив. Лоб горячий. Дыхание тоже легко ощутить. Девушка со вздохом извлекла из сумки флакон с настойкой ферны. И, приподняв голову преступника, потихоньку влила ему в рот все содержимое.