Эдвин резко вскочил с кровати. Последовавший за этим приступ головокружения вынудил его обеими руками схватиться за изголовье. Но и это не заставило его вернуться в кровать.
– Тебя заметили, когда ты передавала записку? – взволнованно спросил он у Тамиры, изловчившись и схватив ее за запястье. – Кто-то тебя увидел? Тогда нам надо уходить обоим. Тебя никто не пожалеет, если они узнают…
– Перестань нести чепуху. – Тамира уверенно высвободила запястье. – Никто меня не видел. А если бы и увидели, сам говорил: ни черта по твоей записке не понять. Разве что кто-то пожелал срочно организовать выставку великого художника. Успокойся, все в порядке. Я с Брайаном знакома, он нередко заезжает в гости, если выбраться удается. Ничего необычного. Просто сиди в этой комнате и не высовывайся. Я его всегда в соседней принимаю, сюда он не заходит. Сейчас только чай сразу туда отнесу. А ты, главное, веди себя тихо.
Поставив на поднос все необходимое, она выскользнула в соседнюю комнату. А вскоре в дом, предварительно постучавшись, вошел и Брайан, одетый в костюм для верховой езды.
– Привет, Тамира! – поздоровался он, привычно вешая плащ на крючок.
– Привет.
Девушка принялась переставлять посуду с подноса на стол.
– Кого-то ждешь? – нахмурился Брайан, заметив наличие второй чашки.
– Тебя, – усмехнулась Тамира. – Услышала, как ты скачешь.
– Ничего-то от тебя не скроешь, – тоже рассмеялся Брайан. – Вот, это тебе.
И он вручил девушке сумку, полную крупных яблок с красными бочка́ми.
– Ох! – восхитилась она. – Сколько раз тебе говорить, это совершенно необязательно.
– Мне несложно, – привычно возразил Брайан. – А тебе полезно. Сама же говоришь, витамины и все такое. Целую лекцию мне, помнится, прочла на эту тему.
– Да, правда? – озадаченно переспросила Тамира. – Что-то не припоминаю. Похоже, меня в последнее время потянуло на нравоучения. Не иначе, старею.
– До этого тебе еще ох как далеко.
Брайан подошел к столу, на ходу расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, и со вздохом опустился на стул.
– Устал? – понимающе улыбнулась травница, присаживаясь напротив.
– Да не без этого, – признался Брайан. – Дел с каждым днем все больше.
– Ты всегда так говоришь, – хмыкнула Тамира.
– Правда? – Брайан снова рассмеялся. – Но уверяю тебя, я ни разу не солгал. Впрочем, в последнее время все действительно усложнилось. Проблем очень много, и, главное, они совсем не простые… Впрочем, оставь, я не хочу забивать тебе этим голову. Как твои дела?
Тамира пожала плечами.
– Нормально. Держусь на плаву.
– Ты тоже всегда так отвечаешь, – заметил Брайан.
– А у меня ничего особо и не меняется, – объяснила травница.
– А могло бы. Особенно если бы ты не отказывалась от помощи.
– Оставь, – протянула, отмахиваясь, Тамира. – Мне ничего не нужно.
Брайан отставил почти опустевшую чашку и, подперев сцепленными пальцами подбородок, посмотрел ей в глаза.
– Но так ведь не должно быть, – заметил он. – Красивые девушки, как ты, должны жить совершенно иначе.
– У вас, мужчин, странные представления о жизни, – звонко рассмеялась Тамира.
Брайан нахмурился, не вполне понимая причину столь странного веселья.
– И, тем не менее, мое предложение остается в силе.
– Спасибо, Брайан. – Тамира с нежностью накрыла его руку своей. – Но мы это уже обсуждали. Все это не для меня. Городская жизнь, люди из замка, политические интриги. Я привыкла жить в лесу, где все спокойно, а самая большая опасность исходит от оголодавшего волка.
– Серьезная, между прочим, опасность, – парировал Брайан.
– Только если с самого детства не знаешь, как избежать такой встречи. И как себя вести, если избежать ее не удалось. У меня такое воспитание, Брайан, – добавила она. – Я привязана к земле. Можно сказать, пустила в нее корни. А главное, этот дом – все, что у меня осталось от отца и матери. Моя крепость и моя память.
– И ты собираешься прожить здесь вот так всю жизнь?
Тамира неопределенно повела плечом, потом улыбнулась.
– Почему бы и нет? Впрочем, что толку загадывать далеко вперед? Это тоже не в моем характере.
– А вот мой род занятий требует именно этого, – заметил Брайан. – Загадывать настолько далеко, насколько это вообще реально.
– Я знаю. Что поделать, тут мы не совпадаем. Да брось, что тут говорить? Расскажи мне лучше последние городские новости. Что-нибудь интересное происходило? Кстати, ты случайно не захватил мне какой-нибудь выпуск «Вестника»? Я, кажется, уже два пропустила. Нет, скорее, даже три.
Не возвращаясь более к скользким темам, они проговорили еще минут сорок. Потом Брайан начал собираться назад, сетуя на нескончаемые дела. Еще пять-десять минут, и цокот копыт возвестил о его отъезде.
– У нас сегодня яблоки! – торжественно возвестила вскоре после этого Тамира, внося во вторую комнату тарелку с уже нарезанными фруктами.
Ответом было молчание да какие-то резкие звуки. Тамира прошла к столу, поставила тарелку и лишь тогда заметила, что Эдвин стоит на ногах, полностью одетый (насколько можно было одеться в имевшиеся в его распоряжении обноски), и судорожно распихивает по карманам свои немногочисленные вещи.
– Ты чего? – удивленно спросила она, разом позабыв про ожидаемое пиршество.
– Я ухожу, – глухо произнес Эдвин, подыскивая место для последнего предмета – кинжала, похищенного, вероятнее всего, при побеге.
– Куда? – Кровь отхлынула от лица Тамиры. – За тобой что, пришли эти твои друзья?
– Никто за мной не пришел, – пробурчал Эдвин. – Но я и пяти минут не проведу в доме, где так радостно принимают Брайана Коллинза.
Ближе к концу этих слов он все-таки посмотрел Тамире в глаза. Взгляд этот был прямой и бескомпромиссный.
– Ах, вот, значит, как, – сердито выдохнула травница.
– Именно, – подтвердил пациент, обводя комнату последним взглядом, дабы проверить на предмет забытых вещей.
– Брайан – мой друг, – заявила Тамира, вздернув подбородок. – И ни ты, ни кто-либо другой не станет говорить мне, принимать ли его в моем собственном доме.
– А я и не говорю, – послушно согласился Эдвин. – Я просто ухожу. Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Но дальше буду справляться сам. А ты можешь и впредь спокойно общаться с этим ублюдком, раз тебе так нравится.
– Не смей оскорблять моих друзей в моем присутствии! – окончательно разозлилась Тамира.
– Ты не можешь заткнуть мне рот!
– Могу, если ты говоришь полную чушь! Ты оскорбляешь моего друга только из-за того, что его политические взгляды, видите ли, не совпадают с твоими. А между тем он хороший человек, и твои выпады совершенно несправедливы!
– Хороший человек?! – Эдвин уже стоял возле самой двери, но слова Тамиры заставили его вернуться и встать напротив девушки, оперевшись ладонями о стол. – Да ты хоть представляешь себе, что с подачи этого «хорошего человека» творится в замковой тюрьме?
– Догадываюсь, – отозвалась Тамира. – Наверное, там допрашивают заключенных. И что с того? Кто-то должен заниматься и этим! На одном миролюбии порядка не построить и страну не защитить.
– Допрашивают?
Эдвин холодно улыбнулся, но только одной стороной лица, и от этого зрелища мороз бежал по коже. Он подошел ближе, и девушка невольно отпрянула, но он схватил ее за руку и заглянул в лицо.
– Хочешь, я расскажу тебе, как «допрашивают» в Замке Надежды? Хочешь знать, что на самом деле творится в святая святых Оплота? Пожалуйста. – Он выпустил ее руку, но смотреть продолжал все так же. – Во-первых, лично мне вопросов почти что не задавали. Так, по мелочам, в самом начале. Их подвалы используют совсем для другого. Там проводят эксперименты.
Не отрывая взгляда, Эдвин сделал шаг вперед, и Тамира невольно отступила.
– Знаешь, что бывает с человеком, когда его магически заставляют ощутить приступ безотчетного страха? Дикой, ничем не обоснованной паники, от которой никуда невозможно деться – до тех пор, пока магу это не надоест? Я видел человека, который сошел с ума от такого «допроса». Его и вовсе ни о чем не спрашивали.
Он снова сделал шаг вперед, подойдя к травнице практически вплотную, не позволяя ей отвести взгляд.
– А еще они иногда сравнивают, что мучительнее – такие приступы или физические пытки. И вот тогда в ход идут всевозможные инструменты. Но не слишком долго, поскольку они не хотят покалечить заключенных, чтобы их и дальше можно было использовать. А кроме того, они определили, что, испытывая приступ страха, человек начинает двигаться. Кружить по камере, ходить туда-сюда – это хоть как-то облегчает его состояние. И знаешь, что они сделали, когда это поняли? Стали фиксировать людей на скамьях и начинать воздействие лишь после этого. Как раз тогда-то мой сокамерник и лишился рассудка. А теперь угадай, кто курирует эти эксперименты?
– Я знаю Брайана чуть ли не с детства, – выпалила Тамира, уворачиваясь и отходя на несколько шагов. – Он не садист.
– А я и не говорил, что он садист, – спокойнее произнес Эдвин. – Он делает это не ради личного удовольствия. А ради того, чтобы изучить возможности магического воздействия в пределах замка. Ты даже можешь считать, что все это делается во имя государственной безопасности. В известном смысле, пожалуй, так оно и есть.
– Я тебе не верю. – Тамира тоже заговорила спокойно, сдерживая огонь, который бушевал внутри. – На человеческий мозг нельзя воздействовать против желания. Мы все это знаем. Ты просто лжешь – чтобы оговорить своего политического противника.
Эдвин вновь криво усмехнулся.
– Нельзя, – согласился он. – Вот только они нашли в замке какой-то способ. Со мной сильно не откровенничали, но вроде как там есть источник магической энергии, и он позволяет преодолеть защиту. Они недавно это выяснили, потому теперь и экспериментируют.
– Я хорошо знаю Брайана, – прорычала Тамира. – Его работа, возможно, не подразумевает идеально чистых рук, но на подобное он бы не пошел. Кто ты такой, чтобы оскорблять моих друзей?!