Я сама не заметила, как людные улицы с афишными столбами и витринами остались позади. Очнулась уже на окраине. И теперь, облокотившись о невысокий ветхий забор, взирала на одноэтажное здание храма с круглой зеленой крышей.
– День добрый, дочь моя.
Священник шел по сырой траве легким, широким шагом. Он был одет в свободную белую рясу, перепоясанную простой бечевкой.
– Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
Я покачала головой. Должно быть, он неверно понял мое появление возле храма.
– Нет, святой отец. Благодарю вас.
Было немного странно называть этого конкретного священника «отцом»: не думаю, что ему было намного больше тридцати.
– Однако ты выглядишь как человек, который заблудился и нуждается в помощи, – заметил он.
Я, конечно, могла бы отмахнуться и просто уйти. Но в поведении священника отсутствовала неприятная навязчивость, улыбка же была открытой и какой-то светлой. Да и слово «заблудился» было выбрано чрезвычайно удачно. Я действительно чувствовала себя заблудившейся и, кажется, уже отчаялась найти выход.
– Быть может, я действительно нуждаюсь в помощи, святой отец, – ответила улыбкой на улыбку я. – Но только, боюсь, вы мне помочь не сможете. Слишком уж все запутанно.
К моему удивлению, возражать священнослужитель не стал.
– Охотно верю, дочь моя, – кивнул он. – Я всего лишь человек и потому отнюдь не всемогущ. Однако же тебе могут оказать помощь боги.
Я усмехнулась. Он вопросительно изогнул бровь, словно даже не подозревал, в чем может заключаться причина подобного скептицизма.
– Видите ли, святой отец, я не слишком религиозный человек, – объяснила я. – Сказать по правде, я почти не посещаю храмы и даже не уверена, что смогу вспомнить хотя бы одну молитву. Не думаю, что боги захотят мне помочь.
Священник весело рассмеялся. Причем так искренне, будто я в самом деле сказала что-то забавное.
– Дитя мое, неужели ты действительно думаешь, что богам больше нечем заняться, кроме как подсчитывать, сколько раз каждый из людей произносит молитву? – поинтересовался он, отвечая на мое изумление. – Поверь, подобные мелочи не играют для них большой роли.
– Как же в таком случае они решают, на чьи молитвы откликнуться, а кого – покарать? – осведомилась я, удивленная и одновременно заинтригованная столь своеобразным подходом.
– О, поверь, для этого им достаточно лишь единожды обратить на человека свой взор. Их взгляд мгновенно проникает в самую суть.
– И вы полагаете, они сочтут нужным обратить свой взор именно на меня?
Конечно, я не рассчитывала на божественное вмешательство. Но этот забавный разговор был интересен сам по себе. Должно быть, я просто нуждалась в возможности вот так вот отвлечься от насущных проблем.
– Отчего же нет? Боги готовы выслушать и направить всякого, кто обратится к ним за помощью.
Он указал мне на призывно распахнутую дверь храма. Но тут уж я решительно покачала головой.
– Боюсь, я слишком большая грешница, святой отец, чтобы боги оказались ко мне благосклонны.
– В самом деле? – В голосе священника звучала совершенно нехарактерная для представителей его профессии ирония. – И каков же самый тяжкий грех из тех, что ты совершила?
Я задумалась. Вопрос оказался не из простых. Тем не менее ответ вскоре нашелся.
– Я пыталась убить человека.
Священник с серьезным видом покивал.
– Из ревности? – уточнил он. – Или с целью обогащения?
– По приказу, – поправила я. Немного подумав, добавила: – И из идейных соображений.
Тайну исповеди никто не отменял, а в храме мы находились или возле храма, значения не имело. Так что на этот счет я была спокойна.
– Пыталась – стало быть, не убила? Почему? – задал следующий вопрос он. – Недостаточно хорошо подготовилась?
– Это сложно, – откликнулась я. – Было много причин.
– Но ты ведь можешь назвать самую главную, верно? – проницательно заметил священник.
Я вздохнула.
– Я не смогла.
Ответ был, конечно, донельзя двусмысленный, но священник понял меня совершенно правильно.
– Итак, давай уточним, – предложил он. – Ты не выполнила задание потому, что не смогла лишить человека жизни. Невзирая на то, что твои личные убеждения говорили не в пользу жертвы. И несмотря на то, что невыполнение подобных приказов, как правило, бывает чревато весьма серьезными последствиями для ослушавшегося. Я ничего не упускаю?
– Вы очень хорошо для священнослужителя осведомлены о некоторых сторонах жизни, – грустно ухмыльнулась я.
– Суть служения церкви – не в том, чтобы сидеть, заперевшись в храме, и не видеть иных сторон жизни, – заметил священник.
– Там было очень много нюансов, – вздохнула я. – Но, думаю, в целом вы сформулировали верно.
– В таком случае тебе действительно важно будет поговорить с богами. Не зря же ты сюда пришла.
Я покачала головой. Он опять все не так понял.
– Я совершенно не собиралась сюда идти.
– Куда же, в таком случае? – удивился священник, окидывая взглядом далеко простирающиеся поля и темнеющий с противоположной стороны лес.
Идти, кроме как к храму, тут и правда было особенно некуда. Можно, конечно, добраться до некоторых деревень, но это проще было бы сделать, воспользовавшись другой дорогой, чтобы не пришлось огибать многочисленные поля.
– Я не задумывалась о том, куда иду, – призналась я, поморщившись. – Ноги сами принесли меня сюда.
Лицо священника расплылось в многозначительной улыбке, и я сразу поняла, что он имеет в виду.
– Если ноги сами приводят человека к храму, грешно в него не зайти, – сообщил он.
Я пожала плечами. В конце концов, почему бы и нет?
– И что я должна буду делать?
– Ничего. Просто сесть и расслабиться. Можешь сосредоточиться на конкретном вопросе, который хочешь задать богам. Но иногда люди бывают так зациклены на вопросе, что не слышат ответа. Поэтому я бы советовал просто освободить свои мысли, предоставить им плыть мимо твоего сознания спокойным потоком. И рано или поздно ты услышишь, что хотят сказать тебе боги.
Свой скептицизм я выразила исключительно при помощи мимики. И вошла в храм вместе со священником.
Мы оказались в обычном, хоть и небольшом, зале с алтарем и скамьями. Однако же священник сразу провел меня к двери, ведшей в другое помещение. Это была совсем маленькая комнатка без мебели. Пол устилали циновки, а на высокой подставке дымились благовония.
– Удачи тебе! – улыбнулся священник и, развернувшись, зашагал к выходу из храма, тем самым показывая, что оставляет меня одну. Или наедине с богами.
Снова пожав плечами, я положила сумку на циновку и села рядом с ней.
Довольно удобно, как ни странно. Не слишком жестко. Ой, нет… Кажется, мне говорили ни о чем не думать. Хотя разве это возможно?
Но я попыталась. Прикрыла глаза и просто сидела, предоставляя любым мыслям стучаться в голову, но с легкостью отпуская их, не зацикливаясь ни на одной. Это было непросто, но постепенно получалось все лучше. Вскоре мысли, облеченные в форму слов, сменились преимущественно зрительными образами. На смену логическим цепочкам пришли внутренние ощущения, эмоции и ассоциации.
Не знаю, говорили ли со мной в тот день боги. Не было ни разверзающегося над головой неба, ни сверкающих молний, ни звучащих из ниоткуда голосов. Но в мыслях моих раз за разом, будто якорь, способный помочь кораблю удержаться у берега в бушующем море, возникал один и тот же образ. Образ Сэнда.
Выйдя из храма, я поблагодарила священника. Он ни о чем не стал расспрашивать, лишь с прежней улыбкой человека, знающего несколько больше, чем озвучивает, пожелал мне доброго пути. Я же отправилась прямиком в Иллойю.
Глава 12
Ричард Мэдисон был не менее влиятельным человеком в Настрии, чем Александр Уилфорт. Тем не менее он выразил готовность принять меня сразу после того, как обо мне доложили. В итоге, прождав не более десяти минут, я следовала за лакеем по коридорам дворца, а со стен на меня взирали многочисленные фамильные портреты. Все изображенные на них люди были, разумеется, светлыми и будто намекали, что мне здесь не место. Тем более что я пришла, можно сказать, в непристойном виде: в дорожном костюме. Впрочем, в данный момент меня не слишком беспокоила их точка зрения.
Ричард поднялся с кресла, чтобы лично встретить меня у входа в кабинет.
– Леди Элайна! – воскликнул он, прежде чем поцеловать мне руку. – Очень рад вас видеть!
– Благодарю вас, – склонила голову я, сомневаясь в том, что эта радость может быть искренней. С какой бы, собственно, стати?
– Прошу, проходите. – Ричард продолжал вести себя как радушный хозяин. – Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.
Я опустилась на стул и скромно сложила руки на коленях.
– Александр знает о вашем возвращении? – серьезно спросил Ричард, садясь напротив.
– Пока нет. Именно об этом я хотела с вами поговорить.
– Я весь внимание.
– В нашу прошлую встречу я несколько необдуманно заявила, что мне не понадобятся ваши услуги, – перешла к делу я. – Это была ошибка. Обстоятельства складываются так, что мне действительно нужна ваша помощь.
– Сделаю все, что в моих силах.
Я снова склонила голову в знак благодарности.
– Видите ли, мне совершенно необходимо поговорить с Александром – в спокойной обстановке и без свидетелей. Но прийти к нему во дворец несколько проблематично. Меня там многие знают в лицо, и мое появление наделает массу шума еще прежде, чем весть о моем прибытии достигнет ушей Александра. Конечно, я могла бы прийти под иллюзорной внешностью. Но кого попало к нему не пустят, особенно после… моего же прошлого визита. Поэтому я хотела спросить, не можете ли вы организовать нам встречу?
– И это все? – с видимым облегчением спросил Ричард. – С легкостью и, более того, с большим удовольствием. Вы только, ради всех богов, никуда больше не пропадайте. Александр весь извелся после вашего отъезда и до сих пор не может себе простить того, что вас отпустил.