В заключении слово вновь взял академик Марков:
– Если коротко сформулировать мое впечатление – я потрясен! Сегодня я увидел совершенно оригинальный и необычный подход к решению самой великой математической загадки тысячелетия. Ввиду его абсолютной новизны и непохожести на другие, он имеет все шансы на успех. То, что вы услышали, это краткое изложение доказательства. Полный текст представляет собой цепочку из сотен взаимосвязанных и весьма хитроумных математических вычислений, соединенных друг с другом логическими связями. Чтобы его досконально проверить понадобится много часов упорного труда даже таким корифеям математики, которые собрались здесь. Поэтому принято решение изготовить копии полного доказательства и раздать его компетентным специалистам для проверки.
– Позвольте вопрос, – подняла руку самая нетерпеливая журналистка. – Теорема Ферма доказана или нет?
– Конечно доказана.
– Так почему же вы упоминаете шансы, говорите о проверке?
– Я просто завидую, – академик широко улыбнулся, подошел к Данину и двумя руками, с поклоном головы пожал ему руку.
Константин равнодушно подал вялую ладонь. Душевный подъем, окрылявший его в первые минуты выступления, сменился унынием. Под конец доклада он заметил одну из формул, которая показалась ему "больной". Он еще не поставил ей точный диагноз, но был уверен, что формула слаба и может подвести весь организм доказательства. Его мысли путались. Он представил публике сырую работу и уже не был уверен в ее безукоризненности. Сейчас он увидел свое доказательство новыми глазами и понял, что в нем нет самого главного – Красоты! Нагромождение математических выкладок представилось вдруг не замечательным дворцом, а уродливой постройкой, от которой хотелось бежать. Его ставосьмидесятистраничный чертополох формул Пьер де Ферма никогда не назвал бы "поистине удивительным доказательством".
Данин поднял ладонь и прекратил зародившиеся аплодисменты. Превозмогая стыд, он произнес:
– Прошу меня извинить, но я снимаю свой доклад.
– Как? Почему? – послышались удивленные вопросы.
– Мне надо его проверить.
– Но академик Марков подтвердил…
– Ты что, – шикал на ухо Базилевич. – Всё идет замечательно.
– Я не хочу, не хочу, – тряс понурой головой Данин.
– Постойте! – прерывая нарождающийся шум, на сцену поднялся мужчина с окладистой рыжей бородкой. – Разрешите представиться, доктор физико-математических наук Артемьев из Новосибирского Академгородка. Мне Александр Александрович любезно передал текст доказательства несколько дней назад. Прошу, отмотайте назад несколько слайдов. Так, так. Вот этот!
На экране вновь появились длинные строки математических символов. Артемьев вытянул указку. Тонкая тень обвела выражение внизу кадра.
– Обратите внимание на эту логическую связку. Автор делает вывод, что из первого следует второе, и идет дальше. Это справедливо почти всегда. Почти! – Выступающий сделал многозначительную паузу. – Существует особая комбинация переменных, при которых утверждение допускает еще одно решение. На этот факт обращается внимание в одной из моих ранних статей, которые я покажу автору доклада. И вот это побочное решение вступает в противоречие с дальнейшим ходом доказательства. Стройная логическая цепочка рушится. Что вы на это скажете?
Артемьев опустил руку и посмотрел на Данина. Константин мгновенно понял свою ошибку. У громоздкого здания, выстроенного им, выбили одну из подпорок. Доказательство Великой теоремы зашаталось. Но это не расстроило его, а даже успокоило. Уродливый дворец рушился, а душа Константина наполнялась гармонией. "Математика должна быть красивой, – думал он. – Великие решения должны быть безупречны".
Собравшиеся наблюдали за странными метаморфозами на лице докладчика и ждали ответа.
– Математика должна быть красивой, – вслух повторил Данин, улыбнулся и сошел со сцены.
Татьяна, пробившаяся во время аплодисментов в первый ряд, печально опустила глаза. Она хорошо поняла смысл фразы, которую не раз слышала из уст мужа. Ее хрупкая мечта приобщиться к славе рассыпалась быстрее, чем тяжеловесное доказательство. Утром она объяснила маме всю значимость сегодняшнего выступления Константина. И Надежда Сергеевна мгновенно подобрела. Она обещала испечь праздничный пирог со свежими ягодами и назойливо просила мужа узнать, какая премия полагается за доказательство теоремы Ферма: миллион долларов или миллион фунтов стерлингов?
– Ошибку можно исправить! – выкрикнул кто-то из зала.
Татьяна узнала в поднявшемся взъерошенном очкарике студента их факультета Михаила Фищука. Он учился на три курса младше, уже несколько лет искренне восхищался работами Константина и стремился к дружбе с ним. Фищук не раз пытался советоваться с Даниным, показывал ему свои труды, но тот, как правило, безжалостно разбивал их в пух и прах. Татьяна вынуждена была сглаживать негативное впечатление от мужа и зачастую дружески подбадривала юного поклонника математики.
Данин лишь мельком взглянул на вскочившего Фищука и, не прерывая поступь, покинул конференц-зал.
– Как? – вынужден был спросить Артемьев, оставшись в одиночестве на сцене.
Фищук говорил сбивчиво:
– Общий ход доказательства блистателен. Он… он ведет к цели. А ошибка… она не значительна. Ее надо исправить.
– Как?- жестко повторил вопрос доктор из Новосибирска.
– Или обойти, – умерил бойкий пыл Фищук.
– Ваше предложение?
– Я не знаю. Пока не знаю, – промямлил студент. – Но если подумать… Можно что-нибудь придумать.
Некоторые из математиков прыснули от смеха. Один-два человека картинно захлопали.
– Замечательная фраза. Думать никогда не помещает, – согласился Артемьев. – Особенно перед тем, как брать слово.
Покрасневший студент опустился на стул под нескрываемый смех присутствующих и съежился, пытаясь стать незаметным.
– Коллеги! Попрошу минуточку внимания! – перекрикивая гул, выступил академик Марков. Зал постепенно стих. – Сегодня мы стали свидетелями нескольких очень интересных докладов. Последнее сообщение меня обрадовало более всех. Оно содержит удивительные идеи и направлено на покорение великой цели. И если сегодня у Константина Данина не получилось, то унывать, право слово, не стоит. Побольше нам всем такой же смелости и таких же глобальных амбиций.
35
Ночью Левону Амбарцумову не спалось. Как только его глаза слипались, а дыхание выравнивалось, его подсознание рисовало одну и ту же жуткую картину. Темная масса холодной воды медленно подбиралась к его ногам. Она дышала, плескалась и поднималась всё выше. Под воду уходили ступни, лодыжки, колени, клокочущая живая масса жадным зевом подбиралась к его паху. Левон судорожно дергался, пытаясь вырвать из кошмарного плена скованные ноги. Но вода вдруг поднималась на дыбы и опрокидывалась на него ледяной стеной. Он барахтался в одеяле и просыпался. Лицо дергалось. Ему мерещился по углам человек в капюшоне.
На рассвете Левон встал, принял душ и долго тянул кофе, щедро сдабривая его коньяком. Разрозненные мысли постепенно приняли желаемое направление.
Статуэтки. Их похитили из квартиры Даниных. Там же произошло убийство. Сделал это, скорее всего, вор-рецидивист. Но теперь он тоже мертв. А это значит, что человек в капюшоне избавился от вора как от ненужного соучастника. Знакомый Амбарцумова теперь виновен в двух тяжких преступлениях!
Это главное. Теперь о деталях. Раз ценные статуэтки сдавал антиквару некомпетентный вор, то не они являлись основной целью ограбления.
Тогда что? Что еще можно вынести из квартиры нищего математика?
Вишневская болтала о каких-то рукописях и теореме Ферма. Они представляют ценность только для хорошо образованного специалиста. А человек в капюшоне отнюдь не профан в математике.
Впрочем, первопричина ограбления не важна. Два убийства ее перевешивают. А значит, на этом можно сыграть. Во сколько бесцеремонный человек в капюшоне готов оценить свою свободу?
Приняв решение, Левон полистал записную книжку, нашел старую запись и набрал номер мобильного телефона. После пятого гудка ему ответили. Хорошо, что его собеседник не склонен менять SIM-карту, подумал Амбарцумов.
– Я вчера вечером гулял вдоль набережной, – осторожно начал разговор любитель антиквариата. Он назвал точное место и продолжил: – В девять часов пятнадцать минут я наблюдал странную картину. Два человека спустились к реке. Один из них был сильно пьян. Потом я услышал плеск воды, будто кто-то упал в реку. Затем на набережную поднялся только один человек.
Последовал недоуменный вопрос. Левон пояснил:
– Я спрятался за деревом и хорошо разглядел лицо под капюшоном.
Амбарцумов выслушал невнятный комментарий и добавил:
– В куртке утопленника была статуэтка… Украденная накануне из квартиры Даниных. – В ответ на нервный смех собеседника в голосе Левона появилась жесткость. – Может, кто-то забыл, так я напомню! При ограблении была убита пожилая женщина. И люди просто так в воду не падают! Перед этим их специально спаивают. В рюмочной. И про статуэтку я знаю точно! Я уверен, что данные сведения очень заинтересуют милицию.
Возникла тяжелая пауза, после которой последовал мрачный, но конкретный вопрос. Левон с облегчением понял, что победил. Главные козыри в этой опасной игре у него.
– Сколько я хочу? – живо переспросил он и твердо назвал сумму. – По-моему, это небольшая плата в сложившихся обстоятельствах. Со своей стороны обещаю мгновенно всё забыть. Я человек слова… Нет, ждать я не намерен… Сегодня… Хорошо, меня устроит это место. Только пораньше, в пять, пока будет светло. Темнота, знаете ли, мне навевает мрачное настроение.
Нелегкий разговор был окончен. Левон остался доволен своей непреклонностью. Он вел беседу и диктовал условия. Встреча была назначена сегодня вечером в той самой рюмочной, где Амбарцумов увидел вора. Уже можно планировать, как лучше потратить будущие деньги.
Левон Амбарцумов окинул взглядом победителя свою коллекцию антиквариата. Вскоре ее ждет существенное пополнение.