Вечером я пыталась поговорить с Феликсом, но он зарылся в бумагах и гнал меня прочь. На следующее утро он был сам не свой, и вновь исчез до поздней ночи. Я не знала, что и подумать. А ваши наводящие вопросы, буква Ф, которую вы упомянули, лишь усиливали мои подозрения.
Когда вы мне назначили встречу в метро, чтобы посмотреть видеозапись, он слышал наш разговор. Я предложила ему поехать вместе. Но Феликс заявил, что у него дела и сразу умчался.
А потом вы узнали часы "Maurice Lacroix". Такие же были у Феликса.
Я пребывала в панике. Мой муж – убийца! Что делать?
В тот вечер он показал мне фотографии чудного дома, который купил в Испании. Это был его обещанный сюрприз. Он предложил срочно уехать туда. Я спросила, в чем причина спешки? Он сказал, что у него возникли серьезные трудности с налогами и бандитами, надо переждать. Я ему не поверила. Сейчас же не дикие девяностые с тупыми отморозками, выхватывающими оружие по любому поводу. Но возражать не стала.
Следователю я сообщила, что вы видели часы марки "Восток". Я не хотела вредить своему мужу. Мы улетели.
В Испании я успокоилась. Представилась возможность задать Феликсу непростые вопросы. Он смеялся над моими подозрениями. На всё у него находилось логичное объяснение. Тогда я спросила про часы. Он задумался, а потом рассказал историю, как месяц назад подарил их Михаилу Фищуку. Будто когда-то в студенческие годы Феликс разбил его часы и вот, вернул должок. С процентами.
Не знаю, верить ему или нет, но, обыскав все вещи (мы взяли с собой немного), я не нашла ни одной бумаги, написанной рукой Данина. В Петербурге дело об убийстве закрыто. Я тоже хочу навсегда забыть о неприятной червоточине в своей душе.
Вот и всё. Не судите нас строго. По примеру мужа, я тоже постепенно превращаюсь в испанку.
Ваша Таня Архангельская".
К письму был приложен файл. Вишневская открыла его. На экране появилась фотография Татьяны и Феликса на фоне холодного моря. Татьяна была одета в дутое пальто с высоким воротом, напоминавшим кружевной средневековый воротник. Феликс удивил учительницу острой бородкой-эспаньолкой.
Валентина Ипполитовна вглядывалась в фотографии бывших учеников. Их глаза прикрывали солнцезащитные очки, а на лицах застыла грустная улыбка. Однако не это заинтересовало учительницу. Она увеличила изображение, пытаясь лучше разглядеть важную деталь.
За спиной Вишневской вырос Виктор Стрельников.
– Я догадался! – радостно сообщил он.
– Я тоже кое-что поняла, – прошептала потрясенная учительница.
48
– Вы о чем? – уточнил оперативник.
– А вы?
– Я про выключатели и лампочку. Я понял, как решить головоломку!
Опытная учительница уловила настроение бывшего ученика и повернулась к нему. В данный момент он – победитель, и заслуживает особого внимания.
– Рассказывайте.
– Надо включить сразу два выключателя, подождать немного и один из них выключить, – с блеском в глазах скороговоркой произнес он. Затем его взгляд сделался хитрым, он стал говорить медленнее. – Заходим в комнату, если лампочка горит – ответ очевиден. А если не горит, надо потрогать ее. Если лампочка теплая, то она включается тем выключателем, который мы только что отключили. В противном случае третьим, который мы совсем не трогали.
– Пять баллов, Виктор. Поздравляю, – учительница изобразила аплодисменты. – Теперь вы чувствуете вкус самостоятельной победы?
Стрельников кивнул, не в силах сдержать широкой улыбки.
– Это же чувство движет Даниным. Ради таких неповторимых мгновений, а не ради холодной славы, он стремится в неизведанное.
Валентина Ипполитовна дала время счастливому оперативнику прийти в себя и развернула к нему экран компьютера.
– Посмотрите. Это Татьяна Архангельская с мужем. Фотография сделана недавно. У Феликса Базилевича была борода, когда он прибыл в Петербург?
– Не знаю. Я с ним не встречался.
– А кто же его расспрашивал?
– Матыкин.
– Позвоните ему и спросите на счет бороды.
– Зачем?
– У меня своя головоломка с выключателями. И букву Ф я не могу выбросить из головы.
– Феликс? Вы подозреваете его?
– Подозревала. Дело в том, что я разглядела подбородок человека, которого заметила в своей квартире. Он был гладким.
– Самые гладкие подбородки у женщин, – усмехнулся Стрельников.
– У женщин, – задумчиво повторила Вишневская, глядя на фотографию.
Стоячий воротник напомнил ей костюм Тани Архангельской для школьного спектакля. Она играла сказочный персонаж. Кажется, Фею. Да-да, Фею!
Это был один из тех дней, когда ученики на простом примере постигают невероятную силу математики. На уроке она задала парадоксальную задачу об апельсине и земном шаре.
– Представьте, что земной шар обтянут по экватору обручем и точно также обтянут апельсин. Теперь допустим, что каждый обруч мы удлиним ровно на 1 метр. Понятно, что обручи отойдут от тел, и образуется некий зазор. Возникает вопрос: в каком случае этот зазор будет больше – у земного шара или апельсина?
– Конечно у апельсина! – первой выкрикнула Таня Архангельская. Ее поддержали одноклассники.
– Почему? – спросила учительница.
– Длина экватора земного шара порядка 40 000 метров, – демонстрировала свою эрудицию прилежная ученица. – В этом случае 1 метр ничтожно малая величина. А апельсин имеет окружность, наверное, сантиметров 30, и если к ним добавить целый метр, то очевидно, что получится огромный зазор.
Валентина Ипполитовна обратила внимание, что в расчеты на бумаге углубились только Данин и Базилевич. Вскоре Данин невозмутимо сообщил:
– Изменение радиуса каждого обруча будет одинаковым.
– Неужели? – с нотками сарказма переспросила Вишневская. Весь класс дружно засмеялся. – То есть, ты утверждаешь, что между огромным земным шаром, маленьким апельсином и их увеличенными на один метр обручами появится одинаковая щель?
– Да, – настаивал Костя. – Она не зависит от диаметра тела. Если взять горошину и Юпитер, получим тот же результат.
– А что скажешь ты? – обратилась Вишневская к Базилевичу.
– У меня тоже… – изумленный Феликс смотрел на вычисления. – Наверное, я где-то ошибся. Ведь это… противоречит здравому смыслу.
– А между тем, результат правильный. Не надо поддаваться эмоциям. Математики должны верить только числам.
Класс затих. Раскрытые рты не дышали. Тридцать пар удивленных глаз потрясенно взирали на Валентину Ипполитовну. Апельсин и земной шар – несопоставимые по размерам предметы. Длина окружности обруча для первого увеличился в три раза, а для второго – на тысячные доли процента. А щель получилась одинаковая!
– Данин, напиши решение на доске, – попросила учительница.
Но даже после того, как на доске появились простые формулы, из которых следовало, что изменение радиуса в обоих случаях составит 1/2?, или около шестнадцати сантиметров, многие ученики не поверили. На перемене Вишневская с улыбкой наблюдала, как Базилевич и Архангельская обмеряли связанными шнурками широкие поля и узкую тулью колпака феи, в котором Таня должна была предстать в школьном спектакле.
Ее еще долго потом окликали Феей, и девочке это нравилось.
– Фея – имя на букву Ф, – прошептала Вишневская.
Стрельников ее не расслышал и ткнул пальцем в экран.
– Вы же видите, такая борода за две недели не вырастет.
– Знали бы вы, Виктор, возможности современного программного обеспечения. Сейчас не только бороду, но и третий глаз можно изобразить так, что не придерешься.
Милиционер скривился, собираясь возразить, но все-таки достал мобильный телефон и нажал кнопку быстрого вызова.
– Леха, ты встречался с Базилевичем. Вспомни его и опиши мне… Так… так… Клиновидная бородка на испанский манер? Ну, всё, жди, скоро спущусь. – Оперативник убрал телефон. – Была у него бородка, была.
Высокий лоб учительницы пошел морщинами.
– Если это не он, тогда на первый план выступает Фея… Или история с подаренными часами – правда. Вы можете это проверить?
– О чем вы?
Валентина Ипполитовна сообразила, что Стрельников не знаком с содержанием письма.
– Феликс Базилевич подарил Михаилу Фищуку швейцарские часы, которые были на руке человека, толкнувшего меня.
– Вы опять за свое, – тяжело вздохнул милиционер.
– Хотя нет. Надо начать не с этого. Базилевич мог подарить Фищуку часы перед самым отлетом, чтобы запутать следствие… Прежде надо распросить Данина. Говорил он что-нибудь Фищуку про теорему Ферма или нет? – Учительница решительно хлопнула ладошкой по столу. – Вот что! Я приглашу Константина к себе прямо сейчас. На чай.
Она схватилась за телефон. Дважды набрала номер. Оба раза долго слушала монотонные гудки.
– Не стоит звонить, – нехотя заметил старший лейтенант.
– В чем дело? – обеспокоилась учительница.
Оперативник отвел взгляд.
– Не хотелось вам говорить… Но, оставшись без матери, ваш математик стал вести себя неадекватно.
– Что значит, неадекватно?
– Хотел выброситься из окна. Что-то еще нехорошее делал. Короче, его поместили в больницу.
– Какую еще больницу?
– Психиатрическую.
– Ну, знаете ли, это… Константин необычный человек, но он нормальный!
– Это дело медицины. Мы его выпустили. Дальше не моя забота.
– Вы бесчувственный человек!
– Я? – Обиженный Стрельников направился к выходу, но на полпути обернулся. – У нас есть действительно серьезные проблемы. В тот день, когда вы упали с эскалатора, около метро кто-то пырнул финкой Левона Амбарцумова. Он скончался. Убийца пока не найден.
Руки пожилой женщины похолодели. Она хрустнула пальцами здоровой руки, чтобы почувствовать их.
– Когда это произошло?
– Приблизительно в то же время, что и ваше падение. Его обнаружили, когда за вами приехала скорая.
Учительница задумалась.
– Это мог быть один человек. Сначала его, потом меня. Или наоборот.
– Легко вы строите версии.