– Доказательство Уайлса основано на методах, которые стали известны только в двадцатом веке. Ферма не мог их знать.
– Какая разница! Великая теорема доказана, деньги и слава получены. А мы… а вы остались не у дел. Ну почему вы всё забросили тогда? Это была непростительная ошибка.
– Миша, – Данин хрустнул пальцами, – Ферма придумал иное доказательство. Я уверен, оно тонкое и изящное. Оно должно быть прекрасным. Если ты его найдешь, то увидишь истинную Красоту!
– Я?
– А почему бы и нет? Дерзай.
– Зачем? Теорема уже доказана. Вы предлагаете мне стать пятиклассником, которому задали на дом всем известную теорему Пифагора? Это никто не оценит.
– А ты сам? Я хорошо помню то удивительное чувство, когда в первый раз сам доказал теорему Пифагора. Я парил над землей! Как ты думаешь, почему Ферма не публиковал свои доказательства?
Фищук пожал плесами.
– Наверное, он был чудаком.
– Нет. Пьер де Ферма поступил очень мудро. Он не желал отнимать у других радость собственного открытия. Каждый, на кого снизойдет озарение, получит заряд такого неповторимого наслаждения, что ради этого счастливого момента и стоит жить.
– Странно вы говорите. А как же слава?
– Слава – это отпевание, когда достижения и заслуги уже в прошлом. А вот божественное озарение посещает нас вместе с рождением нового открытия. Это мгновение восхитительно, его нельзя заменить ничем. Вот и решай. Когда радость больше: в первый день рождения или на похоронах?
Посветлевшие глаза Константина Данина мягко наблюдали за сконфуженным Михаилом Фищуком. Тот не смел ничего возразить. Лишь удивлялся необычной разговорчивости математика-виртуоза, каковым искренне еще со студенческих лет почитал Константина Данина.
– То-то! – назидательно произнес Константин. – Решая задачи, мы должны помнить о Красоте.
И его лицо вновь окутала тень молчаливой сосредоточенности. Он знал, что никогда не свернет со своего пути к великой цели.
52
После получения милиционером неожиданной информации, о самостоятельном визите Валентины Ипполитовны в психиатрическую клинику и речи быть не могло. Стрельников, Матыкин и Вишневская подъехали к воротам закрытого медучреждения на служебном автомобиле. Так неофициальный визит выглядел убедительней.
Едва открыв дверку автомашины, Вишневская заметила, как к ней спешит встревоженная молодая коротко стриженая брюнетка в узких темных очках. Капюшон сбился ей на шею, женщина учащенно дышала. Прямоугольные солнцезащитные очки показались учительнице знакомыми. Да и осанка напоминала подозрительного типа, которого она дважды встречала у дома Даниных.
На этот раз странная особа не пыталась скрыться и заговорила первой:
– Валентина Ипполитовна, как хорошо, что вы приехали. С Костей может произойти несчастье. Ему готовят какую-то мерзкую операцию. Я пыталась… пыталась пройти, помешать, но меня не пускают.
– Кто вы? – жестко спросил Стрельников. Он тоже догадался, что имеет дело с человеком, которого когда-то не догнал.
– Я… – женщина бросала растерянный взгляд от милиционера к учительнице. – Я медсестра. Раньше работала здесь, но ушла. Главврач больницы – мой дядя.
– Как вас зовут?
– Оксана.
– Какая операция ждет Данина?
– Я точно не знаю. Но очень опасная. Что-то связанное с воздействием на мозг. После нее Костя уже не сможет быть ученым. Он вообще перестанет быть нормальным человеком!
Женщина заплакала. Валентина Ипполитовна усадила ее рядом с собой в машину и спросила:
– Почему вы так беспокоитесь о Константине Данине?
Оксана смахнула слезы, шмыгнула носом. Покрасневшие глаза взволнованно смотрели на учительницу.
– Константин… Он отец моего сына.
– Что? – хором спросили два оперативника и учительница.
– С этого места поподробнее. – Стрельников решительно развернулся к женщине.
– Меня познакомил с ним брат. Когда Костя уже был в разводе. Он попросил, ну… чтобы я утешила Данина. По-женски. Он считал, что Данин нуждается в этом. А я… Я тогда тоже была одинока. Развелась с мужем-пьяницей, он на меня руку не раз поднимал. А тут интеллигентный человек, очень умный. Молчит, правда, а если начнет рассказывать, то я ничего не понимаю. Но не это главное. Он хороший тихий спокойный мужчина. После жизни, как на вулкане, мне это очень понравилось. Я подумала, а может судьба, может сойдемся. Ну и… соблазнила его.
– А дальше? – поторопил умолкнувшую женщину милиционер.
– Мы встречались редко. Или брат или я так подстраивали, чтобы Данин у меня оставался. А потом я забеременела. Так удивилась. С прежним-то мужем ничего не получалось. И я решила оставить ребенка.
– Данин об этом знал?
– Я несколько раз предлагала ему жить вместе, но он всегда молча уходил. Я испугалась, что он не захочет ребенка, и промолчала. Мы расстались на целых два года. Потом снова начали встречаться. Реже, чем хотелось бы. Меня тянуло к нему, и не только из-за ребенка. Я полюбила Костю. А недавно я ему сказала, что Игорь – его сын, и носит его фамилию.
В машине повисла пауза. Каждый осмысливал услышанное.
– Вот так дела, – первым откликнулся Стрельников. – И как Данин отреагировал на известие о сыне?
– Он сказал, что научит мальчика математике.
– Значит, он его принял, – кивнула Вишневская.
– Да. Костя стал чаще к нам приходить. И на меня уже смотрел другими глазами. Я строила планы на совместную жизнь. Осторожно обсуждала с ним. Он воспринимал это спокойно, только иногда вспоминал маму. И сразу замыкался.
– То есть, мать Данина являлась препятствием к вашему счастью? – скороговоркой спросил Стрельников.
– Нет, что вы…
– И вы решили убить ее! – продолжил давление оперативник.
– Никого я не убивала, – насупившись, ответила Оксана.
– Почему же вы приходили к нему во двор и боялись милиции?
– Я хотела увидеть Костю. О наших отношениях никто не знал. Я не собиралась навязываться. Он сам должен был рассказать первым.
– Где вы были в момент убийства Софьи Евсеевны Даниной? – не унимался Стрельников.
– Мать Данина убил другой человек, – твердо заявила женщина.
– Кто? Вы знаете?
– Да.
– Может, вы знаете и убийцу Левона Амбарцумова?
– Это один и тот же человек.
– Назовите имя!
– Скоро вы сами поймете. – Женщина посмотрела на часы, встрепенулась. – Нельзя терять ни минуты! Операция может начаться в любой момент. Она необратима! Помогите мне спасти Данина.
– Виктор, надо спешить, – поддержала Оксану Валентина Ипполитовна.
Стрельников откинулся на сиденье, задумался.
– Ну, что ж, убийство дело прошлое, а сюда мы приехали ради математика. – Он обратился к Оксане: – Вам известно расположение помещений в больнице?
– Да. Я здесь проработала несколько лет.
– Тогда пойдете с нами.
– Но учтите, все двери закрываются на замки.
– У кого хранятся ключи?
– Самый полный комплект у главного врача. У него есть универсальный ключ, который подходит ко всем служебным помещениям и операционным.
– Как выглядит ключ?
– Он всегда при нем, в кармане халата. На кожаном брелке.
– С главного врача мы и начнем наше знакомство со столь замечательным учреждением, – решил Стрельников.
– В коридорах дежурят санитары. Без распоряжения главврача они никого не пропустят, – предупредила Оксана.
– Алексей, ты еще не утратил свои боксерские навыки? – спросил старший лейтенант подчиненного.
– Обижаешь. Я регулярно тренируюсь, – гордо сообщил Матыкин.
– Тогда идешь с нами. Дальше действуем по обстановке.
Сообщение охранников о неожиданном визите оперативников поначалу напугало Дмитрия Борисовича. Какая нелегкая их принесла так некстати, думал он. Еще бы час – и он к удовольствию любимой детки завершил намеченную операцию. Тогда бы настала его очередь получать удовольствие от детки. Ведь всё уже готово. Пациент усыплен, лежит на операционном столе, ему даже успели выбрить круг на голове в нужном месте. Осталось просверлить череп и ввести иглу на необходимую глубину.
Но главный врач быстро взял себя в руки, на то он и психиатр с тридцатилетним стажем. Ему нечего бояться. В операционную просто так не попадешь. А если и доберутся сюда непрошенные гости, для них подготовлена красивая история болезни, согласно которой он принимает единственно правильное решение для спасения жизни пациента.
Вот только неприятная задержка чувствительную детку немного расстроила. В качестве утешения Дмитрий Борисович поцеловал любимого человека в губы и помог облачиться в хирургический халат. Так будет надежнее.
Главврач поспешил в свой кабинет. Скорее всего оперов интересует симптомы болезни кого-нибудь из бывших пациентов, совершивших преступление. В худшем случае придется отчитаться в расходовании сильнодействующих препаратов. Но и с этим проблем быть не должно. Не в первой подобные проверки.
В таком настроении Дмитрий Борисович встретил старшего лейтенанта милиции в рабочем кабинете.
Стрельников зашел туда один. Он широко улыбался.
– О, уважаемый Дмитрий Борисович, как я рад с вами познакомиться. Мне о вас рассказывал сам Николай Егорович, – Стрельников заранее подготовился к встрече и назвал имя крупного городского чиновника, сын которого негласно лечился здесь от наркомании. – Он вам очень благодарен. Велел не только пожать вам руку, но и обнять от всей души.
Опешивший Дмитрий Борисович оказался в крепких объятиях Виктора Стрельникова. Левая рука гостя юркнула вниз. Ключ на кожаном брелке перекочевал из белого халата врача в куртку оперативника.
– Приятно осознавать, что в нашем городе работают такие кудесники. – Милиционер отпустил врача и сел за стол.
– Спасибо, – промычал главврач и поинтересовался: – А вы, собственно, по какому вопросу?
– Меня зовут Виктор Стрельников. Я оперуполномоченный убойного отдела нашего района. А к вам я на консультацию. – Милиционер перехватил профессиональный взгляд психиатра. – Нет, нет. Мое здоровье в порядке. Меня интересует один ваш пациент.