Закрыла рот рукой и повернулась к трактиру: Клауда, стоящая на крыльце, уже высматривала нас. Нужно идти, а не время терять!
Разозлилась на себя. Хорошая же Нику старшая сестра досталась! Красивый мужик приобнял, и всё — сразу все мозги растеряла, забыв обо всём на свете.
Мартин направился к трактиру, и я поспешила за ним.
— А ты знаешь, что могут означать слова моего брата о разговарах с дубом?
— Знаю. — Мартин кинул мрачный взгляд на трактир, затем открыл калитку и пропустил меня вперёд. — По меньшей мере то, что твой брат, скорее всего, обладает редким магическим даром и связан с этим дубом и его тайной.
Глава 16
Мы вернулись в трактир, и я сразу же вбежала на кухню. Ник, держа Генри за руку, стоял возле печи и наблюдал за тем, как там разгорается огонь. Клауда уже замешала тесто и переложила в миску заготовку для яблочной начинки.
Скоро кухня наполнится повышающими настроение запахами!
Ну, а сейчас…
Я подошла к брату, и тот мгновенно кинулся мне в объятия. Мне показалось, что малыш замёрз, и тогда я опустилась на табурет у печки и подхватила Ника на руки.
— Сильно испугался? — тихо спросила, когда малыш уселся у меня на коленях и положил голову на плечо.
— Да, — уронил брат. — Я больше испугался не за себя, а за Алису!
— Похвальная самоотверженность, — улыбнулся Мартин. Он зашёл на кухню, затем подошел к табурету, на котором я сидела, держа Ника на руках. — Скажи мне, малыш, ты правда говорил сегодня с дубом у нашего трактира?
— Не только сегодня! — оживился Ник. — Три дня назад дуб пел песни, и я услышал их, когда играл в саду. А вчера мы с ним поговорили…
— Тебе понравились его песни? — улыбнулся Мартин. — Когда я был маленький, то тоже иногда их слышал. Он пел мне про ветер и корабли, бороздящие далекие моря.
— Да, и мне такие песни он тоже пел! — засиял Ник, а я удивилась — надо же, какое волшебство. — Но не все слышат песни, правда?
— Нет, не все, — согласился Мартин. — И уж тем более не все могут разговаривать с дубом.
— Жалко, что Алиса, да и вы с Аней не можете с ним поговорить, а то ему так грустно…
Ник нахмурился, и мы с Мартином переглянулись.
— Грустно, потому что одиноко? — спросила я.
— Грустно, потому что его сердце дрожит с тех пор, как мы с тобой здесь оказались! А ещё оно очень тяжелое… В общем, дуб должен отдать это сердце мне, потому что это для меня, — затараторил Ник. — Но он не знает, как это сделать. И я тоже не знаю…
Мартин ошеломленно вскинул брови, а я и вовсе примолкла.
Дрожащее сердце дуба, которое он должен отдать Нику… Что это всё значит?
Никон вдруг зевнул и прикрыл глаза.
— Что-то я голодный… И так устал.
— Бедный малыш, — заволновалась я. — Такое пережить! Погоди минутку, сейчас я приготовлю тебе поесть, а потом…
— А потом тебе надо отдохнуть, Ник, — вдруг сказал Мартин ласково. — Клауда проводит тебя наверх и уложит.
— Я сама уложу, — возразила я и, собираясь сварить Нику его любимую кашу, подхватила кувшин молока.
Мартин усадил Ника за стол и повернулся ко мне.
— Нет, — сказал он тоном, не терпящим возвражений, и я нахмурилась. — Не в этот раз. Я должен поговорить с тобой, Анна — это важно.
Мы с Мартином одновременно посмотрели на моего брата. Тот устало катал сухие косточки от черешни по столу и напевал что-то себе под нос.
— Хорошо, — ответила я, понимая, что нам с Мартином и правда лучше поговорить побыстрее.
Через полчаса Никон уже поел, и Клауда повела его наверх, чтобы уложить в кровать… Я немного волновалась, но температуры и признаков болезни я у Ника пока не заметила. Наверное, эта усталось у него из-за пережитого стресса…
Часы звонко тикнули, напомнив мне, что через четверть часа наш трактир откроется — и тогда работа закипит, не будет ни одной свободной минуты аж до обеда!
К тому же, я слышала, что один из постояльцев проснулся и о чём-то разговаривал с Шенри. Скорее всего, он вот-вот спустится вниз и закажет завтрак.
Но всё это — вторичное.
Никон и история с дубом заботили меня в первую очередь.
— Происходит что-то серьёзное, да? — тихо спросила я у Мартина.
— Про дуб у нашего трактира уже много лет ходит легенда, — сказал он задумчиво. — О том, что у него есть сердце…
— Ник, наверное, услышал её где-то? — произнесла я. — Может, он немного нафантазировал?
— Я бы мог так подумать, но о том, что сердце у дуба тяжелое и беспокоит его не знает никто, кроме моего отца, — мрачно опроверг мою версию Мартин. — Он когда-то рассказал это мне и попросил никому про это не говорить. Мол, когда-нибудь придет великий маг, которому это сердце должно достаться — и тогда враги могут захотеть опередить его.
— Значит… — На мгновение я от шока потеряла дар речи. — Ты… Хочешь сказать, что мой брат и есть этот великий маг?…
— Возможно.
— Но… Как это узнать наверняка? И, сли это правда, то что надо делать?…
— Дуб сказал, что не знает, как отдать сердце Никону. Он чувствует себя плохо из-за того, что не может отдать магу то, что должен, — продолжил Мартин. — Но, боюсь, что это работает и наоборот, и Никон тоже…
Мартин замолчал и нахмурился.
— … Тоже плохо себя чувствует, потому что не может забрать это сердце… — Мой голос задрожал, и я вскинула взгляд на мрачного Мартина. — Так ведь?..
— Боюсь, что так.
Подступающие слезы в одно мгновение начали жечь глаза, а ком стал распирать горло. Закрыла лицо руками и всхлипнула. Меня в одну секунду охватило душное отчаяние!
— А что если мы не сможем достать это сердце⁈ — вопрошала я, заливаясь слезами. — И мой брат заболеет или того хуже⁈ Куда идти? Что делать? Мы ведь с ним почти ничего не знаем об этом мире и…
Я в край разрыдалась, даже не в силах говорить.
Через минуту почувствовала, как Мартин бережно подхватил меня за локоть и притянул к себе, чтобы обнять.
Мне так было плохо и больно, что я позволила себе забыть о всяких там правилах и разревелась на его сильной груди.
— Может, хватит реветь, колючка? — спросил Мартин тихо. — У меня есть пару идей, и я хочу тебе их озвучить.
— Каких идей? — всхлипнув, спросила я, вскидывая на него взгляд. — Я слушаю…
Мартин подошел к столу и наполнил стакан лавандовой водой. Протянул мне и едва заметно усмехнулся, глядя на мое раскрасневшееся лицо.
— Сложно представить, что такая настырная злюка умеет плакать. Но вообще-то пока тебе рано реветь, Аня. — Мартин посерьезнел: — У меня есть один друг. Он маг. Великий маг… Он живёт и занимается магическими исследованиями и тайнами довольно далеко отсюда — в Магической Академии Кайхельм…
— Он может помочь? — мигом допивая воду, с надеждой спросила я.
— Возможно, — Мартин повел плечом. — Но если и не помочь, то хотя бы подсказать, что нам делать.
— Ты поедешь к нему?
— Да, и это путешествие займет не меньше трёх-четырех дней. — Мартин выпрямился и расправил широкие плечи. — Но я должен взять Ника с собой, Аня. Вероятность, что увидев его, Августин сможет помочь намного выше, чем если я просто расскажу ему обо всём.
— Ника? — эхом повторила я. — С собой?…
Моргнула и опустила взгляд.
Получается, я должна отпустить брата с Мартином… И они поедут куда-то далеко, на целых три или четыре дня!
С одной стороны, я понимала, что это острая необходимость, с другой — как же мой брат вытерпит такое путешествие? Где он будет есть, спать? Я уж молчу про разные опасности в пути!
— Я умею обращаться с детьми, если ты переживаешь из-за этого, — сказал Мартин. — Если волнуешься за наши жизни и здоровье — то и здесь можешь не волноваться. Со мной он будет в большей безопасности, чем здесь без меня.
Сначала хотела возразить, но потом поняла, что это правда: здесь с налоговиками и прочими напастями без присутствия и помощи Мартина вообще неизвестно что будет. За себя-то я не переживала, а вот за брата…
К тому же, вывод напрашивался только один: другого выхода нет.
— Хорошо, — неуверенно ответила я. — Пусть так… Я отпущу брата с тобой…
Глава 17
Тяжело вздохнула и уставилась на полупустую бутылку с сидром, одиноко стоящую на прилавке.
На сердце, конечно, было неспокойно. Да о каком вообще спокойствии могла идти речь⁈
Ник вчера проспал до самого вечера, потом поел, немного поиграл, мы почитали с ним сказку… А после отказался идти гулять и сказал, что снова хочет спать!
У меня душа рвалась на части!
Уложив брата, я больше ни думая ни секунды, стала собирать его к путешествию. Меня душили рыдания, а моё нутро разрывало на части от страха за малыша!
Проплакала весь вечер, пока меня не нашёл Мартин. Взяв меня за руку, он вывел меня из хозяйских комнат и отвел на кухню, протянул чашку с лавандовой водой, а потом и стакан с настойкой покрепче…
Его серьезность и спокойствие почему-то обнадеживали меня, рождали в душе чувство, что всё обязательно решится, что всё будет хорошо.
Мартин рассказал мне о том, как должна пройти их с Ником поездка, затем задал вопросы про Ника: чем кормить, как отвлечь, что ему может понадобиться в дороге.
Всё выслушал и запомнил, что-то уточнил.
Вот уж я была удивлена!
И после этого стала смотреть на Мартина уже совсем иначе…
Надо же!
Мало того, что успокоил меня и поддержал, так ещё и с таким вниманием и ответственностью подошёл к заботе о моем брате и о помощи ему!
А ведь изначально Мартин казался совершенно неисправимым нахалом…
Зато теперь я понимала, что без него и его помощи мы с братом просто пропадём!
— Не знаю, как благодарить тебя за помощь, — прохрипела я, вытирая слёзы.
— Просто поменьше реви, колючка — не могу видеть, как ты страдаешь, — усмехнулся Мартин, слегка щелкнув меня по носу.
Он улыбнулся мне, и я растаяла, как дурочка, расплывшись в ответной улыбке.
Утром Мартин забрал моего брата, который, надо сказать, оказался намного смелее и сильнее, чем я, и который с большим энтузиазмом принял новость о предстоящем путешествии.