жет, даже пьяная, и что момент наезда никто не видел. Вот после этого ей посоветовали как можно быстрее уезжать.
– Ладно, я поняла. Все. Жди меня. Господи, как же выпить-то хочется!
Таня и сама не поняла, как случилось, что она успела достать телефон, чтобы включить видео и зафиксировать ее номера. Нет, нормально! Сбила женщину, даже «Скорую» не вызвала и уехала! Гадина! И вот таким, как она, все сходит с рук.
Машина задом выкатилась из леса, резко развернулась и помчалась к шоссе. Несколько секунд – и все, нет никакой машины, никакого наезда!
Где этот Витюша? Сколько уже можно мыться или курить? Уснул он там, что ли?
И тут до нее дошло, что буквально рядом за кустами на шоссе сейчас лежит и истекает кровью сбитая богатой стервой женщина!
Таня стремительно направилась туда, откуда доносился звук тормозов и вскрик. Она бежала напролом сквозь заросли кустов, и ветки так и норовили хлестнуть прямо по лицу. Зажмурившись, она выбежала на ровное, густо поросшее травой место, откуда выбралась на шоссе. Она увидела автобусную остановку. И вот прямо перед ней, на обочине, лежало тело. Таня подошла, дрожа от страха. Неужели покойница?
Да, это женщина. Она лежала, скрючившись, на боку. На ней был серый, похожий на мужской пиджак, рукава которого были закатаны так, что виднелась матовая полоска коричневой подкладочной саржи. Старые голубые джинсы в пятнах, на ногах почерневшие от грязи некогда белые стоптанные кеды. Волосы на голове седые, спутанные. И на самой макушке мокрое темное пятно – кровь. Бомжиха! Таня включила видео, засняла лежащую женщину, после чего приблизилась к ней, присела на корточки, чтобы получше разглядеть и понять, жива та или нет. Женщина дышала. Лица ее не было видно.
– Женщина, вы как? – Глупее вопрос и не придумаешь!
Та пошевелилась, застонала. Потом неожиданно привстала и принялась озираться по сторонам.
– Вы как, спрашиваю?
– Да не знаю я… – зло пробурчала она. Вот теперь можно было разглядеть и ее лицо. Одутловатое, с нездоровым румянцем на скулах, припыленное, морщинистое. Словом, классическая внешность алкоголички-бомжихи.
– Вы можете встать?
Женщина ничего не ответила, только протянула ей руку, мол, помоги подняться. Когда она поднялась, Таня удивилась тому, какая же она маленькая и худенькая. Наверняка недоедает, внутренности все болят.
Кровь с головы стекала по щеке. И даже уже успела подсохнуть.
– Вам надо в больницу. Вас сбила машина. Вы помните?
– Да какая больница?! – возмутилась пострадавшая, отмахнувшись. Таня заметила, какие у нее маленькие, почти черные кисти рук, словно она не мыла их целую вечность. Несчастная женщина! Вся жизнь наперекосяк, так еще и умудрилась стать жертвой наезда!
– А хотите, – спохватилась Таня, – я запишу вашу фамилию и подам от вашего имени заявление в полицию о том, что вас сбила машина? Глядишь, получите компенсацию или просто виновница наезда, я имею в виду ту женщину на желтой машине, заплатит вам, чтобы вы забрали это самое заявление…
Она растерялась, не знала, как помочь, а потому выдавала все то, что приходило на ум. Но ведь все правильно! Зачем отказываться от денег, когда они сами в руки плывут?!
– Зовут-то вас как? Фамилию хоть назовите!
– Надя я. Фирсова. Все. Вон и автобус мой. – Она махнула куда-то в сторону, давая Тане понять, что разговор окончен.
Совсем все мозги пропила, подумала Таня и, понимая, что ее помощь уже как бы никому и не нужна, повернула обратно к кустам, за которыми стояла машина Кондратьева.
– Танюша, ты где?
Он появился неожиданно, не с той стороны леса, откуда она его ждала. В руках у него была охапка ромашек. Видимо, он не только мылся у ручья, но и побродил в лесу, нашел поляну с ромашками, решил собрать букет.
Ее так и подмывало спросить, кому букет, и уже в этом вопросе прозвучал бы упрек, издевка. Конечно, это ей, кому же еще? Не жене ведь, ей-то он наверняка дарит дорогущие букеты роз. Да и как он объяснил бы ей, что делал за городом, откуда полевые ромашки. Хотя он мог бы купить точно такой же букет где-нибудь рядом с метро у бабушек.
– Вот, это тебе, милая. – Он протянул ей букет с таким видом, словно они настоящие любовники, как если бы он ее по-настоящему и любил. Хотя на самом деле…
– Спасибо. – Она приняла букет и даже зачем-то прижала к груди. Во всем была фальшь, какая-то нехорошая, стыдная игра двух людей, которые пытаются быть хорошими.
– Ну что, по домам?
Соня еще не вернулась с работы. Наверняка прогуливается где-нибудь, радуясь хорошей теплой погоде. Она такая, Соня. С одной стороны, практичная до абсурда, с другой – сама сентиментальность. Парки, скверы, особенно ботанический сад – ей бы там жить или работать, до того ей все это нравится. Ходит, любуется на растения, радуется погожему денечку, а иногда может гулять даже под дождем. Соня… Вот как она отнесется к тому, что задумала Таня? Станет ее презирать? Поддержит ее?
Таня долго стояла под душем, два раза намыливаясь, чтобы смыть с себя мерзкий запах мужчины, которого не любила и от которого мечтала избавиться. Ванная комната уже вся пропиталась запахом земляники от дорогого французского геля для душа, а Таня все еще стояла под струями приятной теплой воды, мечтая о том, как может измениться их с Соней жизнь, решись она на такое… Надо только все хорошенько взвесить, продумать, а потому же и действовать. Если эта бомжиха отказалась от денег, которые могла бы получить в качестве компенсации от бессовестной «мажорки» (да она просто не представляла себе, что это может быть реально!), то почему бы самой Тане не наказать ее рублем? Просто воспользоваться случаем и немного улучшить свое финансовое положение?
Прежде Таня никогда не представляла себя в подобной роли. Никого не обманывала, а мошенников презирала. Но сейчас она попыталась оправдать себя тем, что она, попросив у этой девицы деньги за молчание (а уж она найдет слова, чтобы та поверила ей, будто бы своими глазами видела наезд), таким образом напугает ее и заставит призадуматься над тем, что всякое зло бывает наказуемо. Быть может, она таким своим поступком немного повоспитывает ее. Хотя вот это навряд ли. Только напугает. Да и то – не факт…
Ладно. «Допустим, – рассуждала она, уже выйдя из ванной и направляясь на кухню, чтобы приготовить себе чай, – что все получится и напуганная девица отстегнет мне немного деньжат. Где опасность?»
Да нигде. Таня заберет деньги, возможно, тысячу евро, меньше нельзя, иначе вся сделка будет выглядеть неправдоподобно, и они расстанутся. Все. А вот на эти деньги они с Соней расправятся со своими мелкими кредитами, купят одежду, обувь к зиме. Вот так.
Но первым пунктом было выяснить, кто же такая эта девица в желтом кабриолете. Как простому смертному по номеру машины узнать ее фамилию и желательно номер телефона, а еще лучше – адрес?!
Взяв чашку с чаем, Таня направилась в спальню, расположилась перед ноутбуком и ввела в поисковик Яндекса: «Как по номеру машины определить ее хозяина?» Статей на данную тему было великое множество. Советов – того больше. Просидев за изучением вопроса почти два часа, она нашла сайт, где выбрала платную услугу и буквально через пару минут уже знала имя владелицы машины и номер ее телефона. Вот это было настоящей удачей! Другой вопрос, найдет ли Таня в себе смелость позвонить по этому номеру и договориться о встрече? Она и без того была человеком робким, а уж говорить по телефону с тем, кто был выше ее, богаче и круче, она всегда комплексовала. Поэтому и не проходила собеседования даже на самые пустяковые должности. Да и что она, собственно говоря, умела-то? Ну шить или вязать. Этому ее мама научила. Хорошо считала. Могла до блеска выдраить квартиру. Посидеть с ребенком. Образования-то не было. Курсы кройки и шитья и незаконченный курс по маникюру. У Сони хотя бы за плечами была музыкальная школа по классу фортепиано, и она могла учить малышей музыке. А так – она тоже не успела выучиться. Обе же решили рвануть в Москву, чтобы поступить куда-нибудь, поучиться (планов было много, все какие-то туманные), устроиться на хорошую работу, но главное – найти себе хорошего мужа. Когда собирались в Москву, все в радужном свете представлялось. И первые месяцы, когда сняли квартиру и проживали накопленные дома деньги, было даже как-то весело. Но уже примерно через месяц они словно протрезвели, как если бы увидели себя в зеркале и поняли, что таких, как они, в столице – тысячи! Да-да, тысячи провинциальных девчонок с такими же целями, что и у них. И что шансов выйти здесь замуж практически нет. Не особо красивые, не образованные, хоть и смышленые. Словом, как говорила Соня: «Мы – обыкновенные».
Время от времени бродя по сети и читая статьи о провинциалках, приехавших в Москву искать счастье, Таня чуть ли не плакала над сломанными судьбами девушек. Вот и сейчас, летая по сайтам и зацепившись взглядом за слово «провинциалки», вздрогнула, когда прочла: «Все мои знакомые приезжие девочки бегают в поисках московских мужей. Безрезультатно, т. к. мужики тоже ведь не дураки себе на шею бесприданницу вешать))) Все хотят ровню…»
Так вот кто они, оказывается, в глазах москвичей – бесприданницы.
Но разве они виноваты, что родились в своем Рассказово, а не в Москве? И что остались сиротами? Что все их приданое – покосившиеся домишки с заросшими огородами да потребительские кредиты?
Что-то Соня задерживается. Таня вдруг вспомнила, что оставила в прихожей букет ромашек. Как сунула в пакет, садясь в машину, так до сих пор и не достала.
– Простите меня, мои дорогие. – Она бережно вызволила помятые цветы из душного и пахнущего полем пакета, отнесла в ванную, побрызгала водой, чтобы они ожили, встрепенулись. Потом поставила в большую прозрачную вазу. Красота! Соне понравится.
И почему-то при мысли о Соне ей захотелось поплакать. Так жалко ее стало. Ходит, дурочка, по улицам, слушает своего Моцарта в наушниках, улыбается цветам на московских роскошных клумбах и не знает, что ничего-то она в этом городе не достигнет, что будет долгие годы вдыхать запах новых книг в своем книжном, пока не состарится, а там уж они вместе вернутся в Рассказово. И не факт, что к тому времени у них будет скоплено на ремонт своих домишек. А если ей не повезет и она влюбится в какого-нибудь проходимца и забеременеет, то придется ей одной, вернее, им двоим с Таней, растить ребеночка.