– Меня только что ограбили…
Соня слушала рассказ Тани с выражением ужаса на лице.
– Получается, – хмурилась она, – что эта рыжая проникла в дом, поднялась в спальню и вытряхнула из шкатулки все драгоценности? Но разве такое может быть? Да ты хотя бы понимаешь, что это была та самая маникюрша, что убила Ирину?! Не знаю, как у тебя, а у меня лично волосы на голове шевелятся… Она же могла тебя убить! Таня, послушай меня внимательно!
И Соня принялась рассказывать подруге все то, о чем узнала, пока находилась вместе с Александром: об украденной у Кречетовой царской броши, их со Стрелком встрече с Катей Слеповой, визите к певице Крайновой, ее приятельнице-портнихе, невольно услышанных разговорах, о планах следователя…
– Неужели простая маникюрша оказалась такой дерзкой, что заявилась к Кречетовой с утра пораньше, убила ее, переоделась, подкинула Крайновой свою одежду, потом спокойно вышла, а сегодня, решив, что забрала не все, добралась сюда, вошла в дом, выкрала драгоценности и убежала?! Кто она такая? – недоумевала потрясенная Таня.
– Понимаешь, чтобы действовать вот так, как ты говоришь, дерзко и даже, я бы сказала, отчаянно, у нее должен быть железный мотив. Или она на всю голову больная, просто психованная, потому ничего и не боится, или же она считает себя обманутой, обворованной, понимаешь, и хочет взять как бы свое!
– Ты к чему клонишь? Что, типа, это она имеет право на все это? – Таня обвела рукой пространство вокруг себя. – Типа, еще одна наследница?
– Я не знаю… Понимаешь, чтобы на такое решиться, должна быть какая-то мощная причина. Просто грандиозная. Я понимаю, если бы эта сволочь просто обокрала Кречетову, но не убивала ее, тогда можно было бы вычислить этот самый мотив. К примеру, ей просто срочно понадобились деньги. Возможно, она раньше бывала в этом доме и знает расположение комнат и все такое. И в квартире тоже бывала раньше. Может, это знакомая Кречетовой, которой та причинила боль, обидела ее или каким-то хитрым образом тоже ограбила, кинула на деньги… Вариантов – миллион. Но зачем убивать?
– Знать бы… ты напугала меня, Соня. Я думаю, надо бы нам нанять охрану дома. Хотя бы на то время, пока ищут эту преступницу.
– Хорошая идея. Я поддерживаю.
– Да, забыла сказать, приходил садовник, Санек. Посмотрел все здесь, думаю, остался доволен, как ты присматриваешь за садом.
– Санек?
– Да.
– И где же он сейчас обитает?
– Я так поняла, что работает где-то здесь, в поселке.
– Так ты куда?
– Прогуляюсь. Кстати, попробую найти и садовника. Мне надо с ним поговорить.
– Но он сейчас у повара, Валерии… не помню отчества. Собирает там какие-то качели.
– А как фамилия повара?
– Не знаю. А ты зачем вернулась-то? Я думала, останешься в Москве, со своим Стрелком.
– Подумала, что рановато нам с ним… Короче, уехала, и все! Он, конечно, хороший, и я по уши в него влюбилась, но вот сейчас, пока он серьезно занят расследованием, решила ему не мешать. Не отвлекать его. Вот так.
– Ну и дура ты, Соня. Вы как с ним вообще расстались? Надеюсь, не поругались?
– Нет. Говорю же, он очень занят. Ох, Таня, ну и влипли же мы во все это!
Не успела она это сказать, как к воротам подъехали сразу три полицейские машины!
– А ты как думала?! – развела руками Соня, глядя на растерянную Таню. – Ограбление кречетовского дома – это тебе не фунт изюма. Вот подожди, еще журналисты налетят.
– Журналисты? – Вот об этой стороне своей будущей жизни Таня не подумала. Только этого еще не хватало! А потом еще вдруг и на телевидение пригласят! Да она двух слов связать не сможет, над ней вся страна будет смеяться. А многие возненавидят за то, что она стала наследницей такого богатства. Хорошо еще, что она не во всех социальных сетях зарегистрирована, а то еще и оттуда посыпятся оскорбления и разные гадости, которые пишут известным людям. Да, теперь она будет известным человеком!
Таня, обняв щеки ладонями, смотрела округлившимися глазами, как из машины выходят люди, как они открывают калитку и идут уже по дорожке к дому.
– Таня, я ухожу. Уверена, что среди них есть и Журавлев, а если и нет, то он сейчас приедет. А у меня дела.
– Ты же вроде к садовнику собиралась…
– Не только. Потом все расскажу.
– Но как же ты выйдешь?
– Спущусь в зимний сад, а оттуда под елками проберусь к воротам. Если он приедет, скажи, что я ушла в магазин.
– Так вечер уже!
– Магазин, если ты не заметила, работает круглосуточно, а вдоль дороги фонари. Все, я пошла.
– Постой… Санек сейчас может быть еще у повара, Валерии… не помню отчества. Собирает там какие-то качели. Не представляю, как ты вообще найдешь кого-то сейчас, уже темнеет. Соня, какая-то ты сегодня странная. Может, все-таки вы поссорились, и ты поэтому его избегаешь?
– Нет. Просто пока он не найдет убийцу Ирины, у него будет голова занята только этим. А я, повторяю уже в который раз, буду его только отвлекать. Вот представь себе, сколько у него разных дел, встреч, допросов, опросов свидетелей, работы с документами… Вернувшись домой, ему надо будет хотя бы выспаться. А тут я… со своими комплексами, страхами, девственностью… Да и вообще страшно мне. Вот так.
– Но он же сейчас приедет!
– Говорю же, скажешь ему, что пошла в магазин.
– А на самом деле куда? Соня, у тебя от меня какие-то секреты?
– Ладно, скажу. Хочу поговорить с продавщицей, чувствую, она сплетница еще та и просто кладезь информации. Хочу поговорить с ней о Кречетове. Ну не может такого быть, чтобы у него не было зазнобы, женщины, с которой он встречался.
– Вдова? Кажется, так мы называли эту пока что не проявившуюся женщину.
– Да. Она точно существует. Ты видела фотографии Кречетова? Красивый и статный мужик, богатый к тому же. И не старый, кстати говоря! Ему и шестидесяти не было.
– Ну да… Ладно, иди… Я придумаю, что сказать твоему Робин Гуду. – Она невольно улыбнулась.
– Кому? – устало улыбнулась ей в ответ Соня.
– Сама знаешь, кому.
Раздался звонок в дверь, Соня бросилась к выходу. Таня, чувствуя себя всеми брошенной, тяжело вздохнула и пошла открывать.
Рассудком он понимал, что время для того, чтобы провести первую ночь с девушкой, он выбрал неподходящее. Но, с другой стороны, у него же практически все дни такие – работы всегда невпроворот. И что же тогда получается? Запланировать свидание на выходные? Но где гарантии, что его не вызовут на очередное убийство?
Конечно, он расстроился, когда Соня сказала ему, что хочет уехать домой. Он сразу же почувствовал себя виноватым в том, что заставил ее повсюду следовать за собой, присутствовать при всех разговорах (не говоря уже о том, что этим нарушал все правила!), да просто утомил ее, но, главное, из их отношений в этот момент исчезла вся романтика, то волнующее и волшебное, что случилось с ними сегодня в том большом доме.
Посадив ее в такси, он поклялся себе, что непременно сделает все, чтобы только исправить ситуацию, чтобы она почувствовала его любовь, чтобы поняла, какое место занимает в его жизни.
Конечно, он знал, что где-то существуют такие счастливые пары, которым хорошо вместе, наблюдал некоторые из своего окружения, но сам прежде ничего подобного не испытывал. Короткие, без каких-либо обязательств связи с девушками лишь заполняли его свободное время, решали какие-то физиологические потребности, но не более. Девушки забывались, а с ними и те ощущения, которые он испытывал во время близости. Представляя какую-нибудь девушку, которая жила бы вместе с ним, он содрогался при мысли, что будет видеть ее каждый день. Он уже привык жить один, и мысль, что кто-то войдет в его жизнь и попытается изменить какие-то его правила или принципы, приводила его в замешательство. Он всегда знал, что вряд ли найдется та, которая только одним своим присутствием сделает его счастливым и наполнит его жизнь чем-то новым, радостным. И вот теперь, встретив Соню, понял, что готов к любым переменам, лишь бы рядом была она. Смутно представляя себе совместное проживание, он готов был взять на себя все бытовые трудности, все, чтобы только не спугнуть Сонечку, о которой он практически ничего не знал (кроме того, что она любит ухаживать за растениями), особенностями семейной жизни. Мечтая о том, как они поженятся, он готов был даже к тому, что уже очень скоро ему откроется совсем другая сторона жизни Сони. Возможно, у нее уже были мужчины или муж, может, есть ребенок, которого она пока скрывает. Что ж, будут воспитывать его вместе. Он, как последний мазохист, изобретал множество различных вариантов ее прошлого, чтобы напугать себя самым тяжелым для мужчины, но даже это нисколько не изменило его отношение к той, другой Соне, которую он же себе и придумал. Многие девушки из провинции занимаются проституцией, и каждая из них, оступившись, имела шанс начать новую жизнь, выйти замуж, нарожать детей…
Он пришел в себя, когда автомобиль, на котором он ехал, остановился в тихом переулке позади старого Арбата.
Навигатор помог ему добраться до нужного места, да так, что словно бы сам вел машину, пока его хозяин предавался своим фантазиям.
Александр вышел, осмотрелся и понял, что находится в Проточном переулке между Новинским бульваром и Смоленской набережной. И вот здесь, в этом старинном жилом доме, где цены на квартиры просто зашкаливают, живет, получается, бывшая жена Евгения Табачникова, Тамара. В вечернее время этот переулок выглядел особенно уютным, и казалось, что за начавшими зажигаться окнами проживают не современные буржуа, а какие-нибудь известные профессоры, архитекторы, актеры, ученые… Такая здесь была атмосфера. Что ж, этой девушке крупно повезло, если она, расставшись с мужем-водителем и живя где-то в скромной квартирке, перебралась в такое престижное и дорогое место. За кого она там вышла замуж? За одноклассника, кажется. Журавлев достал свой блокнот, куда все записывал, и прочел фамилию, которую ему продиктовал его помощник Георгий.