— Знаешь, мавка, вроде бы мы договаривались, что удивлять тебя буду я. А на деле все наоборот получается!
— У тебя еще есть шанс!
— Правда? — хмыкнул мужчина и тихо рассмеялся.
Я покосилась на своего собеседника.
Яркий, необычный… притягательный. Страшно подумать, сколько сердец разбил при жизни этот василиск. Высокий, с резким, очень притягательным лицом, яркими, словно чарующими, глазами, необычной прической. Гремучее сочетание…
— Правда! — честно заявила я и решила начать вот прямо сразу задавать новые вопросы. — Ильс, а почему ты на своем официальном портрете… Ну, не такой вот.
Я шагала рядом с Ильсором, призраком прошлого этой Академии и ее настоящим. Шагала, смотрела по сторонам, то тут, то там замечая старую кладку, просвечивающую сквозь искусную иллюзию Изнанки. Да и было ли это Иллюзией?..
— Потому что на официальном портрете я нахожусь в промежуточной ипостаси. Все остальные изображения, на которых был запечатлен мой сегодняшний облик, убраны или уничтожены. Чтобы… ничего не мешало легенде. Согласись, странно было бы, если бы предатель стал правой рукой руководителя Академии?
— Ну… если учитывать занятные украшения у тебя на руках… — я указала на подчиняющие браслеты. — Не странно. Скорее, ты прикрываешь этим другую, реальную причину.
— Я уже говорил, что ты раздражающе догадлива?
Я только пожала плечами. Ответить мне нечего.
Да и нужно ли было?..
Паузу в нашем разговоре поставило то, что мы все же добрались до бальных залов.
Глава 20РАЗГОВОРЫ О ПРОШЛОМ И ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ
— Я, думаю, сначала стоит осмотреть объект за пределами Изнанки, — вынес конструктивное предложение Ильсор.
— Ты прав, — я подарила ему дразнящую улыбку и, чуть подавшись вперед, спросила: — Но ты же понимаешь, что мы не закончили?
Яркие глаза духа полыхнули голодным огнем, и он медленно кивнул, следя за каждым моим движением. А я… я упивалась ощущением того, что я… мавка. Что я женщина. Я княжна.
Отвернувшись от духа, я сделала шаг вперед и выдохнула… пожелав выйти из Изнанки. С каждым шагом от моих ног расходились круги, делая очертания предметов более тусклыми, а потом наполняя их красками.
Все… зал, своды под потолком, колонны и цветы… мое платье. Но не Ильсора. Он неотвратимо тускнел, теряя жизненные краски, красоту и притягательность.
Дух отряхнул украшенные тонким кружевом манжеты и смерил меня пристальным взглядом:
— А ты не увлекаешься, княжна?
— Чем же? — Я повернулась, благовоспитанно сложив руки и глядя на него с самой любезной улыбкой, на которую была способна.
— Ты становишься очень… самоуверенной, — наконец подобрал нужное слово призрак. — И самое интересное в том, что мне это почему-то нравится. Всегда тянуло к ядовитым.
Я не стала развивать тему, предпочтя перенести ее на потом, и лишь обвела ладонью зал.
— Нам остались детали. Приступим?
— Приступим, — отражением моей улыбки стала усмешка Ильса.
Я крутанулась, ощущая, как льнут к ногам плотные юбки платья, вскинула руки, глядя в кристально-прозрачные своды, сквозь которые было видно начинающее темнеть небо. По моей задумке, через три дня как раз над этим участком будет пролетать комета.
Дальше… дальше я просто закрыла глаза и шагнула вперед в такт слышимой только мне музыке.
Воображение… Оно или есть, или нет. Очень сложно объяснить, как создается что-то на Изнанке. Я просто вижу, как все должно быть, и она послушно плавится под силой моего желания. А этот эффект закрепляет Ильсор, который идет следом за мавкой, что мотыльком порхает по залу. Мой призрачный конвой.
Когда я устала и остановилась в центре помещения, за моей спиной тотчас возникло кресло, в которое я, не раздумывая, опустилась и закинула ноги на подушечку внизу.
— Ты очень предупредителен, — благодарно покосилась я на Ильсора. — Спасибо.
— Пожалуйста, — откликнулся дух и, наколдовав себе стул, сел на него задом наперед, обхватывая обеими руками спинку.
Несколько минут мы молчали. Я рассматривала небо по ту сторону хрустального купола, которое уже успело стать звездным, Ильсор — меня.
Пауза затягивалась.
— Я уже задала свой вопрос и обозначила интересующую меня тему, — прозрачно намекнула на прерванный работой диалог я.
— Эх, мавка… значит, не желаешь съезжать с нее?
— Не-а, — пожала плечами в ответ. — Согласись, эта загадка не может не будоражить.
— Девушки, девушки… — тихо рассмеялся Ильс. — Ничто так не приукрашивает чужой облик в ваших глазах, как тайна. Сколько наивных дурочек уже на это повелось — не передать!
— Ты сейчас вообще или про себя конкретно? — спокойно спросила я, и не думая возмущаться из-за рассуждений Ильса.
В конце концов он прав…
— Ну… скорее вообще, — чуть смутившись, признался роковой наш.
— А ты на частности переходи, на частности, — подтолкнула я.
— Как понимаю, тебя в первую очередь интересует, почему весь такой плохой я сейчас являюсь правой рукой ректора, а не развеян по семи ветрам?
— Верно.
— Я полезный?
— Несомненно полезный! — с готовностью согласилась я. — Но это не основная причина.
— М-м-м-м… сообразительное наше болотное щ-щ-щастье, какие твои предположения?
— Ты ничего плохого не делал.
— А вот и делал! Я вообще, что при жизни был редкостным мерзавцем, что после смерти не особо изменился! — с готовностью заявил господин Дершворт.
— Охотно верю. Но ведь тогда, во время смуты, ты не был ренегатом, не так ли?
— Не был.
— Хм… — я вспомнила историю Академии Триединства и сделала, казалось бы, единственный верный вывод. — В то время погибла и Дана Милохор. Героиня-мученица, которая принесла себя в жертву. Это она была предательницей?
— Смотря что считать предательством, — лениво ответил Ильс. — Академию и общее дело она не предавала, хотя это потом и приписали мне. Но вот любящего ее мужчину… да, растоптала.
— Любящий ее мужчина — это ты?
— Браво, мастер дедукции, — печально хмыкнул Ильс.
— Не ехидничай, — осуждающе покосилась я на призрака.
— Я вообще тебе это говорить не должен. Но столько лет… устал, — вздох был настолько утомленным, что на миг показалось, что это мне давит на грудь вся эта тяжесть.
— Так что тогда случилось?.. — почти неслышно спросила я. — Расскажи мне, Ильс. Расскажи с самого начала.
— С самого начала… ну что же, изволь.
Все оказалось грустно и очень… буднично.
Несколько столетий назад встретились трое. Отрекшийся от клана черный кицунэ, который был молод, но уже устал от жизни и бесконечной гонки на выживание. Скитавшийся по миру василиск, который искал в каждом мгновении причину жить дальше и получать от этого процесса удовольствие. И молодая магичка. Человек. Всего лишь человек, не особо выдающейся силы и красоты… но с такой силой воли, что и долгоживущие существа не могли этого не заметить. В то время в адрес человека… это звучало гордо.
Они были безумно разные. Эдан Хрон, Ильсор Дершворт и Дана Милохор. Но кое-что общее тоже было. Стремление оставить после себя что-то грандиозное.
Спустя годы появилась Академия, которая сначала была оплотом для тех, кому, кроме жизни, терять уже нечего, но и на оную находилось много желающих. А после к Академии Триединства стали примыкать и другие, редкие расы, и даже нежить, которой, как ни странно, тоже хотелось и дальше существовать.
Они старались принимать всех. И порядки в то время были очень жесткими. Если новенький не приживался — его казнили. Как правило, палачом был Черный Принц. Ильсор убийства не любил, а Дана… вроде бы тоже. А кицунэ получал от этого какое-то болезненное удовлетворение.
Увы, все мы сходим с ума по-разному. В то время душу чернохвостого лиса терзали совсем другие демоны, чем ныне.
Роман между василиском и человечкой завязался далеко не сразу. Кроме того, что они были разных видов, да и Ильсор слишком уважал Дану как боевую подругу и коллегу… она просто была не в его вкусе. Ну, так сначала казалось. Но потом образ светловолосой женщины все чаще появлялся перед внутренним взором василиска, все глубже западал в сердце, опутывал душу. Пришел час, когда сдерживать чувства стало нереально. Его к ней тянуло… до физической боли, до иссушающей душу тоски. Это было ненормально… но никакого приворота, разумеется, не было — Ильсор проверил.
Но даже после того как василиск стал ухаживать за дамой сердца, все не стало разом хорошо и мирно. К тому времени между ним и дамой уже было много недопониманий: от личных (Дана была консервативна и, в отличие от Ильса, очень разборчива в связях) до разногласий идеологического характера. Как-никак Дана основала факультет Долга и Чести, а Ильсор — Интриг и Пакостей.
Но постепенно девушка, конечно, сдалась. Все было хорошо… Примерно полгода.
А потом началась смута. Волнения вокруг такого приюта разного сброда, как Академия, не могли не подняться. И этот оплот почти рухнул, невзирая на всю силу Ильсора, изворотливость Эдана Хрона и магию Даны.
Ильсор замолчал.
Секунды казались тягучими, как теплая карамель… но полынно-горькими.
— Дальше, по официальной легенде, Дана принесла себя в жертву, благодаря чему у Академии появилась защита, и мы выстояли, — шепотом сказала я.
— Да… — раздался невеселый смешок от моего собеседника. — Вот только не себя, Невилика. Не себя. Угадай, сколько силы освободится, если убить человеческую магичку?
— Не знаю, — честно ответила я, которая никогда не интересовалась жертвоприношениями.
— Немало, но для спасения Академии… определенно не хватит и десятка леди Милохор, — хмыкнул Ильсор. — А вот если угробить на алтаре одного реликтового господина Дершворта — силы можно получить очень много! А если прибить его не просто так, а с прицелом на будущее, то можно остаться с вечным генератором сил в своем распоряжении.
— Это каким образом? — не совсем поняла я механику выгодного и с дальним прицелом убийства Ильса.