– А что случилось с Ядвигой? – я задала этот вопрос с опаской, боясь причинить девочке боль. Лицо Лии омрачилось, и она отвела взгляд, словно прячась от нахлынувшей печали.
– Заболела внезапно. Никто не смог помочь, – прошептала она едва слышно. – Я так боялась, что попаду в дом к старосте.
Я обняла Лию, прижав ее к себе, стараясь согреть своим теплом ее маленькое дрожащее тельце. Мне было больно видеть ее грусть, осязаемую и горькую, как полынь.
– Не грусти, – прошептала я, словно заклинание, надеясь рассеять ее печаль. – Я всегда буду рядом.
Лия немного успокоилась и снова посмотрела на меня своими большими, полными слез глазами.
– Ты правда не бросишь меня? – спросила она с надеждой и страхом, сплетенными воедино.
– Никогда, – твердо ответила я, глядя ей прямо в глаза. – Теперь мы вместе.
Глава 9.
Мы и в самом деле были вместе, как единое целое, объединенные общей целью. Каждый день, словно художник, наносили мазки на холст нашего нового дома – таверны. Именно она стала нашим домом. Убирали второй этаж, отмывая вековую пыль с почерневших балок. С каким трепетом мы разбирали чердак, словно археологи, откапывающие сокровища прошлого. Наконец, он преобразился, став уютной комнатой, наполненной солнечным светом и ожиданием. Для чего его приспособить? Пока не решили, но я чувствовала, как в животе разливается тепло от предвкушения – эта комната станет особенной, наполненной смехом и радостью.
Снег, словно неохотно отступающий враг, практически весь сошел, освобождая землю для новой жизни. И я, словно соскучившаяся по работе крестьянка, с головой окунулась в полевые работы. Сперва мы вычистили двор, превратив его из заброшенного пустыря в потенциальный оазис. Предвкушая будущее, я представляла, как здесь будут цвести цветы, как аромат трав смешается с запахом свежеиспеченного хлеба. Мы с Лией долго спорили, где разбить клумбы, а где поставить стол и лавки. Я представляла себе, как уставшие путники будут отдыхать здесь в тени деревьев, наслаждаясь прохладой и уютом. Я правда надеялась, что когда таверна начнет функционировать, то и уличные столы будут пользоваться успехом. В голове уже рисовались картины счастливых лиц, звон бокалов и оживленные разговоры.
Лия… Ах, Лия! Она была неоценимой помощницей, словно посланной небесами. О такой я и мечтать не могла. В ее глазах горел огонь энтузиазма, а руки работали быстро и ловко. Ей не надо было что-то напоминать или повторять два раза. Когда она освоилась и поняла, что я не только не буду ругать за инициативу, но и хвалить, она развернулась на полную катушку. Ее энергия била ключом, заражая меня своим оптимизмом.
Мы вытряхнули все матрасы, что были на чердаке, избавляя их от пыли и запаха старины. Под лучами весеннего солнца они казались почти новыми, готовыми подарить постояльцам сладкий сон. Старик Луи пообещал не затягивать с кроватями, и я ему верила. Знала, что он не подведет. На чердаке еще обнаружились старые ткани, и Лия, с горящими глазами, вызвалась сшить занавески и постельное белье для постояльцев. Часть тканей были белоснежными, словно облака, а часть – сероватыми, словно не отбеленными. Как я понимала местные реалии, цветные ткани здесь были дорогим удовольствием, доступным лишь избранным.
Лия оказалась настоящей мастерицей. Под ее ловкими руками, словно по волшебству, стали появляться ровные простыни и наволочки. Серое полотно она решила украсить вышивкой – простыми, но милыми цветочками.
– Так веселее будет, – заявила она с озорной улыбкой. Я, конечно, не возражала. Чем больше красоты, тем лучше. Сама я шить не особо умела. Так, пришить пуговицу или заштопать дырку – это пожалуйста, а вот создать что-то красивое – увольте. Зато с физической работой я справлялась на отлично. Мои руки, привыкшие к труду, не боялись ни грязи, ни тяжести.
Луи свое слово сдержал, и вскоре привез пять добротных кроватей, и столько же тумбочек. Они были простые, без изысков, но крепкие и удобные, словно созданные для долгого и спокойного сна. Мы с Лией с энтузиазмом принялись за обустройство комнат. Застелили свежевыстиранное белье, развесили занавески, расставили тумбочки. Каждая комната получилась уютной и обжитой, словно ждала своих хозяев. Оставалось только ждать первых постояльцев, и я чувствовала, как внутри меня нарастает волнение, смешанное с надеждой.
По вечерам мы с Лией часто сидели у очага, наблюдая за танцем огненных языков. В потрескивании дров слышалась музыка тишины, нарушаемая лишь нашими тихими разговорами. Она рассказывала мне о Ядвиге, о лесных травах, о деревенских жителях. Ее голос звучал мягко и мелодично, словно журчание ручья. Я слушала, затаив дыхание, погружаясь в мир ее воспоминаний и переживаний.
И да… В один из таких вечеров я рассказала девочке, что я попаданка. Это вышло как-то случайно, неожиданно, словно слова сорвались с губ сами собой. Сердце бешено колотилось в груди, я боялась ее реакции, не знала, чего ожидать.
Ее глаза округлились от удивления, но она не выказала ни малейшего сомнения. Напротив, кажется, приняла эту новость как нечто вполне обыденное. Видимо, в этом мире и не такое случается, подумала я с усмешкой. В ее взгляде не было ни страха, ни недоверия, только искренний интерес.
– Только прошу тебя, об этом никто не должен знать, – предупредила я девушку, чувствуя, как напряжение постепенно отступает.
– Я же все понимаю, – кивнула она, глядя на меня своими большими, серьезными глазами. Она была мудра не по годам, потому что жизнь ее не баловала, закалив ее дух и научив ценить каждый момент.
Затем я рассказала и о своем мире, о больших городах, о машинах и компьютерах. Лия слушала, затаив дыхание, словно завороженная сказкой. Ее глаза сияли от восторга, а воображение рисовало картины далеких и невиданных земель. Она задавала кучу вопросов, пытаясь понять и представить себе все, о чем я рассказывала. Больше всего ее заинтересовали истории про врачей и больницы. Стало понятно, что смерть Ядвиги все еще кровоточит в ее маленьком сердечке, оставляя незаживающую рану.
Как-то раз, когда я занималась готовкой, помешивая ароматное рагу в большом котле, Лия подошла ко мне с серьезным видом.
– А ты сможешь меня научить делать лекарства? – спросила она с серьезным лицом, глядя мне прямо в глаза. В ее голосе звучала надежда и решимость.
– Я? – вырвалось у меня, и я от неожиданности чуть не выронила ложку. Эта просьба была, мягко говоря, неожиданной.
Я невероятно удивилась, но потом поняла, что это вполне логичное желание. В конце концов, Ядвига научила ее многому, а теперь у нее есть возможность узнать что-то новое и, возможно, даже спасать жизни. Я пообещала, что обязательно поделюсь с ней своими знаниями. Конечно, у меня не было медицинского образования, но кое-что из домашней аптечки и народных рецептов я помнила. Да и многое, то чем пренебрегали в этом мире, могло спасти жизни, к примеру соблюдение гигиены. Я строго за этим следила, и со временем Лия привыкла, что мыть руки перед едой – это норма, как и купаться в лохани ежедневно, несмотря на то, как сильно ты устала.
Старик Луи обещал привезти всю остальную мебель через неделю, а заодно поинтересовался, когда мы открываемся. В его глазах плясали озорные искорки, а в голосе чувствовалось искреннее любопытство.
– Хочу быть почетным гостем на открытии, – рассмеялся старик, похлопывая меня по плечу. Я лишь брови приподняла от удивления.
Я как-то не думала, что нужно будет закатывать праздник в честь открытия. Но… это неплохая идея! Я представила себе веселье, музыку, танцы, угощение… Да, это могло бы привлечь внимание к нашей таверне и создать ей хорошую репутацию.
Я пообещала, что приглашу его, когда определюсь с датой, и сделаю в селении объявление. В голове уже начали складываться планы, и я чувствовала, как во мне просыпается азарт.
Со временем наша таверна приобрела все более обжитой вид. В воздухе витал аппетитный аромат свежеиспеченного хлеба, а по вечерам из окон лился теплый свет, маня путников. Каждая деталь, каждый предмет, казалось, дышали жизнью и уютом. Если смотреть чисто технически, то таверна могла уже принимать гостей, так что мы стали готовиться к официальному открытию. И я чувствовала, как внутри меня нарастает волнение, смешанное с предвкушением. Наша таверна – это не просто место, где можно поесть и выпить. Это место, где можно отдохнуть душой, забыть о заботах и просто почувствовать себя как дома. И я надеялась, что каждый, кто переступит ее порог, почувствует это тепло и уют.
Глава 10.
Запах свежей выпечки, такой уютный и домашний, переплетался с терпким ароматом весны и полевых цветов, любовно собранных Лией. Букеты в простых глиняных кувшинах, расставленные по всему первому этажу таверны, щекотали нос и навевали приятные воспоминания. Я стояла посреди почти готовой таверны, скрестив руки на груди, и с замиранием сердца оглядывала свое будущее. В груди разливалось тепло предвкушения, смешанное с легкой тревогой. Получится ли у меня? Сумею ли я вдохнуть жизнь в это место?
– Агнес, а как тебе название "Золотой Гусь"? – вслух произнесла я, нарушив тишину. Оказывается, у нашей таверны до сих пор не было имени. Все ее между собой называли “вдовья таверна”, но это название мне претило. Слишком мрачно, слишком безысходно. Как говорится, как корабль назовешь, так он и поплывет. Я мечтала о новом, светлом имени, о красивой вывеске, которая бы привлекала посетителей, и, конечно же, о коронном блюде – запеченном гусе, румяном и аппетитном.
– Ужасно, – проворчала Агнес, проплывая где-то под потолком. Ее голос прозвучал недовольно, даже с каким-то оттенком раздражения. – Чем тебе не нравится “Золотая корона” или “Подкова”?
– А готовить мы тоже будем корону или подкову? – я скептически посмотрела на привидение, стараясь скрыть улыбку. Ее упрямство порой умиляло.
– Я откуда знаю, – фыркнула в ответ Агнес и, недовольно скривившись, уплыла к потолку. Видимо, мои шутки не пришлись ей по вкусу.