Я вернулась на кухню и, вздохнув, принялась перемывать гору посуды, принесла несколько ведер воды и вылила в котел, чтобы к вечернему омовению была теплая вода. А еще я поняла одну такую вещь: после довольно раннего захода солнца здесь совершенно нечего делать. Вернее, работы вагон и маленькая тележка, но вот в тусклом свете свечи этого всего не сделаешь. Я решила, что пока греется вода, разберу кладовку и перетаскаю туда ящики с провиантом, не распаковывая их.
– Ты так и будешь спать в этой каморке? – Агнес снова возникла тут как тут, словно материализовавшись из воздуха.
– А что? – я еле разогнулась, чувствуя, как ноет спина. Ящики были неподъемно тяжелые.
– Ну, есть же второй этаж и чердак, – удивилась привидение, словно я живу в пещере и не знаю об этом.
– Второй этаж сперва надо в надлежащий вид привести, прежде чем туда кого-то селить, – скептически заметила я. – А чердак мне понравился. Но там тоже слишком много хлама. И эти ящики… – я вспомнила, что так и не разобрала сундучок Джона, а в свой и заглянуть не успела. Если я так и дальше буду распыляться на все подряд, то не успею ничего. Поэтому надо разработать элементарный план, по которому и действовать.
Отмою до блеска зал таверны, облагорожу его по мере сил. Занавески, скатерти и чтоб чистота была, вместе с тем освоюсь на кухне, чтобы готовить не только съедобно, но и вкусно. Затем схожу в поселок, подпишу документы на эту таверну, а заодно прикуплю кое-какие продукты, попробую нанять людей. Мне нужна помощница на кухне, хотя бы одна. Найму плотников, чтобы починили все, что сломано, и договорюсь о приходящем помощнике-мужчине. Надо будет договориться с лавками, чтобы они поставляли мне регулярно продукты, так как ходить самой в поселок часто не получится, ведь кто-то же должен присматривать за таверной. А затем уже займусь вторым этажом и чердаком. Очередность, наверно, немного изменится в процессе. Но это все то, что нужно сделать в ближайшее время. Потому что, когда окончательно сойдет снег, нужно будет и огородом заниматься, и территорией около таверны. Разбить клумбы, сделать какую-нибудь зону отдыха для постояльцев.
Пока обдумывала все эти грандиозные планы, вода в котле согрелась, и я снова приступила к помывочным процедурам. И поняла, что, скорее всего, первое, что попрошу сделать плотников, – это душ. Пусть я буду туда воду таскать вручную, но вот так вот мыться частями, засовывая каждую конечность по очереди в таз, совершенно не удобно.
Сложив в голове четкую картинку будущих действий, я уснула как младенец. А может, виной всему то, что я устала как собака. Главное – спала. А мой сон, как всегда, охраняла Агнес, летая под потолком и тихонечко подвывая, но мне это совершенно не мешало. Даже как-то умиротворяло.
Глава 4.
Утро ворвалось в мою каморку рано и нагло, разбудив ледяным прикосновением. Весна, похоже, передумала вступать в свои права, и ночь щедро присыпала землю морозцем, отчего в моей комнатушке стало совсем зябко. Ёжась и кутаясь в старенький платок, я на ощупь развела огонь в очаге, а потом, уже согревшись немного, выглянула на улицу. Курочки и петушок, словно маленькие желтые комочки, сбились в кучку поближе к кухне, и я, как обычно, высыпала им горсть зерна. Этот ежеутренний ритуал, простой и незамысловатый, почему-то грел душу. Мне ужасно не хватало ароматного, бодрящего кофе, но я заварила травяной чай и с грустью доела вчерашнюю пиццу. Заметила, что встаю с каждым утром все раньше и раньше, и скоро, боюсь, превращусь в свою бабушку, которая поднималась за час до рассвета. Но зато она столько всего успевала сделать за день, что оставалось только диву даваться.
После завтрака я решительно взялась за тряпку и ведро. Отмыла окна до скрипа и всё, до чего могла дотянуться в общем зале. Стойку отдраила так, что на ней, кажется, можно было есть без тарелок – настолько она сияла чистотой. Вспомнила вдруг, что на чердаке видела сложенные в одном из сундуков старые занавески, и тут же побежала за ними. Погладить их, конечно, было негде, да и я, честно говоря, не уверена, что в этой богом забытой таверне вообще когда-либо существовал утюг. "Повешу так, что уж тут", – решила я, махнув рукой. Но когда подошла с первой занавеской к окну, то с досадой поняла, что вешать-то и не на что. Полный провал.
– И что ты пригорюнилась, словно осенний лист? – ехидно поинтересовалась Агнес, зависнув надо мной, пока я сидела на табурете и в отчаянии гипнотизировала злосчастное окно.
– На что вешать занавески-то? – буркнула я, кивнув на окно, и тут же меня словно током прошило. В голове всплыло воспоминание о том, как висели занавески на окнах у бабушки в деревне. "Вот оно!" Если можно, конечно, так назвать болезненные воспоминания о детстве.
– Я вижу, ты и сама уже поняла, как их вешать, – рассмеялось привидение, глядя, как я вдруг засуетилась и забегала по комнате, пытаясь вспомнить, где я видела моток шпагата. Как там говорится, ларчик просто открывался? Я просто нашла ржавые гвозди, старый молоток и моток грубого шпагата. Благо в занавесочках уже были обработанные петли, и я ловко продела в них шпагат. Ловкость рук, немного житейской находчивости и вот уже мой общий зал приобретает хоть какой-то обжитой вид. Да, до идеала еще далеко, но начало положено!
После занавесок я принялась за скатерти, а затем нашла сваленные в ящике подсвечники. Они были ужасно закопченные и все в застывшем воске. А вот что с этим делать, я понятия не имела. У бабушки в деревне было электричество, и лишь зимой, на пару месяцев, начиналось это "веерное" отключение света. Почему оно было веерным, я понятия не имею до сих пор. А тогда просто так говорила бабуля и доставала парафиновую свечку, которая стояла в старой консервной банке. А чтобы она не заваливалась в сторону, в банке было насыпано зерно. Когда свеча догорала, мы просто втыкали новую, а зерно так и оставалось. Никаких подсвечников у бабули не было, так что я решилась на экспромт. Набрала горячую воду в таз и опустила туда это все добро. Вода моментально стала жирной и грязной. И так я меняла ее несколько раз, а затем и вовсе поставила таз на огонь. Так сказать, прокипятила подсвечники. Агнес лишь неодобрительно что-то фыркала, но не комментировала мои действия. И правильно. Так как, чуть не обварив себе ноги, я совершенно не была настроена на конструктивный диалог.
– Ты думаешь, похлебка из недоваренных подсвечников привлечет посетителей в таверну? – Агнес не утерпела и все же отпустила ядовитую "шпильку" в мой адрес.
– Почему недоваренных? – усмехнулась я шутке привидения. А с чувством юмора у тетки, видать, при жизни все было в полном порядке.
– Ну, я что-то не почувствовала наваристого аромата, – снова шуткануло привидение и, залившись громким хохотом, скрылось под крышей. – А вообще, пошла бы за сараем песка взяла и почистила бы все. Тут куча утвари, нуждающейся в чистке, – раздалось откуда-то сверху, а я чертыхнулась про себя.
– А что раньше-то не сказала? – я демонстративно погрозила кулаком в сторону потолка, а она снова заливисто рассмеялась.
– Ну так я тебе не мешала. Мы же об этом с тобой договаривались, – ехидно заметила Агнес и была, вообще-то, права. Пройдоха, а не привидение мне досталось!
Я принесла песок и принялась яростно все чистить и драить. И Агнес оказалась, как всегда, права. На кухне была куча подносов, кастрюль, котелков и всякой разной утвари, которая попала под мою руку с пригоршней песка. К вечеру я устала, словно на мне не то что пахали, а еще и сеяли, и убирали урожай. Я лишь вечером поняла, что совсем пропустила обед. Но была настолько измотана, что просто не осилила готовку. Но зато теперь общий зал таверны выглядел очень даже неплохо. Впервые за все время, что я здесь нахожусь, у меня появилось ощущение какого-то уюта и тепла.
Единственное, что мне не нравилось, – это пустой стеллаж за стойкой. Туда бы шикарно встали бутылки с горячительным, как в современных барах. Но я решила сделать иначе. Вспомнив, что видела на чердаке целый ящик с новой посудой, в три захода притащила его вниз. Перемыла все тарелки, вытерла насухо и аккуратно расставила на стеллаже. Тарелки были самые обычные, глиняные, без рисунков, но и это выглядело намного лучше, чем просто голые полки. По крайней мере, теперь здесь чувствовалась чья-то заботливая рука.
Уже смеркалось, и я вместо ужина просто доела свою холодную пиццу, запивая травяным отваром, который уже начал горчить. От одного вида тарелки с остатками еды меня начинало подташнивать, но я заставила себя проглотить еще пару кусков. Нужно было подкрепиться перед тем, как браться за второй этаж.
Спать хотелось ужасно, но было еще слишком рано, а значит, надо чем-то занять себя. А так как кухня и общий зал уже сверкали, то, видимо, пришло время до второго этажа. "Эх, была не была!"
Бабуля всегда говорила перед чем-то грандиозным, что глаза боятся, а руки делают. Вот и я, тяжело вздохнув, принялась за первую комнату. Всё, что посчитала непригодным к восстановлению, безжалостно вытащила во двор и подожгла. Костер, конечно, получился выше меня ростом, а языки пламени жадно пожирали старую мебель. Но он словно придал мне сил, и я даже умудрилась отмыть одну комнату. Так получилось, что эта комната больше всех лишилась мебели после моей проверки на прочность. Кровать и старый сундук – вот и все, что осталось в ней. Но, с другой стороны, было легче мыть. Да, я отчаянно искала плюсы в любой ситуации.
Оглядела комнату и, оставшись вполне довольна своими трудами, направилась вниз. Вынесла ведро с грязной водой во двор, чтобы вылить прямо в костер. Опять же следовала заветам бабули, что не стоит недооценивать силу ветра и никогда не стоит оставлять даже слегка тлеющий костерок. Но так и замерла с ведром в руках, словно громом пораженная. У костра стояли и тихо переговаривались двое незнакомых мужчин. Кто они такие и как оказались здесь, я не знала, но на всякий случай тихонечко поставила ведро на землю и осторожно взяла в руки тяжелый топор, который стоял у стены. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове лихорадочно проносились самые мрачные мысли.