– Посмотри на свои руки. Чем это ты там занималась?
– Ничем, – быстро ответила Кит и спрятала руки за спину.
– Ну-ну. Удивительно, как можно изгваздаться, ничем не занимаясь. А теперь скажи мне, куда ведёт эта дверь.
– Никуда, – ответила Кит.
Затем она вспомнила, какую отговорку придумал Бард, и добавила:
– Это чулан, где хранятся моющие средства. Я занималась уборкой, полировала кое-что тут, поэтому у меня и руки чёрные.
Финн убрал ноги с корзины с экспонатами и встал. Хотя на вид он был тощим и хлипким, всё равно он был крупнее Кит.
– Смотри, какая забавная штука, – сказал он. – Когда я осматривал музей в прошлый раз, я понял, что что-то с ним не так. Понимаешь, чего-то не хватало. Ну, я порылся в местных архивах… Ты ни за что не догадаешься, что я нашёл.
Щелчком он открыл папку, которую держал в руках, и вытащил листок бумаги.
– Это старый план музея. Был сделан сразу, когда его построили, где-то в восемнадцатом веке. Я скопировал его. Посмотри, посмотри, если хочешь.
Он положил листок на сиденье стула.
– Вот так я и выяснил, что здесь имеются ещё две комнаты за этой дверью. И мне очень хочется узнать, почему же их заперли? Верно, там что-то из ряда вон выходящее. Он же не стесняется плачевного состояния, в которое привёл весь музей.
– Там чулан, в нём хранятся швабры и тряпки, – настаивала Кит.
– Знаешь, что я думаю, – на губах Финна играла презрительная усмешка, – я думаю, что твой дедуля недоглядел. Там был пожар, вот он и запер дверь. Чтобы никто не узнал, как плохо он выполняет свои обязанности смотрителя. Представляешь, что скажет Грэм Гройд, если узнает, а? Твой дед едва не сжёг музей дотла!
– Но это не так, – сказала Кит, прижимаясь спиной к двери.
Только бы её запереть! Тогда она могла бы просто убежать. Но если она побежит прямо сейчас, ничто не остановит Финна Скаддера.
Казалось, этот неприятный тип читает её мысли. Он рассмеялся и шагнул к ней, но в этот момент в глубине музея что-то с грохотом упало. За шумом падения последовал гневный вопль.
– Что за чёрт? – вскрикнул Финн, оборачиваясь. Он прислушался и поспешил туда, откуда доносился шум.
Одно мгновение Кит оставалась на прежнем месте. Что случилось? Всё ли хорошо с Бардом? Она побежала вслед за Финном, так и не заперев дверь в портретную галерею.
Источник грохота найти было не сложно. Кит спустилась вниз по лестнице и услышала крики. Звуки доносились из библиотеки. Когда она добежала до комнаты, Финн был уже у двери. Кит бежала так быстро, что налетела на него. Она отскочила в сторону и чуть не упала, споткнувшись обо что-то на полу.
– Вот же глупая, – сказал сердитый голос.
Восстановив равновесие, Кит оглянулась и уставилась на мужчину, ставшего ей препятствием. Он сидел на полу, лицо его покраснело от злости. Вокруг были разбросаны прогулочные трости из коллекционной комнаты. Они напоминали спички, высыпавшиеся из коробка.
– О чём ты думаешь, когда носишься по музею как ненормальная? Ты могла бы меня убить!
– Извините, – сказала Кит.
– Что здесь происходит, Грэм? – сказал Финн Скаддер, помогая мужчине подняться на ноги.
– Хороший вопрос, – ответил тот. – У мистера Тренча, судя по всему, оригинальное чувство юмора. Он приготовил для меня ловушку. Установил над дверью трости в ведре. Он, видимо, решил, что это будет хорошая шутка.
– Что?
– Я никогда не делал ничего подобного, – сказал Бард.
Он с опаской посмотрел на дверь.
– Понятия не имею, как эти трости там оказались.
Бард, возможно, ничего не знал. Но у Кит не было никаких сомнений относительно того, кто именно это устроил.
– Если это не вы, тогда я хочу знать кто, – бросил Грэм Гройд, уже вставший на ноги.
Бард беспомощно пожал плечами.
– Это… это сделала я, – сказала Кит, и три пары глаз уставились на неё.
– Кто эта девочка?
– Ммм… моя внучка. Она у меня в гостях, но больше её здесь не будет, – заявил Бард, глядя на Кит как на недоразумение. – Давай-ка, прибери здесь всё, пока я закончу экскурсию для мистера Гройда.
– Благодарю вас, я уже достаточно увидел, – сказал мужчина.
Он брезгливо стряхнул пыль с брюк.
– Когда я ехал сюда с Финном Скаддером, я обещал себе сохранять непредвзятость. Я надеялся, что произошла какая-то ошибка, и нам удастся избежать официального расследования. Теперь я вижу, что был неправ. Этот музей – позор для нашего общества.
– Я же предупреждал вас, Грэм, – сказал Финн.
В своём безвкусном чёрном костюме застройщик выглядел настолько глупо и самодовольно, что Кит захотелось его стукнуть. Бард, напротив, смотрелся старым и бедным, и в том, как он стоял, было что-то очень трогательное и беззащитное. У Кит защемило сердце.
– Может быть, вы пройдёте наверх и посмотрите ещё другие комнаты? – предложил Бард.
– О да, – с удовольствием подхватил Финн, – наверху даже лучше. В западном крыле, например, есть две комнаты, которые вам особенно понравятся.
Но Грэм Гройд движением руки остановил его:
– Благодарю вас, Финн, но у мистера Тренча будет хорошая возможность всё показать, когда я вернусь через три недели вместе с инспектором.
Он сверился со своим ежедневником.
– Кажется, 28 августа у меня свободно.
– С инспектором? – непонимающе повторил Бард. – С каким инспектором?
– С областным инспектором по культуре и искусству. Это он будет решать, закрывать музей или нет. Но, судя по тому, что я сегодня увидел, без сомнения, это место следует как можно быстрее продать мистеру Скаддеру.
Произнеся эти слова и сердитым жестом смахнув со своих брюк последние следы пыли, Гройд проследовал к выходу, Финн – за ним. У двери он обернулся и подмигнул Кит.
– Спасибо, малышка, я твой должник. Увидимся двадцать восьмого.
Они ушли. Долгое время Бард и Кит стояли молча. Кит не поднимала глаза от пола.
– Ну, вот и всё, – промычал, наконец, Бард и буквально упал в кресло, настолько старое, что наружу через дыры в обивке вылезала сухая трава. Силы, казалось, его покинули.
– Я очень вин…
– Не извиняйся, – сказал Бард. – Уже слишком поздно для этого. Но я не понимаю, о чём ты думала, когда устанавливала над дверью эти палки.
Кит покрепче сжала губы. Она не могла сказать ему правду, и это было ужасно.
Старик грустно сидел, а потом почесал в затылке.
– Но не следует слишком тебя винить. Возможно, ничего бы не изменилось. Даже если бы ты не свалила ему на голову кучу тяжеленных палок, его решение, скорее всего, было бы тем же самым. Особенно если бы он увидел всё остальное.
Подобное проявление терпимости со стороны деда было для Кит удивительным. У неё оставался один вопрос, который просто сводил её с ума.
– Что будет с костюмами, если…
– Если продадут «Лунный камень»? – Бард закончил предложение вместо девочки.
Он вздохнул.
– Если очень повезёт, их продадут на аукционе. Но я не думаю, что это случится.
Бард покачал головой.
– Совет не будет особо стараться их пристроить, если за это нельзя получить хорошие деньги. Возможно, разведут костёр и сожгут их.
– Сожгут… – сказала Кит, и от этой мысли у неё будто земля ушла из-под ног.
Она даже не могла себе представить такого поворота событий. Она вообразила, как Финеллу поволокут на двор и бросят в кучу уже занявшихся огнём платьев.
От слабости Кит присела на кресло, стоявшее рядом.
– У нас есть три недели, – прошептала она.
Бард усмехнулся:
– Три недели. И что, ты думаешь, я смогу сделать за три недели? Только подмести пол и повесить ровно картины, которые сейчас висят криво. Три недели, в самом деле!
– Я помогу. Папа вернётся только 27 августа, и до этого времени я могу быть здесь.
От этих слов Бард расхохотался.
– Ну конечно, это же меняет дело. А то как же!
– Но мы не можем сидеть сложа руки! Мы должны попытаться спасти «Лунный камень».
Бард посмотрел на неё и покачал головой. Глаза его были похожи на льдинки.
– Ну почему я не слушал твоего отца? – сказал он с горечью. – Он говорил, что только сумасшедший может оставаться здесь один, и был прав. Посмотри, до чего я довёл это место. Превратиться в конгресс-центр Финна Скаддера! Что сказала бы твоя мать, если бы узнала?
– Ещё не поздно, – настаивала Кит.
– Нет, поздно. Стало поздно уже тогда, когда твоя мама уехала. Но я не хотел в этом признаваться. Ничего не поделаешь, придётся смириться. Считай, что «Лунного камня» больше нет.
Бард с трудом поднялся с кресла и шаркающей походкой вышел из комнаты. Кит смотрела ему вслед. Ей очень хотелось плакать, и она с трудом сдерживала слёзы.
Кит молча шагала по музею. Она искала Финеллу и, наконец, нашла. Девочка стояла на своём постаменте в детской. Кит смотрела на её бледное лицо и красивое платье дымчатого цвета. Кит почувствовала, что ненавидит Финна Скаддера. Ненависти такой силы она не испытывала никогда ранее.
Потом отчаяние сменило ненависть. Абсолютно потерянная, Кит вскарабкалась по винтовой лестнице в швейную мастерскую. Слуховые окна были открыты, мансарду заливал солнечный свет. По иронии судьбы это был первый солнечный день с тех пор, как Кит приехала в «Лунный камень».
Кит выдвинула стул и неловко уселась на него, водя пальцем по пыли на столешнице. Затем она взяла в руки пинцет. Он был очень похож на тот, что в её швейном наборе. Кит стала думать о своей маме. Как бы она поступила в такой ситуации? Неужели сдалась бы и позволила продать «Лунный камень», позволила сжечь все платья? Дала бы победить такому мерзавцу, как Финн Скаддер? Или она сумела бы что-нибудь сделать, чтобы остановить его?
В кармане у Кит лежала старая рекламная брошюра, которую она привезла из дома. Девочка достала её и внимательно посмотрела на картинку.
Хотя картинка выцвела и запачкалась, всё равно было видно, что музей находился в гораздо лучшем состоянии. Газоны были ухоженными и аккуратными, окна покрашенными и сверкали чистотой. Это был другой «Лунный камень», «Лунный камень» времён расцвета. Когда здесь жили Катерина и Эмми, тогда сам музей и Бард были любимы и окружены заботой.