— Ты знаешь, зачем это?
— И даже пить доводилось, — ответил Дорк. — Из этого сока делают пальмовое вино. Не очень вкусное, но крепкое.
— Верно, — кивнул Владигор. — По словам Урсулы, готовить это вино имеют право только ученики шамана. Значит, мы наткнулись на их жилище.
— Предлагаешь обыскать хижины, найти вино и как следует напиться? — Дорк пожал плечами. Он был явно раздосадован провалом их вылазки и не понимал, к чему клонит Владигор. — Я не возражаю. И повод хорош: у нас ничего не получилось…
— Не спеши расстраиваться, брат. Еще не все потеряно. Если здесь живут ученики, значит, где-то должна быть тропинка, которая нас выведет к шаману. Так?
— Пожалуй, — ответил Дорк. — И что дальше? Зачем тебе нужен этот старый хрыч?
— А затем, что у него наверняка найдутся слезы Бордиханга!
Дорк растерянно почесал свой лысый череп и буркнул:
— Хрен редьки не слаще: что к дракону в глотку, что к шаману в лапы.
Словно отвечая на его слова, под их ногами загудела и задрожала земля, послышался отдаленный грохот, а над Гремучей Горой всплыла черная туча дыма и пепла. Дорк, не видевший прежде ничего подобного, готов был упасть на колени и молить чужого бога о пощаде. Так бы, наверно, и поступил, если бы не поразительное спокойствие Владигора. Стоит и в ус не дует! Будто не земля под ногами трясется, не злые духи свирепствуют, а так, пустячки всякие, шалости детские!..
Ничего не поделаешь, пришлось Дорку загнать свои страхи в самый дальний уголок трепещущего сердца, изобразив на лице полное безразличие к происходящему. К счастью, подземный гул и тряска продолжались лишь несколько кратких мгновений.
Пройдясь по деревушке, они не встретили ни души, но, как и предполагал князь, довольно быстро отыскали тропу, ведущую в глубь острова.
Еще одно доказательство того, что именно эта тропинка выведет к логову шамана, они получили через несколько шагов: Дорк опрометчиво ступил в сторону — и обязательно провалился бы в глубокую ловчую яму, не успей Владигор схватить его за рубаху и тем самым вновь спасти ему жизнь. Со дна ямы послышалось рассерженное шипение змеи. Дорк осторожно глянул вниз, его лицо исказила гримаса отвращения.
— Бр-р-р, какая мерзость!
Тем не менее он еще раз посмотрел на дно ловушки.
— Это ларанги, — сказал он. — Болотные змеи.
— Ядовитые, конечно? — спросил князь.
— Очень, — подтвердил Дорк. — Как-то Виркус привез на остров и запустил двух таких же в охранный ров — для пущей надежности. Одна сумела выбраться и ужалила надсмотрщика, тот умер у всех на глазах в жутких мучениях. Виркус сам перепугался, и по его приказу вторую змеюку забили камнями.
— Будь внимательней, — сказал Владигор. — Уверен, это не последняя каверза, устроенная шаманом для непосвященных…
Новая ловушка (на сей раз ее первым заметил Дорк) оказалась более хитроумной. Над тропой свисала гибкая тонкая лиана, и любой путник машинально отвел бы ее рукой, дабы без помехи пройти дальше. Что случилось бы с ним в следующий момент, Дорк с готовностью продемонстрировал князю. Пригнувшись, он слегка тронул лиану мечом. Тут же из ближайших зарослей вылетел дротик и, просвистев над головой Дорка, вонзился в ствол пальмы.
— Самострел, — сказал Дорк. — Такие ставят кельтские охотники на звериных тропах.
Владигор выдернул дротик из ствола и осмотрел костяной наконечник. Он был густо смазан чем-то фиолетовым и резко пахнущим.
— Здешние охотнички целили не в зверя, — криво усмехнулся Владигор. — Яду, похоже, у них предостаточно.
Он хотел было закинуть отравленный дротик в лес, но передумал и отдал его Дорку со словами:
— Зачем оружию зря пропадать? Представится случай — вернем хозяевам…
Случай представился довольно скоро.
Тропа вывела их на берег мутного извилистого ручья и здесь оборвалась. Лес на противоположном берегу был редким, из земли выступали лобастые валуны, заросшие мхом и папоротниками, но продолжения тропы нигде не было видно.
— Наверно, ручей служит границей для виноделов, — заметил Дорк. — Дальше начинаются владения шамана.
Он уже собирался шагнуть к ручью, как вдруг Владигор, не говоря ни слова, схватил его за плечо и знаками приказал — тихо, не шевелись! Дорк замер, укрывшись в гуще папоротников.
Через несколько мгновений он понял причину тревоги князя: из-за большого серого валуна к ручью вышли четверо. Это были молодые и сильные чернокожие воины, всю одежду которых составляли узкие набедренные повязки, ожерелья из зубов диких зверей и яркие птичьи перья, воткнутые в жесткие волосы. Трое были вооружены дротиками, четвертый сжимал в руке боевой топорик. Их лица были размалеваны красной, белой и желтой краской. Особо выделялся почти трехаршинный детина, замыкавший цепочку дикарей: его нос украшало костяное кольцо, на голой мускулистой груди белой краской была нарисована свирепая тигриная морда, боевой топорик в его руке казался детской игрушкой.
Владигор шевельнул губами:
— Двое первых — твои.
Дорк молча кивнул.
Дагборды, ничуть не таясь, перешли мелкий ручей и ступили на берег. Они явно не ожидали нападения. Дорк резко выпрямился и метнул отравленный дротик в первого воина. Костяной наконечник пронзил черную грудь — и дагборд умер прежде, чем его тело рухнуло на землю. Второго воина он намеревался достать мечом, однако тот, проявив незаурядную прыть, уклонился от выпада и сиганул за ствол ближайшей пальмы. Дорк, раздраженно взрыкнув, бросился следом.
За миг до того, как острие дротика разорвало сердце дикаря, Владигор взвился в воздух, перемахнул через колючий куст и ударил ногой в челюсть замыкающего. Удар, хотя и достиг цели, не произвел желаемого воздействия: верзила покачнулся, но устоял на ногах. Владигор кувырнулся по траве, зацепил правой стопой другого воина, одновременно нанося удар левой пяткой в голый живот верзилы. На сей раз подействовало — все трое покатились в ручей.
Из взбаламученной воды поднялись только двое — синегорец и долговязый дикарь, наконец-то почувствовавший силу своего соперника.
Его черные глаза засверкали белками, ноздри шумно выбросили воздух, от чего воткнутое в них кольцо подпрыгнуло и задрожало. Нарисованный на груди тигр оскалил зубы.
Видимо, подобные трюки призваны были устрашить врага до потери сознания. Однако все зависит от того, какой враг стоит перед тобой. Перед громадным, чернокожим, взбешенным и раскрашенным дагбордом стоял хладнокровный и чуть посмеивающийся князь Владигор.
Дикарь завопил и метнул топорик в голову синегорца. Владигор слегка отклонился — увесистый боевой топор пролетел мимо. Тут же, блеснув на солнце, в руке чернокожего возник длинный трехгранный кинжал, и верзила, набычившись, бросился на Владигора.
— Глупец, — коротко сказал Владигор, припадая на колено и перехватывая руку дагборда молниеносным зажимом.
Дикарь взвыл от нестерпимой боли, но, получив удар ребром ладони по шее, обмяк и покорно свалился к ногам Владигора.
— Ваш учитель, похоже, давно не видел настоящего боя, — сказал Владигор, неизвестно к кому обращаясь. Трое дагбордов были мертвы, а четвертый беззвучно корчился у его ног и вряд ли был в состоянии воспринимать спокойную человеческую речь.
…И вновь Хоргут, закрыв глаза, сидел у камина, вдыхая густые ароматы колдовского зелья. Его морщинистое лицо выглядело изможденным, тонкие губы беззвучно шептали слова древних заклинаний, узловатые пальцы мяли друг друга до хруста в суставах. Хоргут был в ярости.
«Как ты смел потерять его, Скилл?» — взывал его мозг к невидимому собеседнику. «Не беспокойся, найду, — вспыхивал ответ. — Куда он денется? Сейчас они оба скрываются в зарослях. Как только выйдут на открытое место, я сразу покажу их тебе». — «А если за это время кто-нибудь его прикончит?» — «Его? Да ты смеешься, брат! Разве эти дикари способны противостоять Ассирусу? Им даже с какой-то полусотней пиратов не совладать!..» — «Сражение в бухте еще продолжается?» — «Это не сражение, а скоморошья потеха! Дагборды так и не поняли, что их просто-напросто дурачат. Ронг поджег лес за их спинами, поэтому две трети племени пытаются остановить огонь. Боятся, что пожар уничтожит весь остров. По-моему, они уверены, что землетрясение и пришельцы ниспосланы им Великим Бордихангом в наказание за грехи. Старый шаман явно перестарался, запугивая своих соплеменников». — «Хорошо, я понял тебя… А теперь покажи мне берег бухты».
В несколько взмахов мощных крыльев Скилл перенесся на побережье, и перед мысленным взором Хоргута распахнулась панорама битвы пиратов с чернокожими дикарями. Грифон был прав: дагборды, столкнувшись с незнакомой тактикой, совершенно растерялись и были близки к панике. Престарелый вождь племени с трудом сдерживал своих воинов от повального бегства, хотя пожар, устроенный пиратами за их спинами, не представлял особой опасности ни для них, ни для большого селения, расположенного в двух верстах от берега.
Пираты, скрываясь за высокими бортами «Единорога», берегли стрелы, поэтому били только наверняка — лишь по тем безумцам, которые, ошалев от страха или от злобы, выскакивали из-под защиты деревьев и пытались поразить пришельцев камнями и дротиками. При таком раскладе Ронг способен дразнить и удерживать дагбордов на берегу до самой ночи.
Скилл пролетел над крутобокими утесами, замыкавшими вход в бухту, и показал Хоргуту десяток мертвых чернокожих тел, валявшихся среди камней. «Лучники со „Зверолова" очень метко стреляют, — пояснил он. — Только один ушел живым, остальных ты сам видишь».
Хоргут немного успокоился. Судя по всему, основные силы дагбордов еще долго будут заняты ложной высадкой пиратов. Лишь бы Владигора-Ассируса не подвела какая-нибудь случайность… «Не беспокойся, брат, — отозвалась в нем мысль Скилла. — Синегорца на мякине не проведешь. Он всегда знает, что делает». — «А я, по-твоему, нет?! — взъярился Хоргут, отчетливо уловив двусмысленность заявлений Скилла. — Займись делом, ищи Ассируса!»