— Сколько нужно времени? — спросила она у Дана. — Налейте мне ещё вина, любезный. — Глава подорвался за очередной бутылкой.
— Часа может не хватить, — подытожила Мари.
— Верно. Но это лучше, чем уйти прямо сейчас. Не слышу слов благодарности, — высокомерно парировала Ида.
— Спасибо. Ты лучшая, — улыбнулась Мари.
— Так бы и сразу, — улыбнулась она в ответ. — Мне не терпится вернуться, — перевела тему, и лицо мгновенно побледнело, меняя цвет, словно хамелеон.
Девушка разделяла её чувства, ведь тоже мечтала о возвращении. Близость к воронке давала ощущение спокойствия. Чем дальше от Рема, тем невыносимее. Вспомнилось заточение на горе. Уже тогда она сходила без него с ума. А теперь, когда они прошли через столько бед, и жили вместе, было в разы тяжелее принимать разлуку.
Час пролетел незаметно. Нерп сделал шаг вперёд, нагнетая обстановку. Ида вздохнула.
— Пора. Результаты узнаем позже. Я свяжусь с тобой…, — не успела она договорить, как из комнаты раздался протяжный писк. Шай выпорхнул из спальни.
— Готово!
Округлое устройство сменило цвет на зелёный. Дан вытащил пробирки. Часть металлических фигурок испарилась, а на их месте образовалась коричневая жидкость. Нерп устраивал сцену в гостиной. Ида оборонялась, требуя времени. Глава набрал жидкость в шприц, поместил в вытянутый предмет, и захлопнул. Коротенький звук и готово. На экран, висевший под потолком, вывелась формула. Она состояла из замысловатых крючков и точек. Мари ничего не понимала и ждала пояснения. Шай охнул, а глава угрюмо покачал головой. Она дернулась, лишаясь терпения.
— Ну, же! Что там? Вид яда известен?! — Шай плакал, Дан низко опустил голову. Мари схватила кудрявого за балахон и стала трясти, а он мотался, как кукла. — Говори! Черт тебя дери! — нервы накалились до предела, сперло дыхание.
— Memento mori, — выдавил Шай.
— Что?!
— Так назвали яд. От него не существует противоядия.
Ответ будто врезал ей под дых. Надежда рухнула, сердце спустилось в желудок. Гнев застил глаза, а обида лишила рассудка.
— Тогда придумай! Не смей отступать! Она не умрет!
Ида вбежала в комнату и крепко сжала ее в объятиях. Мари уткнулась ей в шею лицом, и рыдала, повторяя сквозь всхлипы: «Не умрет. Не умрет».
Спустя некоторое время она успокоилась. Если, конечно, состояние угнетенности не входило в перечень эмоций связанных с беспокойством. Нерпа послали куда подальше, пообещав вернуться самостоятельно. Глава стражей сопротивлялся, но в итоге смирился. Дана поблагодарили за все сердечно. Ида поцеловала его в щёчку, и он чуть было не растаял прямо на глазах. Амине стало хуже. Девушку неконтролируемо рвало. В перерывах, сорванным голоском она звала Рема. Ная, узнав название яда, заперлась в куте. У Мари разрывалось сердце. Она поняла, что Амина ей симпатична. И если бы не интерес к Рему, возможно, они могли стать подругами. Девушке нужно было оказаться на смертном одре, чтобы Мари осознала степень своей симпатии.
Дома их ждал нагоняй от отца. Ларо впервые в жизни кричал на дочь, вена вздулась на лбу. Амину он отправил к целителям. Шай исчез следом, не желая её оставлять. Ида смягчила супруга, объяснив ситуацию, что не отменяло скрытности и сумасбродства. Однако он слегка успокоился, и это уже являлось прогрессом.
— Оли вернулся. — У Мари заболело в области сердца.
— А сын?! — вскочила Ида. Он отрицательно покачал головой.
— Чего ты ждёшь?! — вспылила Мари. — Отправляй людей!
— Оли очнётся и расскажет, что произошло. Дорогая, неоправданный риск…
— Неоправданный…, — тихо повторила она. — Ная у меня в доме! — выкрикнула ему в лицо и выбежала прочь.
Ларо гневно посмотрел на Иду, а она тяжело вздохнула. Объяснения легли на её плечи.
Сам не понимая как, Рем ощущал метания любимой. Он был уверен, что она безутешна. Рассчитывал, что остальная часть команды добралась до суши. Тогда прояснится хоть что-то. Пугала мысль, что Мари решит отправиться следом. Прохождение сквозь воронку было смертельно опасно, не считая охраны с ядовитыми шипами на хвостах.
Казалось, будто хозяева о них попросту забыли. Время шло. Определить сколько тут пробыли, не могли. Он маялся, пересекая комнату в сотый раз, и посчитал все квадратики на стене. Их было ровно пятьдесят четыре. Ян нашёл в гостиной доску из драгоценного минерала. По крайней мере, он выглядел именно так — дорого. И двадцать три камушка к ней. Для каждого имелось углубление, и десять лишних. «Пятнашки», — подумал Рем, вспоминая древнюю игру землян. Разработчик хаотично переставлял камушки, но вскоре утомился и стал делать это без особого энтузиазма. Тин скрылся в спальне. Каждый пребывал в собственных думках. Хорошо, что они не становились слышимыми для других.
Рем решил собрать ребят и попробовать проговорить варианты побега, которые просчитывал в голове, отвлекаясь на счёт квадратиков. Ян не сдвинулся с места, и надобность в особом приглашении отпала. Поэтому он отправился в спальню Тина. Стучаться не стал. А зачем? Что скрывать то? Разве что, тот решил поиграть сам с собой? Да и это вряд ли смутило бы ловца со стажем. Парни на долгих дежурствах, чем только не занимались. Да и не во что было стучать. Вместо дверей зияли проемы, подстроенные под рост существ. Он стремительно вошёл и застыл на месте. Тощий парнишка скинул костюм. Он дремал на кровати, на боку. Рука лежала на обнаженном бедре, грудь мирно вздымалась. Женская грудь. Маленькая с крохотными, розовыми сосочками, но всё же определённо женская. Трусов на юноше не было. Бёдра оканчивались небольшим холмиком, покрытым светлыми волосами. Тин открыл глаза и охнул, прикрывая холмик и грудь, и попятился к изголовью кровати. Рем зарделся румянцем и отвернулся.
— Одежду! На выход! — рявкнул через плечо, оставляя его одного.
Гнев разрывал его изнутри. Хотелось, как следует, врезать обманщице. Командир впервые оказался готов поступиться собственными принципами. Он не мог устоять на месте, курсируя в гостиной. Бешенство достигло апогея, и Рем со всей дури ударил кулаком в стену. Хруст костей отвлёк Яна от монотонного занятия. Он поднял глаза, сонно потёр и начал прикидывать, что происходит. Рем шипел на кулак, прижимая его к груди.
— Ты спятил? — растерянно спросил разработчик. Шизофрения казалась идеальным вариантом, способным объяснить его поведение.
— Тин — женщина, — саркастично произнёс Рем и рассмеялся. Ян прищурился. Недобрый смех походил на признак умалишенности.
— Точно спятил, — облачил друг мысли вслух, и продолжил ставить камушки на пустые отверстия.
В гостиную вышел, облачённый в обтягивающий костюм для погружения, Тин. Фигурка у него, и впрямь, была мальчишечья. «В жизни бы не подумал».
— Скажи ему, — прорычал командир сквозь зубы.
— Это правда, — глухо произнёс Тин каким-то другим, тонким голосом. Может, он звучал так от страха.
Ян, не веря в происходящее, хлопал ресницами. Миллион вопросов роилось у него в голове, но лишь один выплыл на поверхность: «Зачем?». Он прозвучал различимо для всех. Тин смахнул виноватые слёзы.
— Простите. Я не хотела. Я просто…
— Что?! — взревел Рем. — Просто обманула десятки людей?! Отправилась в опасное предприятие?! Имя у тебя тоже не настоящее?! — слюна брызгала изо рта и оставалась прямо перед лицом, водная среда не давала ей падать. Махнул рукой, отгоняя. Тин в голос разрыдался. Ян подошёл и обнял девушку, поглаживая длинной рукой по спине.
— Садись. Не нужно. Ответь зачем.
Тин затих, спазмы рыданий прекратились, и он поднял зеленые глазки.
— Я мечтала о том, чтобы стать ловцом всю жизнь. Тогда родители могли бы гордиться мной, — утёрла нос рукой, всё ещё хлюпая. — Но девушек не берут. Никогда не брали. Наша доля убирать улицы, дома, чистить и мыть. Готовить, если повезёт. Многие мои ровесницы нашли смысл в соитии с мужьями, у которых работали.
— Так было до перемен! Сейчас Минимусы свободны решать сами! — резко взмахнул он кулаком, и девушка зажмурилась. Ян укоризненно посмотрел, заставляя его замолкнуть.
— Меня зовут Тина… на самом деле, — пожала плечами. — Я сбежала из дома, приехала в Акву, и прошла отбор. А потом ты спросил…, и я согласилась, — она говорила очень тихо, словно не было сил. — Морское путешествие для меня было верхом мечтаний. Простите за всё, — вновь захлюпала. — Мне…ужасно…стыдно.
Ян прижал к себе девушку, а та прильнула в ответ, как к родному. Рем не мог успокоиться. Он ненавидел ложь во всех проявлениях. А эта особа умудрилась обмануть, и обвести вокруг пальца. Никому ещё не удавалось совершить в отношении него подобное так непринужденно, как этой малявке. Вспомнил точный удар ребром, уложивший его на лопатки. Гнев отступил, уступая место стыду. В конце концов, он многое успел увидеть. Всё, если быть точным.
— Кто научил тебя драться? — спросил, борясь с изменением цвета лица. «Жаль, что процесс сложно контролировать». Тина тоже покраснела и отводила глаза.
— Мой брат. Он служил ловцом, — окончательно успокоилась и отодвинулась от Яна, во весь рот улыбавшегося — по-идиотски.
— Как его зовут? — присел Рем на соседний диван, скрестив перед собой пальцы.
— Витай.
Имя показалось знакомым, и он вспомнил откуда. Витай служил в Терре. Он прибывал в столицу раз в полугодие на общий сбор и получение указаний. Худой, высокий, зеленоглазый, и удивительно ловкий. Парнишка поразил Рема во время учений. От обладателя хилой конституции никак не ожидаешь силы. Удары были выверены и просчитаны, противники сломлены. Однажды он попросту не приехал. Правитель Отто сообщил, что несколько человек погибло, когда в Терре замкнуло систему. Стадо тварей почувствовало и рвануло на город. Витай сдерживал оборону и спас сотни жизней. Те ребята ушли, как герои, но не удостоились увековечивания в летах. Они были Минимусами, только и всего. Расходный материал. Воспоминание из прошлого накрыло с головой, и Рем стиснул зубы. Даже тот факт, что он изменил ход вещей, и сделал жизнь людей счастливой, не смог угомонить былую ненависть, проснувшуюся в душе.