Да, первые шаги по дворцовому паркету были тяжелы. Впрочем, не намного легче было выдержать натиск провинциального гостеприимства. Если во дворцах приходилось все время опасаться, что тебя походя втопчут в грязь или выставят посмешищем, в высшем обществе Фааркоона с такой же осторожностью приходилось просчитывать каждый шаг, дабы невзначай кого-нибудь не обидеть, не показать себя зазнайками и снобами, но в то же время соблюсти некие границы, не допуская фамильярности и панибратства. В конце концов, многие из этих купцов и чиновников помнили Ренки и Готора еще простыми сержантами и даже платили им деньги за услуги подчас не совсем законного толка. А ведь приятелям тут еще предстояло жить и жить, а главное — работать. Следовательно, необходимо было сразу создать о себе правильное впечатление.
Так что посещение запланированных провинциальной элитой мероприятий было не столько удовольствием, сколько необходимой работой. Набивать брюхо едой, поднимать бокалы, произносить прочувственные речи самим и слушать многочисленные ответные перлы провинциального красноречия с серьезным и торжественным видом, что очень ценится деревенскими ораторами. И конечно же прямой обязанностью Ренки и Готора было развлекать местных дам и девиц танцами, дворцовыми сплетнями и рассказами о новинках столичной моды. Ибо, как понял даже Ренки, дамы — это страшная сила. Они вроде бы ничего не решают сами, отдав эту привилегию мужьям и отцам, но зато создают такую атмосферу, в которой окончательное решение может быть только однозначным и созвучным с их представлениями о правильном, благородном и честном.
— Однако, Одивия, вы и сами виноваты, — с улыбкой парировал Готор. — Почему мы не были удостоены высокой чести видеть вас ну хотя бы на вчерашнем балу в доме городского головы, да и на других балах, банкетах и приемах? Неужто Дом Ваксай настолько ослаб, что вам не прислали соответствующих приглашений?
— Вот еще! — фыркнула в ответ дерзкая девица. — Дом Ваксай сейчас силен как никогда. Хотя вынуждена признать, что это не только моя заслуга. Некие силы… — Одивия лукаво стрельнула глазами куда-то к потолку, — весьма благоволят моему Торговому дому как при распределении выгодных заказов, так и в преодолении бюрократических препон. Потому-то мне хватает дел помимо того, чтобы прыгать да трясти задом на танцульках, болтать с местными дурочками, обсуждая кавалеров, или строить глазки престарелым ловеласам и их балбесам-сыновьям. Так что, получив от вас записку, я не бросилась отлавливать вашу парочку в круговороте светской жизни, а послушно уселась ждать. Итак?
— Если все бумаги готовы, мы можем подписать их хоть сейчас, и верфь снова станет полностью вышей, — спокойно ответил Готор. — Смотрите, я даже специальную печать захватил, чтобы все было настолько официально, насколько это вообще возможно.
— Ну так извольте. — Одивия Ваксай немедленно подсунула Готору и Ренки папку с бумагами, которую явно держала под рукой. — На каждой страничке… А пошлину в казну я, так уж и быть, сама заплачу.
— Не стоит, — улыбнулся Готор, берясь за перо и ставя замысловатый росчерк на поданной бумаге, а затем удостоверяя его оттиском печати. — По высокой королевской милости мы освобождены от всех налогов и всех видов пошлин и сборов. Такая вот нам дана привилегия, о чем и свидетельствует сия печать. Ренки?
Ренки молча взял перо и также поставил на всех подсунутых ему листках свою подпись, старательно прописывая полное имя и титул, после чего скрепил подпись схожей печатью.
— Хм… — удивленно вскинула брови Одивия Ваксай, заглянув в полученные листы и рассмотрев печати. — «Военный вождь берега» — давненько я не слышала этого титула. Вернее — никогда не слышала, только читала о том, что когда-то были такие. Но разве Ваарасик Второй не упразднил подобные титулы?
— Угу, — весело кивнул оу Готор. — Причем чаще всего упразднял вместе с их носителями и всеми ближайшими родственниками носителей, верными слугами, солдатами и случайно подвернувшимися под руку посторонними людьми. Но вот нынешний король, да славится в веках его имя, счел нужным возродить старую добрую традицию в виде исключения. И так получилось, что оба эти исключения в данный момент сидят перед вами.
— И что же это, — осторожно поинтересовалась Одивия, — я сейчас имею дело с суверенными властелинами окрестностей Фааркоона?
— Увы… — развел руками Готор. — Хотя, скорее, к счастью. Титул возрожден, а вот соответствующие институты — нет. Мы обязаны содержать собственное войско на свои средства. Только сами при нем фактически остаемся лишь командирами, которых король может заменить в любой момент. Да и со сбором налогов не все так просто — львиная доля будет уходить в казну, а нам придется в основном довольствоваться доходом с собственных предприятий (которые еще предстоит создать). Радует, что хотя бы эти предприятия не будут облагаться налогом. И даже права окончательного и безапелляционного суда мы лишены. Хотя судить и в нашей власти, но наши приговоры можно попытаться оспорить в Королевском суде (чего я лично делать бы не советовал). А в остальном я — полноправный властелин земель к северу от Фааркоона на сто двадцать верст, а Ренки, соответственно, — к югу. Сам Фааркоон продолжает оставаться королевским, хотя многие из наших полномочий распространяются и на него. И кстати, пока еще это не то чтобы тайна… Скорее — нежелательная к разглашению информация. И я даже не сомневаюсь, что вы, Одивия, не станете раскрывать наш маленький секрет другим жителям словного Фааркоона и его окрестностей.
— Хм… — задумалась Одивия. — И к чему все это?
— То, что вы мне тут предлагаете, — с усмешкой заметил герцог Моорееко, — признаться, выглядит либо нелепым, либо фантастичным! Неужели люди в вашем мире и правда живут по подобным правилам?
Оу Готор развел руками, как бы говоря: «Сознаю всю нелепость. Но действительно так».
— Вот этот ваш «подоходный налог», — задумчиво продолжил герцог. — Нет, я понимаю, в теории это смотрится весьма разумно и даже справедливо. Но ведь купцы начнут мухлевать со своей бухгалтерией, скрывать доходы, а чтобы все это проверить, придется создавать вторую Тайную службу, и все добавочные налоги уйдут на ее содержание. Сейчас каждый покупает у моего ведомства годовую лицензию на занятие торговлей или ремеслом. А льготы и привилегии, которые предоставляются тем, кто заплатил больше, стимулируют купцов растрясать свои кубышки. В результате чего во всем королевстве действует не больше трех сотен аудиторов со своими командами. Согласитесь, оу Готор, это разумно!
— В какой-то мере, — кивнул собеседник. — Однако одним торговым домам выплатить подобный налог достаточно необременительно, в то время как другие изнемогают под его тяжестью. К тому же сильные и слабые торговые дома изначально поставлены в неравные условия. И сильные получают возможность давить слабых. А это тоже не слишком выгодно для казны. Поправьте меня, если я не прав, но за последние лет тридцать появился ли хоть один новый большой Торговый дом? По вашим глазам вижу, что нет. Солидные купцы душат конкурентов в зародыше, и вряд ли королевство от этого процветает.
— Так вы думаете, ваш вариант будет лучше? — иронично улыбнулся герцог Моорееко.
Так вышло, что оу Ренки Дарээка попал под покровительство дамы Тииры из рода оу Гии, а покровительство над оу Готором Готором (так он стал официально именоваться, поскольку имя Sergej высокая комиссия сочла неблагозвучным, к тому же оно ассоциировалось у тооредаанцев с одним малоприятным морским гадом) взял герцог Моорееко.
Для дворцовой публики это даже стало небольшой сенсацией — эти две высокие и могущественные персоны отнюдь не славились симпатиями друг к другу, хотя и откровенной вражды пока тоже не проявляли. Так с какой стати им «делить» между собой двух человек, чьи имена вот уже на протяжении нескольких лет все время упоминались рядом друг с другом? Что это — знак заключения союза между двумя властными кланами или наоборот — своеобразное объявление войны из-за попытки перетянуть на свою сторону известных героев, пользующихся благосклонностью короля?
Как ни странно, но на первом этапе личностями самих «героев» мало кто заинтересовался всерьез, поскольку все считали их лишь пешками и разменными монетами в большой игре. Властители могут позволить себе поиграть новыми игрушками и даже немного подраться из-за них, утверждая свой авторитет и превосходство, а потом выбросить, когда надобность в них исчезнет.
Тем более армия сейчас вновь стала очень модной и иметь в свите парочку «тиндских героев» считалось весьма престижным. Так что не только Ренки с Готором обрели покровителей из числа герцогов и представителей сильных родов — «по рукам» пошли и другие офицеры, участвовавшие в знаменитой кампании.
Однако защита столь высоких персон уберегла приятелей от многих проблем, ибо наезд на «человека Моорееко» или «приближенного дамы» означал бы наезд и на самого патрона. Так что им осталось лишь отбиваться от мелких шпилек и попыток прощупать новых людей.
— Не знаю, лучше это будет или хуже, — честно ответил Готор. — Мой мир довольно сильно отличается от вашего. По-хорошему стоило бы попробовать и так и этак. Сравнить, оценить плюсы и минусы. Но я и сам понимаю, что это совершенно невозможно. Разве что попробовать сделать так в отдельном герцогстве…
— На меня не смотрите! — замахал выставленными перед собой руками герцог Моорееко. — Если вы еще не знаете, я и так, получив на пятнадцатилетие от дядюшек-регентов свое герцогство в крайне запущенном виде, более двадцати лет приводил его в порядок! Вот и научился разбираться в финансах и чуять выгоду. За что меня, надо сказать, изрядно презирали другие герцоги. Зато король впоследствии счел возможным использовать мой дар на пользу всему королевству. Но свои родовые владения я вам, сударь, поганить не дам, хотя в ваших словах и есть крупица разумного. Я еще должен это обдумать и, возможно, даже посоветоваться с другими участниками «нашего заговора», так что пока можете идти и изложить эти ваши предложения в письменном виде. Реформа налогообложения давно