– Так я ж готов!
Степаныч с ноткой возмущения развёл руки, выставив напоказ длинные резиновые сапоги, а затем похлопал по старой кожаной сумке, перекинутой через плечо.
– Всё своё ношу с собой, как говорится.
Дима лишь хмыкнул, ничего не сказав, а вот Гена насторожился. По сравнению с их походными сумками, Степаныч будто на лёгкую прогулку собрался.
И тут осознание прорвалось сквозь пелену – старик выглядел просто чудно́! Он говорил как чудик, вёл себя как чудик и, собственно, выглядел соответствующе. Даже одевался подобающе – кроме высоких сапог на нём были только лёгкие штаны и просторная рубаха, что на фоне их полной экипировки вызывало кучу вопросов. Но ни Диму, ни Андрея это нисколько не смущало, так что скоро они отправились в путь.
И Гена полностью прочувствовал на себе все прелести вечерней глухой тайги, когда взбирался на очередной холм, покрытый зарослями кустарников вперемешку с соснами и лиственницами. Ноги гудели, болели, начинали заплетаться, но главной проблемой были полчища комаров, норовивших выпить всю кровь. Гады жужжали над ухом, превращая шум леса в нервную какофонию. Приходилось постоянно отбивался от настырных кровопийц, несмотря на полбаллончика аэрозоля, который должен был отпугивать их, но по итогу лишь драл носоглотку едким приторным запахом. И это пока остальные почему-то упорно делали вид, что не замечают копошащиеся чёрные тучки возле себя. Степаныч, вон, и вовсе разгуливал словно по набережной в погожий денёк, даже слегка будто пританцовывал, хотя над ним вились такие же тёмные тучи мошкары.
– Как ты это делаешь?! – рявкнул Гена.
– А? – Дима не понял вопроса, только сейчас заметив изнеможённого друга.
– Они ж повсюду! Вас не кусают что ли?!
Дима в ответ лишь пожал плечами.
– Привык.
Впереди бодро подскочивший к небольшим зарослям Степаныч недолго покопался в кустарниках, насвистывая что-то себе под нос, а через пару минут вернулся к спутникам с большой горстью голубики в руках.
– Угощайтесь! – он любезно поделился с ними находкой, после чего снова ускакал вперёд.
– Слушай, а кто это Степаныч такой? – прошептал Гена, залпом закинув ягоды в рот. – Странный он какой-то, а?
Дима улыбнулся в ответ – то ли не хотел говорить, то ли стеснялся. Но в итоге решился:
– Шаман он, этот Степаныч.
– Шаман?! – едва не перейдя в крик удивился Гена. – Настоящий что ли?
– Самый что ни на есть.
– Ничего себе…
Наблюдая за стариком, то и дело заглядывающим под очередной куст или скрывающийся в рощицах, чтобы потом показаться с полными карманами добычи, Гена не заметил, как лицо облепил с десяток жирных комаров. Только почувствовав укус, он опомнился, смахнул негодников ладонью и зло выругался.
– Ну, тогда понятно, – заключил Гена и продолжил путь.
К месту добрались, когда солнце почти скрылось за горизонтом. К тому времени похолодало, а влажный воздух разносил хвойный запах, застревавший в носу.
Стоящая неподалёку от ручья древняя срубная изба с покрытой дёрном крышей и единственным небольшим окном, смотрящим вглубь леса, не внушала особого доверия, но именно она должна была служить им убежищем на ближайшую ночь.
Дима с сыном сразу принялись разбивать лагерь: таскать хворост, разжигать костёр и раскладывать вещи. Гену со Степанычем отправили за водой, ниже по склону.
Старик завёл разговор, как только они отошли чуть подальше от избы.
– Тебя же Геннадием кличут, правильно? Ты откуда?
–Да, верно. Из Москвы я. А что?
– Да не, ничего… Осторожно, тут яма.
Степаныч за руку отвёл его в сторону. Гена навёл фонарь на тот участок и, действительно, увидел там резкую небольшую ямку, об которую наверняка бы спотыкнулся. Однако Степаныч шёл безо всяких вспомогательных средств, будто и так отлично ориентировался в темноте.
– Это я так, разговор завести. Ты же с Димкой в армии служил, да?
– Да… воевали в месте.
– Помню… Страшное было время. Когда его забирали, вся семья себе места не находила. Но я их успокоил – сказал, что с ним будут наши духи. Амулет дал.
– Это ножик тот?
Гена вспомнил, как Дима постоянно держал при себе небольшой нож ручной работы. На рукояти были вырезаны какие-то символы, но что они значат, не знал даже сам Дима.
– Да, он самый!
Ручей Гена скорее услышал, чем увидел. Бодрое журчание напомнило о жажде, вдруг пересохшем горле. Степаныч схватил металлическое вёдро, взятое из избы, и умело спрыгнул к воде, не особо обращая внимание на свет фонаря.
– Слушайте, э… – только сейчас Гена понял, что не знает имени старика.
– Да зови меня Степанычем. Не стесняйся!
– Слушайте… Степаныч. А вы и правда шаман?
– Ну, да, – подставляя ведро под течение, ответил тот.
– И прям духов видите, и всё такое?
– Верно говоришь. Вижу. А что, не веришь?
– Да как сказать… – Гена невольно почесал затылок. – Да и не похожи вы как-то на шамана.
Степаныч выпрыгнул обратно с полным ведром, чтобы сменить его на второе. Гена оценивающе потянул за ручку и понял, что вряд ли бы смог так лихо скакать по кочкам с такой ношей в руках.
– А ты ожидал увидеть медвежий халат, бубен и маску какую-нибудь? – старика это явно забавляло, но Гена ответил честно:
– Вообще-то да.
– Ну, лет сто назад я, может, так и выглядел бы. Но теперь времена другие. А ты правда в духов не веришь?
– Конечно.
Степаныч закончил наполнять второе ведро и вылез на берег, встав рядом с Геной. Тот потянулся к ручке, – хотел дотащить оба ведра, – но старик пошагал к избе, будто и не заметив его жеста. Пришлось догонять. Причём если шаман уверенно обступал любые препятствия, то Гене приходилось внимательно вглядываться под ноги, чтобы не навернуться.
– Зря не веришь, мальчик мой. Кто знает, быть может наши духи и твою жизнь спасли тогда… Помню, почувствовал я неладное – сон страшный приснился. Димка в нём попал в засаду в горах и не мог отбиться. Так я тут же побежал заговор творить. Всю ночь плясал вокруг костра, духов задабривал, пока с ног не свалился. Страшно было… Я ж не знал до последнего, сработал ли заговор. Но потом пришло письмо – Дима был в безопасности.
Тут в голове Гены вспыхнула вспышка. Перед глазами промелькнули страшные картины воспоминаний о ночи, когда он едва не расстался с жизнью. Отделение возвращалось из разведки в тылу противника и попало в засаду почти в самом конце пути. Взрывы гранат оглушали слух, пули свистели над головой, а крики боевиков вселяли ужас.
Их было слишком мало, чтобы сражаться с многочисленным отрядом врага, но отступать было просто некуда. Несколько часов они отбивали атаку за атакой, пока Дима по счастливой случайности не обнаружил проход в пещеру, ведущую в обход сил противника.
Гену тогда ранили. Сильно. Он уже решил остаться для прикрытия парней, но те даже слушать не стали – как только боевики прервались, чтобы отдышаться, они все вместе рванули в расщелину. Дима тащил друга на себе, пока они не дошли до своей части.
Гена к тому времени почти потерял сознание, однако всё обошлось. В напоминание о тяжёлой ночи остался уродливый шрам, с тех пор начинающий болеть, когда впереди маячит опасность.
Гена коснулся бедра, молча вглядываясь в спину Степаныча, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
– Что-то вы долго, – кинул навстречу Дима, когда они дошли до костра.
– Куда спешить-то? – улыбнулся Степаныч, присаживаясь на валежник. – Красота-то какая кругом!
– Не видно ж ни черта! – Андрей посмотрел на шамана с лёгким недоумением, но, встретившись взглядами с отцом, тут же замолк.
Лагерь был готов. Скоро зашипел чайник, наполнив округу душистым ароматом лесных трав, собранных по дороге. Перекус не отличался изысками – лишь несколько консервов на пару с булкой хлеба. Но свежий воздух и дикая природа не на шутку разыграли аппетит, так что уплеталось всё довольно быстро.
Заполнив желудки, все четверо наконец-то смогли отдохнуть. Особенно это требовалось Гене, чьи ноги, казалось, вот-вот готовы были отвалиться. Он бы тут же и заснул – глаза начинали слипаться, танцующее пламя действовало усыпляюще. Но, как это обычно бывает ночью у костра, – начались разговоры. В ход пошли рассказы о собственной жизни, о семье и работе. Гена показал фотографии жены и сына, ещё совсем подростка. Слово за слово перешли на тему работы, похаяли нерадивых коллег и начальников, посетовали на несправедливость жизни. И тут Андрей протяжно, почти показательно зевнул.
– Утомили мы мальца своими россказнями, – хмыкнул Гена.
– Да уж. Надо бы чего-то этакого… – задумался Дима.
И тут Степаныч озарился хитрой ухмылкой.
– А вы знали, что наш гость не верит в духов?
– Да я вообще атеист, – с вызовом заметил Гена.
Дима и Андрей оживились. Особенно Андрей – он, видимо, знал, к чему идёт дело.
Степаныч слегка наклонился. Морщины на лице заиграли тенями от костра, сделав лицо немного пугающим.
– И неужто никогда не сталкивался с чем-то странным или… таинственным?
– Нет, – уверенно ответил Гена.
– Да ладно тебе! – не поверил Дима. – Вот прям уж никогда?!
– Никогда! Ты ещё скажи, что сам такое видал! Призраков за задницы ловил!
Дима откинулся назад, сев поудобнее, перевёл взгляд на огонь.
– Ну, призраков или нет – хрен его знает. А история у меня имеется…
– Это какая? – Андрей аж загорелся, желая услышать страшилку от отца.
– А вот такая… – Дима понизил голос, постарался говорить с особенной интонацией, едва не переходящей на шёпот, отчего приходилось напрягать слух, концентрировать всё внимание на его словах. – Пацаном я был ещё, лет пятнадцать, может. Возвращался с танцев из соседней деревни на батькином мотоцикле, а тут, как назло, опустился туман…
━─━────༺༻────━─━
Ветер дул в уши, забирался за шиворот. Свет от фары бил не дальше двадцати метров, поэтому пришлось сбавить скорость. Ближе к мосту туман становился гуще, охватывал в свои влажные холодные объятья, отчего хотелось поскорее добраться до дома.