…И сейчас, опередив время, остановимся на том, как со Сталиным, ставшим генсеком партии, впервые — как представитель Коминтерна — встретился Владимир Забрежнев.
Встреча началась с того, что Владимир Георгиевич, не успев поприветствовать хозяина кабинета, обратил внимание на стол, заваленный горами бумаг, отметив при этом, что, даже работая по 18–20 часов в сутки, Сталин не справляется с документацией.
— Для текущей деятельности вам, Иосиф Виссарионович, следовало бы иметь второго секретаря партии и несколько секретарей, скажем четыре-шесть человек, вот они и будут вести различные направления партийной деятельности.
Лицо Сталина осталось хмурым, генсек ничего не ответил, лишь молча указал рукой на стул и спросил:
— Вы подготовили мне справку о мероприятиях Коминтерна и участие в нем нашей партии?
— Да, — коротко ответил Забрежнев.
— Тогда задам вам еще один вопрос. Что вы думаете по поводу революции в Германии?
После встречи с графом Канкриным Забрежнев часто обдумывал поставленные им задачи. И на подсознании чувствовал, что рано или поздно решение будет найдено, и буквально еще вчера, заканчивая подготовку к встрече с генсеком партии, он… положил несколько листков с частью фамилий из списка «Пирамиды». Услышав вопрос, он — практически интуитивно — молча отдал ему эти листки, тот также молча, не спрашивая, ничего не уточняя, взял их в руки и стал внимательно читать. Затем резко встал из-за стола, прошелся по кабинету в раздумьях, затем внимательно посмотрел на собеседника.
— Это что, люди, причастные к революции в Германии? Или это какие-то другие люди?
— Товарищ Сталин, когда я сказал, что в связи с загруженностью вам следует иметь нескольких секретарей ЦК, в том числе и второго секретаря, я был прав. Думаю, для такой работы вы сами подберете себе людей. Вообще кадровая работа партии и любого государства, и советского тоже, является наиглавнейшей.
Затем, словно таясь и не решаясь сказать нечто важное напрямик, спросил генсека:
— Вы читали книги Троцкого, скажем, «Терроризм и коммунизм»? Это теоретическая работа по идейному обоснованию терроризма и практики заложничества, но в ней говорится о руководстве партии в госаппарате и о том, как партия добивается выполнения своих задач.
Сталин долго молчал, затем подошел к столу, отпер его ключом и вынул оттуда названную книжку.
— Я не только ее читал, но и сделал в ней пометки.
Иосиф Виссарионович открыл брошюру на какой-то странице и зачитал: ««Морально» осуждать государственный террор революционного класса может лишь тот, кто принципиально отвергает (на словах) всякое вообще насилие — стало быть, всякую войну и всякое восстание…» После чего, повернувшись к собеседнику, сказал:
— Я считаю, что партия должна иметь безраздельное господство в аппарате власти государства. А сам госаппарат должен быть хорошо отлаженным и безупречным механизмом, где работают крайне исполнительные люди. Ну а мы, назначая на руководящие должности нужных нам товарищей, будем проводить жесткий контроль.
Забрежнев слушал Сталина, уже многое зная о нем, вплоть до тех закрытых сведений, что когда-то он был… завербован Имперской разведкой в качестве агента для консервации (!). Чтобы исключить какую-либо утечку об этом, в некоторых структурных подразделениях Третьего отделения МВД по Кавказу в картотеках для дезинформации были размещены данные на якобы секретного сотрудника сего отделения Джугашвили из Гори.
Кстати, именно эта информация, что Сталин был агентом царской охранки (как ее называли большевики), станет после смерти вождя гулять по диссертациям, статьям и исследованиям. Более того, будет неоднократно заявляться, будто бы Сталин, тщательно заботясь о своем прошлом, начиная с юношеских лет, прошедших в Гори, якобы убрал (убил) свидетелей своей молодости, и другие глупости.
Впрочем, подобные явления с исчезновением неугодных могли иметь место. И не надо видеть ничего сверхординарного в том, что исчезали люди, которые могли скомпрометировать вождя партии и советского народа; и чаще это делал не НКВД, а скорее тот, кто в действительности направлял деятельность НКВД; однако никак не сам лично Сталин.
Просто некоторым любителям страстей вокруг этого имени следует задуматься: а как бы они поступали, оказавшись на месте руководителя такого государства? Да еще в том самом XX злополучном веке? Да еще зная истину?!
К тому же не лишне припомнить, что немалая часть советских людей с неведомо откуда взявшимся энтузиазмом уничтожала друг друга… Не Сталин же бегал по бескрайней стране с пресловутым наганом, а мы с вами, это наши предки служили в районных, областных, республиканских и союзных отделах НКВД. Не товарищ Сталин, а мы состояли в «тройках», занимая должности первых секретарей, прокуроров, начальников НКВД районов и областей. Фамилии наши были: Иванов, Петров, Козлов, Ковальчук (правда, как выясняется, чаще всего под Ковальчуками и прочими Ивановыми были Янкеловичи, Эпштейны, Блейхманы, Якиры и другие называющие себя русскими)… Это мы возглавляли карательные органы и беспрекословно выполняли установки ЦК ВКП(б). Зато когда Сталина не стало, это мы, отмыв руки от крови братьев своих, приписали ему все свои кровавые преступления…
После встречи с В. Забрежневым и знакомства со списком «Пирамиды» у Сталина возникла сильнейшая потребность узнать, кто же стоит над всем, что произошло, кто истинный заказчик революции в Российской империи, кто желает править миром?
И тогда Иосиф Виссарионович берется тщательно изучать материалы 1-го и 2-го Интернационалов.
А вскоре Забрежнев (с согласия графа Канкрина) предоставил Сталину ряд важнейших документов Имперской разведки, собранных из эпицентра всех революций — из Ордена, разместившегося по адресу: США, Нью-Йорк, Бродвей, 120. Здесь находится главный штаб практического воплощения философских идей Гегеля в форме революций и мировых войн.
Глава 9
В период между Русско-японской и началом Первой мировой войны Имперской разведке на территории Германии удалось завербовать несколько немцев, состоявших в различных орденах, имеющих длинную предысторию со времен ордена Меченосцев и Тевтонского ордена; и имевших не только рыцарские традиции со Средневековья, но и боровшихся против мистики и сексуальных извращений, в первую очередь гомосексуализма.
Одного из завербованных звали Теодор Хаген, он был монахом, затем настоятелем монастыря; второго (его завербовали позже) — барон фон Либенфельс.
Было точно установлено, что еще в конце XIX века монастырь Хагена недалеко от города Линца в Австрии посещал тощий, с блуждающим взглядом подросток. Его мать желала сделать из него священника, оттого в какой-то период любимыми занятиями для него стали песнопения в хоре. Звали мальчика Адик, Адольф. Его отец Алоиз Гитлер был таможенным чиновником.
Алоиз Гитлер, отец будущего вождя Национал-социалистической рабочей партии Германии родился 7 июня 1837 Года в городке Штронесс, что в Нижней Австрии. По некоторым утверждениям, он был внебрачным сыном, рожденным от интимной связи местного сапожника еврея Иоганна Георга Гидлера с крестьянкой Анной Марией Шикельгрубер. Будучи внебрачным ребенком, Алоиз долгое время носил фамилию матери. Но когда родители заключили брак и обвенчались в мае 1842 года в городке Деллерсхейме, они пришли к выводу, что отношения с сыном у них как-то не складываются. Отчего почти до 14 лет Алоиз воспитывался у дяди Иоганна Непомука Гидлера, который усыновил уже взрослого Алоиза. И в 1877 году Алоиз взял себе фамилию отца и дяди, изменив букву «д» на «т», и стал — Гитлер.
С 18 лет он начал службу в императорской таможне, где проработал вплоть до выхода на пенсию. Его первой женой стала Анна Гасль, но она была слаба здоровьем и вскоре скончалась. Еще при ее жизни Алоиз вступил в интимную связь с Франциской Матцельбер, родившей ему внебрачного ребенка. После смерти жены Алоиз женился на Франциске, но та тоже вскоре заболела и умерла. Так Алоиз Гитлер вновь овдовел; тогда он обратил свой взор на дальнюю родственницу Клару Пельцль, помогавшую ему по хозяйству. Она была на 23 года моложе его и вскоре родила ему сына Адольфа. Поскольку Клара являлась троюродной сестрой Алоиза Гитлера, ему пришлось получать разрешение на брак у пастора; но 7 января 1885 года он женился в третий раз; произошло кровосмешение.
В 1895-м, когда Адольфу исполнилось 6 лет, Алоиз вышел на пенсию и семья поселилась в окрестностях города Линца. Тогда же близкие приметили, что Адик часто завороженно смотрит на живописные окрестности; вскоре в руках подростка оказались мольберт, краски и кисти. Уже первые живописные холсты были талантливы, но, увидя их, отец взорвался: «Пока я жив, я не позволю тебе заниматься мазней. Ты будешь только чиновником!» Адик, выглядевший тщедушным подростком с заостренным носом и большим кадыком, всхлипнул, дернул стесанным подбородком и, удалившись в свою комнату, горько и искренне заплакал.
Но отец будущего фюрера Германии прожил недолго и скончался 3 января 1903 года.
После окончания Второй мировой войны ряд ученых историков высказывали мысль, что Гитлер — это партийный псевдоним и что его дед был евреем. Возможно, о родственнике — правда, возможно, вымысел, а вот что касаемо псевдонима…
Дело в том, что предками Адольфа были австрийцы, или как еще их называли, богемские немцы. Его фамилия Гитлер, а у предков — Гидлер. Третья жена и троюродная сестра Алоиза Гитлера Клара Пельцль, произведшая на свет будущего фюрера германского национал-социализма, родилась 20 августа 1860 г. в небольшом городке Шпитале. Она приходилась внучкой Иоганну фон Непомуку Гидлеру (Гютлеру). По мнению некоторых ученых, такие варьирования одной фамилии обычно касались крестьян или малоимущих жителей Германии. Как известно, в те времена за точностью написания своих фамилий следили разве что дворяне да священники.