– Вот как?
– Уверяю вас, я не шучу. Однако в данный момент мне хотелось бы получить ее в свое распоряжение как можно скорее, чтобы успеть сделать несколько копий. Тогда, даже если оригинал будет уничтожен – что ж, ничего страшного!
– Бог ты мой, – отозвался Энтони.
– Наверное, вам это кажется абсурдом, мистер Макграт, но, уверяю вас, вы просто недооцениваете ситуацию. Самые решительные попытки воспрепятствовать тому, чтобы рукопись оказалась у нас, предпринимались и предпринимаются неустанно. Скажу вам со всей откровенностью и без дураков: если вы рискнете принести ее сюда сами, десять против одного, что вы до нас попросту не доберетесь.
– Сомневаюсь, – сказал Энтони. – Обычно, если я хочу куда-то попасть, я туда попадаю.
– Вам противостоят очень опасные люди. Месяц назад я бы просто не поверил, что такое возможно. Говорю вам, мистер Макграт, в последнее время угрозы, попытки подкупа и шантажа сыплются на нас со всех сторон, так что мы уже и сами не знаем, на каком мы свете. Поэтому послушайте моего совета, не пытайтесь принести эту рукопись нам самостоятельно. Наш человек зайдет к вам в отель и возьмет ее у вас.
– А что, если преступники и до него доберутся? – спросил Энтони.
– В таком случае отвечать будем уже мы, а не вы. Вы ведь передадите рукопись нашему представителю, в чем получите письменное свидетельство. Чек на… э-э-э… тысячу фунтов стерлингов, который нам поручено вам вручить, будет доступен лишь к следующей среде, таковы условия завещания покойного… э-э-э… автора – вы знаете, о ком я; но, если вы настаиваете, я пошлю вам собственный чек с тем же посыльным.
Минуту-другую Энтони колебался. Вообще-то он собирался держать мемуары у себя до последнего, так ему хотелось самому посмотреть, из-за чего вокруг них такая суета. Однако аргументы издателя показались ему не лишенными оснований.
– Ладно, – сказал он, наконец, со вздохом. – Будь по-вашему. Присылайте своего человека. И, если вас не затруднит, пришлите с ним заодно и чек, так как я, возможно, покину Англию еще до следующей среды.
– Разумеется, мистер Макграт. Наш представитель будет у вас завтра утром. Лучше всего будет не посылать к вам никого прямо из офиса. Наш мистер Холмс живет в Южном Лондоне. Завтра, по пути на работу, он заедет к вам, заберет пакет и вручит вам расписку. Предлагаю вам положить фальшивый пакет в сейф управляющего сегодня вечером. Ваши недруги прослышат об этом, и тогда сегодняшнюю ночь вы сможете спать спокойно.
– Очень хорошо, так я и поступлю.
Энтони задумчиво опустил трубку. После чего покинул отель и принялся приводить в исполнение свой план поиска Джузеппе. Но тот оказался воистину неуловимым. Да, он работал в ресторане, куда наведался Энтони, однако никто там не знал, куда он направился потом и где его можно найти.
– Ничего, парень, я тебя еще достану, – сквозь зубы процедил Энтони. – Ты будешь моим. Это только вопрос времени.
Его вторая ночь в Лондоне прошла абсолютно спокойно.
В девять часов утра ему в номер принесли визитную карточку мистера Холмса, представителя издательского дома «Бальдерсон и Ходжкинс», а следом за ней пожаловал и сам мистер Холмс. Это был невысокий светловолосый человек со сдержанными манерами. Энтони передал ему рукопись, получив взамен чек на тысячу фунтов. Мистер Холмс положил мемуары в бывший при нем небольшой коричневый портфель, пожелал Энтони доброго утра и вышел. Все прошло как нельзя более гладко.
– Может, его еще убьют по дороге в офис, – вслух сказал Энтони, стоя у окна и глядя на улицу. – Интересно – да, очень интересно.
Он положил чек в конверт, черкнул пару строк на листке бумаги, вложил его туда же и заклеил конверт. Джимми, который был, можно сказать, при деньгах в момент их встречи в Булавайо, ссудил Энтони солидной суммой, до сих пор практически нетронутой.
– Если с одним делом покончено, то другое еще даже не начиналось, – сказал себе Энтони. – Точнее говоря, я запорол его с самого начала. Но не стоит отчаиваться. Думаю, надо подготовиться и самому пойти на Понт-стрит, четыреста восемьдесят семь, чтобы сориентироваться на местности.
Он собрал вещи, спустился, оплатил счет и приказал перенести свой багаж в такси. Щедро вознаградив всех, кто оказался у него на пути – большинство из этих людей ничего не сделали для того, чтобы его пребывание в этом отеле стало комфортным, – Кейд уже готов был сесть в такси и уехать, как вдруг на ступеньках лестницы показался мальчик с письмом в руке, который бежал к нему.
– Только что принесли вам, сию минуту, сэр.
Глубоко вздохнув, Энтони извлек еще шиллинг. Такси с тяжким стоном и жутким скрежетом сорвалось с места и понеслось, подпрыгивая, по мостовой, а Кейд раскрыл письмо.
Оно оказалось прелюбопытным документом. Энтони пришлось прочесть его четыре раза, прежде чем он понял, в чем там суть. Говоря простым языком (которого в этом документе как раз не было – его заменял тяжеловесный жаргон правительственных циркуляров), некоего мистера Макграта, прибывающего из Южной Африки в Англию сегодня, в четверг, просили ничего не предпринимать в связи с мемуарами графа Стилптича – которые, впрочем, нигде не были названы напрямую, а обозначались разными намеками, – до встречи и конфиденциальной беседы с мистером Джорджем Ломаксом и другими влиятельными персонами, чье величие сквозило даже между строчками письма. Также мистера Макграта приглашали приехать в Чимниз, загородное поместье лорда Кейтерхэма, по личному приглашению последнего, завтра, то есть в пятницу.
Таинственное и абсолютно туманное послание. Энтони прямо влюбился в него.
– Добрая старая Англия, – растроганно буркнул он. – На два дня позже всех событий, как обычно. Хотя жаль. Не могу же я ехать в Чимниз под ложным предлогом. А может, у них там найдется поблизости гостиница? Мистер Энтони Кейд может остановиться и там, и все будет шито-крыто.
Наклонившись к окошку, Энтони дал водителю новые указания, которые тот принял с презрительным кивком.
Вскоре автомобиль прибыл к не столь прославленному столичному заведению для проезжающих. Цены в нем, однако, ненамного уступали тому, которое Энтони покинул совсем недавно.
Взяв номер на имя Энтони Кейда, он вошел в неопрятную комнату для письма и стал торопливо писать на листе почтовой бумаги с грифом отеля «Блиц». Объяснив, что приехал еще во вторник, Энтони сообщил о том, что уже передал рукопись господам Бальдерсону и Ходжкинсу и вынужден отклонить приглашение лорда Кейтерхэма, так как почти сразу покидает Англию. Письмо он подписал так: «С почтением, ваш Джеймс Макграт».
– А теперь, – сказал Энтони, наклеивая на конверт марку, – к делу. Джеймс Макграт сыграл свою роль, на сцену выходит Энтони Кейд.
Глава 8Мертвец
В тот же четверг Вирджиния Ривел играла в теннис в Рейнло. По дороге домой, полулежа в роскошном лимузине, она то и дело улыбалась, предвкушая свою роль в предстоящей беседе. Разумеется, существовала вероятность того, что шантажист не появится, но она была почти уверена в обратном. Ведь в прошлый раз она показала себя такой легкой добычей! Что ж, зато теперь его ждет сюрприз!
У дома, выйдя из машины, Вирджиния обернулась к шоферу, чтобы сказать тому несколько слов.
– Как ваша жена, Уолтон? Я совсем забыла спросить.
– Уже лучше, мадам. Доктор сказал, что еще зайдет к ней в половине седьмого. Вам еще понадобится сегодня машина?
Вирджиния ненадолго задумалась.
– Я уезжаю на уик-энд. К шести сорока мне надо быть на вокзале Паддингтон, но вы мне не нужны – я вызову такси. А вы поговорите лучше с врачом. Если он решит, что вашей жене не повредит провести выходные за городом, свозите ее куда-нибудь. Расходы я оплачу.
Нетерпеливым кивком прервав излияния благодарности коротышки-шофера, Вирджиния взбежала по лестнице и пошарила в сумочке в поисках ключа, но, вспомнив, что оставила его дома, торопливо позвонила.
Ей открыли не сразу, и, пока она ждала, к ней подошел какой-то молодой мужчина. Одет он был бедно, в руке держал какие-то листовки. Он протянул их ей так, чтобы она ясно увидела надпись на верхней: «Зачем я служил моей Родине?» В его левой руке была коробка для пожертвований.
– Ой, только не эти ужасные стихи! – взмолилась Вирджиния. – Я уже покупала их сегодня один раз, утром. Честное слово.
Молодой человек запрокинул голову и расхохотался. Вирджиния вместе с ним. Окинув его взглядом, она нашла его куда более приятным представителем лондонских безработных, чем обычно. Ей понравилось его загорелое лицо с жесткими, сухощавыми чертами. В своих симпатиях к нему она зашла так далеко, что даже пожалела, что не может дать ему работы.
Но тут дверь как раз отворилась, и проблема безработицы разом вылетела у Вирджинии из головы, поскольку открыла ей не кто иная, как ее собственная горничная, Элиза.
– Где Чилверс? – строго спросила она, входя в холл.
– Но он уехал, мадам, вместе с остальными.
– С кем с остальными? Куда уехал?
– Но в Датчет же, мадам, – в коттедж, как и было сказано в вашей телеграмме.
– В моей телеграмме? – недоумевая, переспросила Вирджиния.
– Разве мадам не посылала телеграмму? Но тут не может быть ошибки. Ее принесли меньше часа тому назад.
– Никакой телеграммы я не посылала. Что в ней написано?
– Кажется, она все еще тут, на столике.
Элиза побежала, отыскала телеграмму и с триумфом принесла ее хозяйке.
– Вот она, мадам!
Телеграмма была адресована Чилверсу и содержала следующие указания: «Пожалуйста, немедленно езжайте со слугами в коттедж и приготовьте все к приему гостей в субботу и воскресенье. Езжайте поездом в пять сорок девять».
Вполне обычная телеграмма, ей и раньше случалось посылать такие, когда ее посещала мысль устроить вечеринку в своем бунгало за городом. И она всегда брала с собой всех слуг, оставляя в лондонском доме лишь старушку-смотрительницу. Неудивительно, что Чилверс не нашел в телеграмме ничего странного и, как верный слуга, поспешил исполнить все указания госпожи в точности.