Глава 12Энтони рассказывает историю
– Мистер Энтони Кейд, – объявил Тредвелл.
– Входит подозрительный незнакомец из деревенской гостиницы, – сказал Энтони.
Каким-то чудом он сразу угадал хозяина дома, что редко удавалось незнакомцам, и прямо направился к лорду Кейтерхэму. Подходя к нему, мысленно составил список остальных присутствующих, охарактеризовав их про себя так: «Номер первый – Скотленд-Ярд. Второй – местный высокий чин, наверное, главный констебль. Третий – замученный джентльмен на грани апоплексического удара – должно быть, из правительства».
– Прошу меня простить, – продолжал Энтони, по-прежнему обращаясь к лорду Кейтерхэму, – за столь бесцеремонное вторжение. Но в «Веселой собаке»[9], или как там еще зовется местный паб, поговаривают, что в большом доме произошло убийство, вот я и поспешил сюда в надежде, что смогу пролить на это дело некоторый свет.
Минуту-другую никто не произносил ни слова. Суперинтендант Баттл молчал потому, что по опыту знал: в тех редких случаях, когда хотят говорить другие, детективу из Скотленд-Ярда лучше помолчать; полковник Мелроуз – потому, что был неразговорчив от природы; Джордж Ломакс – потому, что привык сначала получать отчет в письменном виде; а лорд Кейтерхэм просто не знал, что сказать. Однако поскольку трое остальных тоже молчали, а незнакомец обращался непосредственно к нему, его светлости все же пришлось собраться с мыслями и заговорить.
– Э-э… так, так… именно так, – начал он, волнуясь. – Может быть… э-э-э… присядете?
– Спасибо, – ответил Энтони.
Джордж угрожающе прочистил горло.
– Э-гхм… утверждая, что вы способны пролить свет на это дело, вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, – отвечал Энтони, – что вчера, около одиннадцати сорока пяти вечера, нарушив границы частной собственности лорда Кейтерхэма (за что, я надеюсь, он меня простит), я слышал выстрел. По крайней мере, с моих слов вы можете зафиксировать время совершения преступления.
И он оглядел всех троих по очереди, задержавшись взглядом на лице суперинтенданта, бесстрастность которого, кажется, произвела на него должное впечатление.
– Но для вас это, кажется, не новость, – тихо заметил он.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Кейд? – спросил Баттл.
– Только то, что сказал. Сегодня утром я надел туфли. Позже, спросив, где мои ботинки, я не мог их получить. Оказывается, за ними заходил какой-то молодой констебль. Я, естественно, сложил два и два и тут же помчался туда – спасать, насколько это еще возможно, свою репутацию.
– Очень разумное решение, – невыразительно ответил Баттл.
Глаза Энтони слегка сверкнули.
– Ценю вашу сдержанность, инспектор. Вы ведь инспектор, я не ошибся?
Тут вмешался лорд Кейтерхэм; Энтони определенно начинал ему нравиться.
– Суперинтендант Баттл из Скотленд-Ярда. Это полковник Мелроуз, наш главный констебль, и мистер Джордж Ломакс.
Энтони бросил на Джорджа быстрый взгляд.
– Мистер Джордж Ломакс?
– Да.
– Кажется, мистер Ломакс, я имел удовольствие получить вчера от вас письмо.
Джордж вытаращил на него глаза.
– Вряд ли, – ответил он холодно.
Однако тут же пожалел, что не взял с собой мисс Оскар. Она вела всю его переписку и помнила каждое письмо, адресата и содержание. Великий человек вроде Джорджа Ломакса не может забивать свою память подобными мелочами.
– Мне кажется, мистер Кейд, – намекнул он, – вы собирались объяснить нам, что вы делали здесь вчера без четверти полночь?
Его тон говорил яснее ясного: «Что бы вы нам ни сказали, мы вам не поверим».
– Да, мистер Кейд, так что вы тут делали? – с живым интересом подхватил лорд Кейтерхэм.
– Увы, – сказал Энтони с сожалением, – боюсь, что это долгая история.
И он вынул портсигар.
– Вы позволите?
Кейтерхэм кивнул, и Энтони закурил сигарету, готовясь к испытанию.
Он лучше всех понимал риск, которому подвергался. За короткий промежуток в двадцать четыре часа Кейд умудрился оказаться замешанным в двух преступлениях. Причем его действия в первом случае были таковы, что при взгляде со стороны не оставляли сомнения в его виновности. Едва успев избавиться от тела, чем затруднил работу следствия по первому происшествию, он умудрился прибыть на место второго ровно к началу. Ищи он нарочно неприятностей на свою голову, и то вряд ли преуспел бы больше.
«Куда уж тут Южной Америке!» – подумал Энтони.
Он уже решил, что будет делать. Говорить правду – с одним маленьким изменением и одним серьезным умолчанием.
– Моя история, – приступил он к рассказу, – началась три недели назад в Булавайо. Мистер Ломакс, вне всякого сомнения, знаком с этой окраиной империи… «Что знает об Англии тот, кто лишь Англию знает?»[10], и так далее, в том же духе. Я повстречал там своего друга, некоего мистера Джеймса Макграта…
Он произнес это имя медленно, задумчиво глядя на Джорджа. Тот подпрыгнул на стуле, едва не вскрикнув.
– Результатом нашего разговора стала моя поездка в Англию: я пообещал мистеру Макграту исполнить одно поручение, за которое он сам не мог взяться в то время. Поскольку билет на пароход был уже заказан на его имя, я путешествовал как мистер Макграт. Затрудняюсь сказать, как именно квалифицируется это правонарушение, – полагаю, что суперинтендант знает и взыщет с меня соответственно.
– Мы лучше послушаем вашу историю, сэр, если не возражаете, – отвечал тот, чуть заметно блеснув глазами.
– Прибыв в Лондон, я отправился в отель «Блиц», все еще как мистер Макграт. В столице я должен был передать один манускрипт некоей издательской фирме, но почти сразу по прибытии ко мне пожаловали депутации от двух разных политических партий одного иноземного королевства. Один посланец действовал строго конституционными методами, другой – нет. Обоим я отвечал соответственно. Однако мои проблемы на этом не кончились. В ту же ночь в мой номер пробрался официант того самого отеля и сделал попытку меня ограбить.
– Полагаю, вы не сообщили об этом в полицию? – спросил суперинтендант Баттл.
– Вы правы, не сообщил. У меня ведь ничего не украли. Однако я поговорил с управляющим отеля, который сможет подтвердить мой рассказ, как и то, что упомянутый официант в ту же ночь исчез из отеля. На следующий день мне позвонили издатели и предложили передать рукопись их представителю. Я согласился, и утром следующего дня все было исполнено. Поскольку больше я о ней ничего не слышал, полагаю, что рукопись достигла места назначения в целости и сохранности. Вчера, все еще известный как Джеймс Макграт, я и получил письмо от мистера Джорджа Ломакса…
Энтони сделал паузу. Он уже вовсю наслаждался происходящим. Джордж заерзал.
– Теперь я вспомнил, – забормотал он. – У меня такая обширная переписка… Да и имя другое, вряд ли вы могли ожидать… И, позвольте заметить, – голос Джорджа поднялся и окреп в осознании своего морального превосходства, – что устраивать маскарад… выдавать себя за другого человека – неподобающее поведение. У меня нет ни малейших сомнений в том, что закон предусматривает наказание – и весьма серьезное – за проступок такого рода.
– В письме мистера Ломакса, – все так же спокойно продолжал Энтони, – содержались различные предложения касательно вверенной мне рукописи. А также приглашение лорда Кейтерхэма присоединиться к компании в его загородном поместье.
– Очень рад видеть вас, мой дорогой друг, – вмешался сей достойный представитель древнего рода. – Лучше поздно, чем никогда, а?
Джордж посмотрел на него, нахмурившись.
Суперинтендант Баттл, не мигая, смотрел на Энтони.
– Так вы поэтому оказались здесь прошлой ночью, сэр? – спросил он.
– Разумеется, нет, – тепло ответил Кейд. – Когда меня приглашают на уик-энд в загородный дом, я обычно не перелезаю через ограду, не топаю напрямую через парк и не делаю попыток проникнуть в дом через окна первого этажа. Я подъезжаю к парадному входу, звоню в дверь и вытираю ноги о коврик… Итак, продолжим. Я направил мистеру Ломаксу ответ, в котором объяснил, что рукопись больше не находится в моих руках, а потому я вынужден отклонить любезное предложение лорда Кейтерхэма. Но, едва отослав это письмо, я вспомнил нечто, до той поры ускользавшее из моей памяти. – Он сделал паузу. Наступал самый рискованный момент. – Я забыл сказать, что, борясь с тем официантом, Джузеппе, я вырвал у него клочок бумаги с нацарапанными на нем словами. Они ни о чем не говорили мне тогда, но я сохранил клочок и, увидев в письме название Чимниз, сразу вспомнил. Вынув его из бумажника, я взглянул на него. И оказался прав. Вот этот фрагмент, джентльмены, вы можете убедиться сами. Здесь написано: «Чимниз, 11.45, четверг».
Баттл внимательно осмотрел клочок.
– Конечно, – продолжал Энтони, – слово «Чимниз» может и не иметь отношения к этому дому. С другой стороны, может и иметь. И, вне всякого сомнения, Джузеппе был вор и негодяй. Поэтому мне пришло в голову взять автомобиль, приехать сюда вечером, убедиться, что все в порядке, переночевать в местной гостинице, а утром представиться лорду Кейтерхэму и предупредить его о возможных неприятностях.
– Правильно, – одобрительно отозвался хозяин дома. – Совершенно верно.
– Сюда я добрался поздно – не рассчитал время на дорогу. Вот почему, остановив машину, перебрался через ограду и побежал к дому напрямую через парк. Когда я поднялся на террасу, в доме было темно и тихо. Я уже уходил, как вдруг услышал выстрел. Мне показалось, что стреляли где-то в доме, и я, подбежав к окнам, стал пробовать их одно за другим. Но все они были заперты, и изнутри не доносилось больше ни звука. Я подождал, но вокруг было тихо, словно в могиле, и я решил, что ошибся и принял отдаленный выстрел какого-нибудь браконьера за выстрел в доме – вполне естественное заблуждение при подобных обстоятельствах, как мне кажется.