– У меня была одна теория, – сказал Энтони. – Но она не выдержала проверки действительностью.
И он рассказал об опознании Вирджинией принца Михаила. Баттл кивнул.
– О, да, его личность не вызывает сомнения. Кстати, старый барон очень высокого мнения о вас. Отзывается о вас с большим энтузиазмом.
– Очень любезно с его стороны, – сказал Энтони. – Особенно после того, как я предупредил его, что не пожалею сил, чтобы до среды вернуть мемуары.
– Тут вам придется потрудиться, – сказал Баттл.
– Н-да. Вы так думаете? Полагаю, украденные письма у Короля Виктора и компании.
Баттл снова кивнул.
– Их забрали у бедняги Джузеппе в тот день на Понт-стрит. Ловкие ребята. Да, письма наверняка у них, и теперь они знают, где искать.
Мужчины уже собирались покинуть комнату. На пороге Энтони задержался и через плечо кивнул.
– Здесь?
– Вот именно. Но они еще не заполучили свой приз и готовы рисковать многим, чтобы найти его.
– Полагаю, – сказал Энтони, – что в вашей хитроумной голове уже созрел план?
Баттл не ответил. Вид у него в тот момент был особенно солидный и совсем не умный. Потом, очень медленно, он мигнул.
– Моя помощь нужна? – спросил Кейд.
– Да. И еще одного человека.
– Кого же?
– Миссис Ривел. Вы, может быть, не обратили на это внимания, мистер Кейд, но она на редкость привлекательная женщина.
– Еще бы мне не обратить, – сказал Энтони и бросил взгляд на часы. – Я совершенно согласен с вами насчет сна, Баттл. Купание в озере и хороший завтрак будут сейчас куда более кстати.
И он легко взбежал по лестнице наверх, в свою спальню. Насвистывая, сбросил одежду, в которой провел всю ночь, взял халат и полотенце.
Вдруг он замер перед туалетным столиком, уставившись на предмет, скромно лежавший как раз напротив зеркала.
Сначала Кейд не поверил своим глазам. Взяв предмет, он повертел его. Да, это они, ошибки быть не может.
В его руках снова была переписка Вирджинии Ривел. Все письма были на месте. Ни одно не пропало.
С письмами в руках Энтони опустился в кресло.
– Мои мозги сейчас лопнут, – прошептал он. – Я не понимаю и четверти того, что происходит в этом доме. С чего это украденные письма вдруг возвращаются ко мне снова, как в цирке? Кто их сюда подбросил? И зачем?
Ни на один из этих насущных вопросов у него не было подходящего ответа.
Глава 21Чемодан мистера Айзекштейна
В десять часов утра лорд Кейтерхэм с дочерью завтракали. Бандл была очень задумчива.
– Отец, – сказала она наконец.
Маркиз, поглощенный чтением «Таймс», не ответил.
– Отец, – снова окликнула его дочь, на этот раз громче.
Лорд Кейтерхэм, оторванный от интереснейшего чтения – анонса предстоящих распродаж редких книг, – взглянул на нее рассеянно.
– А? – отозвался он. – Ты что-то сказала?
– Да. Кто здесь до нас завтракал?
И она кивнула на место, которым кто-то уже явно воспользовался, в то время как остальные еще ждали.
– Этот, как его там…
– Толстый Айки?
Отец и дочь, тепло относившиеся друг к другу, с полуслова улавливали даже непрозрачные намеки.
– Вот именно.
– Кажется, я видела, как ты говорил с детективом сегодня утром, еще до завтрака.
Лорд Кейтерхэм вздохнул.
– Да, он поймал меня в холле. И это в священный для меня час перед завтраком… Нет, я уеду за границу. Мои нервы…
Но Бандл не стала выслушивать его излияния.
– Что он сказал?
– Сказал, что все, кто хочет, могут сматываться.
– Что ж, – сказала Бандл, – это же хорошо. Ты ведь этого и ждал.
– Я-то ждал, но он на этом не успокоился. Сказал, что хочет, чтобы я пригласил всех остаться еще.
– Не понимаю, – сказала Бандл, морща нос.
– Все так запутанно и противоречиво, – пожаловался лорд Кейтерхэм. – К тому же перед завтраком.
– Что ты ему ответил?
– Конечно, я согласился. Что толку спорить с такими людьми? Тем более до завтрака, – продолжал он, возвращаясь к своей любимой теме.
– Кого ты уже пригласил остаться?
– Кейда. Он сегодня рано встал. Он остается. Я не против. Правда, я не вполне понимаю, что он за птица такая, но мне он нравится – да, очень нравится.
– Вирджинии тоже, – заметила Бандл, вилкой чертя узоры на скатерти.
– А?..
– И мне. Но это, похоже, не имеет никакого значения.
– А еще я пригласил Айзекштейна, – продолжил лорд Кейтерхэм.
– Ну?
– Но ему, к счастью, необходимо вернуться в город. Кстати, не забудь заказать ему машину на десять сорок.
– Ладно.
– Теперь бы еще от Фиша избавиться, – продолжал лорд Кейтерхэм уже бодрее.
– Я думала, тебе нравится говорить с ним о твоих старых замшелых книжках.
– Да, нравится. Точнее, нравилось. Видишь ли, я быстро устаю, когда приходится все время говорить самому. А Фиш, хотя и слушает с интересом, но сам никогда ни слова не говорит.
– Лучше уж все время говорить, чем все время слушать, – сказала Бандл. – Как с Джорджем Ломаксом.
Лорд Кейтерхэм содрогнулся при одном упоминании его имени.
– Джордж очень хорош на трибуне, – сказала Бандл. – Я и сама не раз ему хлопала, хотя кому, как не мне, знать, что он всегда несет полную чушь. Я ведь социалистка…
– Знаю, моя дорогая, знаю, – поспешно отозвался лорд Кейтерхэм.
– Не волнуйся, – сказала его дочь. – Я не собираюсь заводить за домашним столом спор о политике. В отличие от Джорджа – тот вечно путает частную жизнь с общественной. Надо запретить это парламентским актом.
– Вот именно, – поддержал ее лорд Кейтерхэм.
– А что насчет Вирджинии? – спросила Бандл. – Ее тоже нужно пригласить?
– Баттл сказал, всех.
– Надо же, какая решимость! А ты уже предложил ей стать моей мачехой?
– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, – отозвался лорд Кейтерхэм мрачно. – Хотя вчера вечером она все же назвала меня душкой. Но это-то и есть самое неприятное в привлекательных женщинах со славным характером. Они наговорят вам, что угодно, абсолютно ничего не имея при этом в виду.
– Верно, – согласилась Бандл. – Было бы куда лучше, если бы она запустила в тебя ботинком или попыталась укусить.
– У вас, современной молодежи, такие неприятные представления о любви, – жалобно сказал лорд Кейтерхэм.
– Это все из-за «Шейха»[12], – сказала Бандл. – Любовь бедуинов, пустыня, жара и все такое прочее.
– Что такое «Шейх»? – простодушно спросил лорд Кейтерхэм. – Поэма?
Бандл взглянула на него с состраданием и нежностью. Потом встала и поцеловала его в макушку.
– Бедный старый папочка, – сказала она и выпорхнула в стеклянную дверь.
Лорд Кейтерхэм вернулся к своим продажам.
Он подскочил, услышав голос мистера Хайрама Фиша, подкравшегося незаметно.
– Доброе утро, лорд Кейтерхэм.
– О, доброе утро, – отвечал его светлость. – Доброе. Хороший сегодня денек.
– Погода восхитительная, – согласился мистер Фиш.
Он налил себе кофе; из еды ограничился тостом без масла.
– Правильно ли я понимаю, что эмбарго снято? – спросил американец через минуту-другую. – И мы все можем уезжать?
– Да… э-э… да, – сказал лорд Кейтерхэм. – Вообще-то я надеялся, то есть, я хочу сказать, я был бы польщен… – тут он запнулся, но совесть не позволила ему остановиться на полпути, – если бы вы остались.
– Но, лорд Кейтерхэм…
– Да, визит получился ужасный, я знаю, – заторопился его светлость. – Мне очень жаль. И я не стану вас винить, если вы захотите уехать.
– Вы меня неправильно поняли, лорд Кейтерхэм. События последних дней были, разумеется, весьма прискорбны, этого нельзя отрицать. Но английская сельская жизнь в том виде, в каком она еще сохраняется в знаменитых усадьбах, имеет для меня неизъяснимое очарование. Здешняя атмосфера так притягательна… У нас в Америке ничего подобного просто нет. Поэтому я с большим восторгом приму ваше чр-резвычайно любезное предложение и продолжу свой визит.
– Ну, что ж, – сказал лорд Кейтерхэм, – вот и договорились. Я польщен, мой дорогой друг, я просто польщен.
Утомленный собственным фальшивым гостеприимством, он пробормотал что-то насчет необходимости повидать бейлифа[13] и вышел.
В холле лорд увидел Вирджинию – та спускалась по лестнице.
– Позвольте мне сопровождать вас в столовую? – нежно спросил лорд Кейтерхэм.
– Спасибо, я позавтракала в спальне. Спать сегодня утром хотелось ужасно… – Она зевнула.
– Вы, наверное, плохо провели ночь?
– Не то чтобы плохо. В каком-то смысле даже очень хорошо. О, лорд Кейтерхэм, – она продела свою руку ему под локоть и пожала его, – мне так весело. Какой вы милый, что пригласили меня к себе.
– Тогда вы, может быть, не откажетесь еще задержаться? Баттл снимает… э… эмбарго, но мне бы очень хотелось, чтобы вы остались еще. И Бандл тоже.
– Конечно, я останусь. Как приятно, что вы меня об этом просите.
– Ах! – сказал лорд Кейтерхэм и вздохнул.
– Что за тайная печаль вас гложет? – спросила Вирджиния. – Может быть, вас кто-нибудь укусил?
– В том-то все и дело, – с тоской ответил он.
Вирджиния взглянула на него озадаченно.
– Вам, случайно, не хочется запустить в меня ботинком?.. Нет, вижу, что не хочется. Хотя это совсем не важно.
Лорд Кейтерхэм с печалью удалился, а Вирджиния вышла через боковую дверь в сад. С минуту она стояла, вдыхая хрусткий октябрьский воздух, который приносил несказанное облегчение ее слегка замутненной от недосыпа голове.
Но тут женщина вздрогнула, обнаружив рядом с собой суперинтенданта Баттла. У него был дар возникать из ниоткуда, причем без предупреждения.
– Доброе утро, миссис Ривел. Надеюсь, вы хорошо отдохнули?
– Это была восхитительная ночь, – сказала она. – Ради нее стоило пожертвовать даже сном. Одна беда: сегодня все кажется слишком обыкновенным и скучным.