— Нет, это я не возьму. Поторопитесь, Элиза, будьте добры. У нас совсем мало времени. Я телеграфирую Чилверсу в Датчет, и когда мы будем выходить, поговорю с дежурным полицейским, пусть приглядывает за домом. Не начинайте снова вращать глазами, Элиза. Если вы так испугались, когда еще ничего не произошло, что же будет с вами, когда в темноте какой-нибудь тип выскочит из-за угла и воткнет в вас нож?
Элиза разразилась каким-то невнятным всхлипом и отправилась наверх, на каждом шагу нервно оглядываясь по сторонам. Вирджиния скорчила гримасу вслед ее удаляющейся спине и прошла через комнату в маленький кабинет, где стоял телефон. Предложение Элизы позвонить в полицию было вполне разумным, и она решила осуществить его, не откладывая.
Она открыла дверь кабинета и подошла к телефону. И вдруг застыла с телефонной трубкой в руке. В большом кресле, как-то странно сжавшись, сидел человек. От неожиданности Вирджиния не сразу вспомнила о своем предполагаемом госте. Видимо, он уснул, ожидая ее.
Чуть заметно улыбаясь, она подошла вплотную к креслу. Внезапно улыбка ее исчезла.
Человек не спал. Он был мертв.
Вирджиния поняла это сразу же, поняла инстинктивно, еще до того, как заметила и разглядела небольшой блестящий пистолет на полу, маленькое отверстие в одежде чуть повыше сердца с черным пятном вокруг и уродливо отвисшую челюсть.
Вирджиния стояла на шевелясь, опустив руки. В тишине послышались шаги Элизы, спускавшейся по лестнице.
— Мадам! Мадам!
— Да, в чем дело?
Вирджиния быстро двинулась к двери. Инстинкт подсказывал ей скрыть — хотя бы на время — случившееся от Элизы. С Элизой наверняка сделается истерика, а тут нужно спокойно все обдумать.
— Мадам, можно я накину дверную цепочку? Эти преступники, они могут появиться в любую минуту.
— Как хотите. Все что угодно.
Она услышала звон дверной цепочки, потом шаги Элизы, возвращавшейся наверх, и облегченно перевела дух.
Она взглянула на человека в кресле, затем на телефон. Ей было ясно, что делать, — немедленно звонить в полицию.
И все же Вирджиния не позвонила. Она стояла не двигаясь, парализованная ужасом, с вихрем противоречивых мыслей, закружившихся у нее в голове. Поддельная телеграмма. Имеет ли она какое-нибудь отношение ко всему этому? А если бы Элиза уехала вместе с другими слугами? Ей пришлось бы отпереть дверь самой — не забудь она утром ключ — и оказаться одной во всем доме, наедине с убитым, с человеком, которому она в предыдущую встречу позволила себя шантажировать. Конечно, у нее было объяснение этому поступку, но оно почему-то не вызывало у нее уверенности. Она вспомнила, насколько невероятным показалось это объяснение Джорджу. А остальные — ведь они подумают так же? Эти письма — конечно, она не писала их, но легко ли будет это доказать?
Она сжала ладонями виски: «Я должна подумать. Я просто должна подумать».
Кто впустил этого человека? Конечно, не Элиза. Если б его впустила Элиза, она бы сразу рассказала. Чем больше Вирджиния думала, тем загадочнее становилась эта история. Оставалось, в сущности, лишь одно — позвонить в полицию.
Она протянула руку к телефону и вдруг вспомнила о Джордже. Мужчина — вот кто ей нужен, обыкновенный, уравновешенный, спокойной мужчина, который мог бы взглянуть на вещи трезво и найти какой-нибудь выход.
Но потом она покачала головой. Первое, о чем подумает Джордж, это его собственное положение. Он разозлится, что его впутывают в такую историю. Джордж совершенно не подходит.
Вдруг лицо ее прояснилось. Конечно, Билл. Не раздумывая, она позвонила Биллу. Ей ответили, что полчаса назад он уехал в Чимниз.
— Черт! — воскликнула Вирджиния, бросая трубку. Просто ужасно. Она заперта одна с этим трупом, и совершенно некого попросить о помощи.
В этот момент у входной двери зазвенел звонок. Вирджиния вскочила. Элиза, она знала, была наверху и не могла услышать звонок. Вирджиния спустилась в холл, откинула цепочку и отперла многочисленные замки, ни один из которых не был обойден Элизиной ретивостью. Затем, глубоко вздохнув, она открыла дверь. На ступеньках стоял давешний безработный.
Вирджиния подалась вперед, словно освобождаясь от сковавшего ее нервного напряжения.
— Входите, — сказала она, — может быть, у меня найдется для вас работа.
Она провела молодого человека в столовую, подвинула ему стул, села лицом к нему и внимательно на него поглядела.
— Прошу прощения, — начала она, — но вы… я имею в виду…
— Итон и Оксфорд, — произнес молодой человек, — вы ведь это хотели узнать, не правда ли?
— Нечто в этом роде, — подтвердила Вирджиния.
— Оказался на улице исключительно из-за полной непригодности к обычной работе. Надеюсь, то, что вы мне предложите, — не обычная работа?
Улыбка промелькнула на ее губах.
— Даже очень необычная.
— Прекрасно, — с довольным видом отозвался он.
Вирджиния одобрительно оглядела его бронзовое лицо и крепкую фигуру.
— Видите ли, — начала она, — я попала в довольно неприятную историю, а большинство моих друзей занимают приличное положение… короче, им всем есть что терять.
— Ну, мне терять решительно нечего. Так что продолжайте. В чем же дело?
— Там, в соседней комнате, покойник. Его убили, и я ума не приложу, что с ним делать. — Она выпалила все сразу, как-то просто, по-детски.
То, как молодой человек отреагировал на ее слова, бесконечно возвысило его в ее глазах. Можно было подумать, что он привык выслушивать подобные известия каждый день.
— Отлично! — В его голосе послышалось воодушевление. — Я всегда мечтал хоть немного побыть детективом-любителем. Пойдемте осмотрим тело или вы прежде мне все расскажете?
— Я думаю, будет лучше сначала все рассказать. — Вирджиния помедлила, обдумывая, как бы рассказать покороче, затем заговорила спокойно и рассудительно: — Впервые этот человек появился в моем доме вчера. Он хотел видеть меня. У него были письма, любовные письма, подписанные моим именем.
— Но написанные не вами, — вставил молодой человек.
Вирджиния в изумлении посмотрела на него:
— Как вы узнали?
— С помощью дедукции. Однако продолжайте.
— Он пытался меня шантажировать, а я — не знаю, поймете ли вы, но я позволила ему.
Она с надеждой посмотрела на собеседника. Он утвердительно кивнул:
— Конечно, я понимаю. Вам было интересно попробовать, побыть в этой роли.
— Как вы умны! Все было именно так.
— Я действительно умен, — гордо заявил молодой человек, — но заметьте, очень немногие смогут вас понять. Большинство людей, знаете ли, совершенно лишены воображения.
— Боюсь, вы правы… Этому человеку я велела прийти сегодня, в шесть часов. Вернувшись из Ранелаха, я обнаружила, что поддельная телеграмма вызвала из дому всех моих слуг, кроме горничной. Потом я вошла в кабинет и нашла убитого человека.
— Кто впустил его в дом?
— Понятия не имею. Если бы это сделала моя горничная, она, я думаю, мне бы рассказала.
— Она знает о том, что случилось?
— Я ей ничего не сказала.
Молодой человек кивнул и поднялся со стула.
— А теперь взглянем на труп, — оживленно произнес он. — Но хочу вас предупредить. В таких случаях всегда лучше говорить правду. Одна ложь заставит вас солгать вновь, а продолжительное вранье весьма утомительно.
— По-вашему, я должна позвонить в полицию?
— Возможно. Но сперва мы все же посмотрим на этого типа.
— Кстати, — остановилась Вирджиния, — вы ведь еще не сказали мне, как вас зовут.
— Как меня зовут? Энтони Кейд.
9. ЭНТОНИ ИЗБАВЛЯЕТСЯ ОТ ТРУПА
Энтони, слегка усмехаясь про себя, вышел из комнаты вслед за Вирджинией. События принимали неожиданный оборот. Но, наклонившись над фигурой в кресле, он снова стал серьезен.
— Еще не остыл, — отрывисто произнес он. — Его убили менее получаса назад.
— Как раз перед моим приходом.
— Именно.
Энтони стоял прямо и неодобрительно хмурился. Затем задал вопрос, цель которого Вирджиния не сразу поняла:
— Ваша горничная, конечно, не входила в комнату?
— Нет.
— Она знает, что вы заходили сюда?
— Почему вы… Да. Я подходила к двери, когда разговаривала с ней.
— После того как нашли труп?
— Да.
— И вы ей ничего не сказали?
— А что бы это дало? Я подумала, что у нее начнется истерика, — она ведь француженка и легко расстраивается, а мне хотелось все спокойно обдумать.
Энтони кивнул, ничего не ответив.
— Вы считаете, что я зря это сделала?
— Пожалуй, вышло не слишком удачно, миссис Ривел. Если бы вы обнаружили труп вместе с горничной сразу же после вашего возвращения, это многое бы упростило. Тогда было бы очевидно, что его убили до вашего прихода.
— А теперь могут подумать, что это случилось после. Да, я понимаю.
Энтони следил, как Вирджиния обдумывает его слова, и убеждался, что первое впечатление от нее там, на ступеньках, во время их первого разговора, не было ошибочным. Помимо красоты у нее были и мужество, и ум.
Вирджиния настолько углубилась в размышления, что не удивилась, когда молодой человек произнес ее фамилию.
— Почему, интересно, Элиза не слышала выстрела? — пробормотала она.
Энтони показал на открытое окно, в которое врывался шум проезжавших автомобилей:
— Довольно шумно. Лондон не то место, где можно услышать пистолетный выстрел.
Вирджиния с легкой дрожью обернулась к человеку в кресле.
— Он похож на итальянца, — удивленно заметила она.
— Он и есть итальянец, — подтвердил Энтони. — По-моему, его основная профессия — официант. Шантажом он занимался в свободное время. Весьма вероятно, что его имя — Джузеппе.
— О Господи! — воскликнула Вирджиния. — Вы что — Шерлок Холмс?
— Скорее переодетый полицейский или просто шарлатан. Я потом вам все объясню. Так вы говорите, что этот человек показал вам письма и потребовал денег! Вы дали ему что-нибудь?