— Дэви, будь добр, давай разберемся с самого начала, Ты и мессир… Дальше.
— Я и мессир Салливан приехали вечером. Леди Ариана была одна в темном доме и сказала, что лорд Расселл умер. Мы поужинали и пошли спать, а утром…
— Подожди с утром. Скажи-ка, тебя не удивило, что мессир договаривается о приезде с уже мертвым хозяином?
— Еще как удивило, но мессир ничего мне не сказал, вот я и решил, что утром…
— Да погоди ты с утром… А вы ели что-нибудь на ночь?
— Да, леди Ариана велела приготовить нам ужин.
— И ты, конечно, все слопал, невзирая на горе, царившее в доме?
— Ну…
— Можешь не продолжать, я знаю твои мистические способности к еде… Теперь давай дальше. Утром…
— Утром пропал мессир Салливан, зато появился живой и здоровый лорд Расселл.
— Отлично. Что скажете, мистер Расселл?
— Лорд Расселл.
— Это мы еще посмотрим, как вас стоит называть. И как же вы воскресли из мертвых? Неужто ночью, пока мой друг спал непробудным сном — а об этом вы позаботились за ужином, — протрубил архангел, и вы восстали из тлена и праха?
— Не богохульствуйте! Я не восставал, просто не умирал. У вашего друга воспаленное воображение, и приехал он сюда по моему приглашению как будущий учитель сына.
— Вы забыли сказать, что у моего друга Дэвида еще и полная потеря памяти, амнезия, так сказать, Он не помнит ни о каком вашем приглашении. Ну да ладно, пойдем дальше. Мессир исчез, Дэви сходит, или ему кажется, что сходит, с ума. В полной растерянности он бродит по дому и находит… Что он находит, Эйб?
Слуга посмотрел на хозяина, словно ожидая приказания, но тот упорно молчал.
— Я жду ответа, Эйб.
— Он нашел труп, сэр.
— Спасибо, Эйб, я знаю, что вы здесь единственный честный человек и не очень любите своего хозяина. Сколько вам лет?
— Восемьдесят два, сэр.
— Значит, вы работали в этом доме еще на отца нынешнего лорда Расселла?
— Да, сэр, и мальчишкой — еще на деда.
— Понятно. Что скажете, мистер Расселл?
Лорд на этот раз не заметил «мистера».
— С чего это вы взяли, что Эйб меня не любит? Впрочем, это пустяки, как и вся ваша болтовня. Никаких трупов в доме не было.
— Эйб, скажите, был труп?
На этот раз уже лорд уставился на слугу, взглядом приказывая молчать. Но на лице Эйба застыло упрямое и жесткое выражение, он отвечал, словно против воли, но твердо и уверенно.
— Да, сэр.
Майкл покопался в бумажках и показал портрет Эйбу.
— Это он?
— Да, сэр.
— Спасибо, Эйб, если хотите, можете уйти. Мне придется рассказать не очень красивую историю о вашем хозяине.
— Если можно, сэр, я останусь. Меня уже невозможно удивить.
В ровном голосе старого слуги Дэвиду послышалась глубокая горечь. Обе девушки, казалось, не дышали, хотя испуга или удивления на их лицах не было. Просто они спокойно и даже равнодушно слушали историю, которая их не касалась. Майкл вдруг резко повернулся к ним, нарочито улыбаясь, как артист варьете.
— Дорогая леди Ариана, сколько дней проспал мой друг? Не рассчитали дозу? Или наоборот, он проснулся слишком рано?
Равнодушие Арианы испарилось, зато лицо окаменело, словно она мгновенно превратилась в живую мраморную скульптуру.
— Не трудитесь, янки, все равно вы ничего не докажете.
— Приятно, что меня понимают с первого слова, а не пытаются разыгрывать святую невинность, как ваш отец. Да, доказать трудно, только и не нужно. Я не официальный дознаватель, позже приедет полиция, ей и доказывать. А я просто поделюсь с констеблем своими наблюдениями. Итак, Дэвид спал, убаюканный мощной дозой снотворного. Думаю, он спал сутки, хотя все могло быть сделано и за одну ночь. Это несущественно. Главное, чтобы он не слышал и не догадывался, что делал в это время его драгоценный патрон мессир Салливан.
— Можете болтать сколько вам угодно, я не желаю больше слушать.
— Не слушайте, можете даже уйти, ведь я рассказываю все только Дэвиду, а вы здесь вместо греческого хора для комментариев событий. Я и без вас знаю и сюжет, и фабулу всей этой истории. Но вы не уйдете. У вас не тот характер. Скажите, Ариана, а вы любите, чтобы вас приковывали наручниками в постели?
Расселл вскочил на ноги, а леди Ариана еще сильнее побледнела. Дэвид с испугом покосился на друга — не зашел ли тот слишком далеко, — но Майкл безмятежно улыбался.
Вдруг в наступившей напряженной тишине раздался звонкий переливчатый смех. Смеялась леди Грейс. Искренне, почти до слез, и очень заразительно, как китайский хохотунчик. Через несколько секунд к ней присоединился Майкл, потом Дэвид и последней — сама Ариана. Лишь лорд Расселл стоял молча, по скулам перекатывались желваки. Впрочем, смех прекратился так же внезапно, как вспыхнул.
— Рад, что вы не потеряли чувства юмора, оно вам еще понадобится. А мне не давали покоя эти самые картены Нострадамуса. Значит, повторим домашнее задание еще раз. Мессир Салливан звонит своему безвременно ушедшему другу и назначает свидание, для того, чтобы поглазеть на средневековые записки еще одного сумасшедшего по имени Нострадамус. Так, Дэви?
— Что ты говоришь! Катрены Нострадамуса — бесценное сокровище! Это открытие, переворот в исторической и многих других науках. Сумасшедший… Как у тебя язык повернулся?
— Извини, старина. Но ты произнес ключевое слово — бесценные. У них что, даже нет цены?
— Ну что ты, это просто выражение такое ходовое. А цена есть и, думаю, немалая, Если их выставить на продажу, найдется немало желающих купить за большие деньги.
— Спасибо, Дэви. Я вот часто в своих рассуждениях обращался к этим катренам — есть они или их нет вообще? Иногда склонялся к одному ответу, потом к другому, пока… А что может быть в этих катренах, почему они такие ценные, что полмира за ними охотится?
— Считается, что в них Нострадамус предсказал точные даты некоторых событий. В других своих записках он выражается туманно, порой противоречиво, а здесь — точные даты и координаты. Представляешь, узнать такое! Это же…
— Понял. Вот сидим мы здесь, разговариваем, а в катренах уже об этом написано.
— Ну что ты, Майк, разве стал бы Нострадамус писать о таком мелком событии?
— Не спеши, Дэви, кто знает… Но вернемся к нашим баранам, то есть к почтенному семейству лорда Расселла. Насколько я понял, мессир сказал, что лорд недавно купил эти самые катрены, не так ли?
— Да, я купил эти документы, но не знал, подлинные они или нет…
— Значит, купил. Хорошо. И сколько же вы за них заплатили, мистер?
— Это вас не касается. Вы же сами сказали, что документы бесценные.
— Правильно, но, как выяснилось, цена все-таки есть. Меня сейчас занимает не вопрос их истинной цены, а сколько вы за них заплатили. Неужели украли?
Лорд опять сверкнул глазами.
— Двенадцать тысяч фунтов. Вас устраивает?
— Вполне. Но вот что занятно. Посмотрите, вот копии счетов из вашего банка. Не спрашивайте, откуда я их взял! Где здесь числится такая сумма? У вас вообще почти ничего нет, не только двенадцати тысяч фунтов. Где вы купили катрены? Не хотите отвечать — не надо. Это тоже несущественно, так как они были у вас всегда! Они хранились в этом замке сотни лет в целости и сохранности, ждали своего исследователя, пока не попали к вам в руки. Они ваши, насколько интеллектуальная собственность может принадлежать другому. Но и другой факт не стоит игнорировать — вы практически нищий. Хотя периодически на ваших счетах возникали крупные суммы, но… куда-то исчезали.
Вот вы и стали устраивать в своем доме экскурсии для любителей привидений и прочей нечисти, а ваша дочь и леди Грейс вам охотно помогали. Ариана — из-за денег, так как другого способа их зарабатывать у вас не было, а леди Грейс — из любви к искусству. Согласитесь, что стриптиз для избранной публики в старинном замке — это вовсе не то же, что где-нибудь в ночном клубе.
Теперь о Салливане. Дэвид, ты кажется, говорил, что мессир увидел то, что ему не надо было видеть? И что же это, по твоему?
— Не знаю, может, как кто-то убил мистера Томпсона?
— Может быть, но скорее другое. Он увидел катрены! Старый мистик не верил лорду, пока не убедился, что они подлинные! Но это была тайна, поэтому он никак не отреагировал на историю о смерти незабвенного лорда Расселла. Он ждал, пока ты, ненужный свидетель, не уснешь, чтобы пойти и рассмотреть эти бесценные манускрипты.
— А откуда взялся мистер Томпсон?
— Хороший вопрос. Откуда взялся таинственный мистер? Впрочем, не такой уж он и таинственный. Дворецкий Джордж по приказу своего хозяина сказал, что Томпсон якобы приезжал налаживать всякие иллюзионные машины, но мистер Томпсон работал на твоего дядю Томаса и вовсе не был механиком. Твой дядя сказал, что мистер Томпсон приехал, чтобы присутствовать при экспертизе! На свое несчастье…
— Хорошо, мессир понял, что катрены подлинные — и что?
— А об этом спроси у Расселла.
— Да, катрены подлинные и они мои, что с того?
— О, многое, мистер, многое. Дэви, помнишь библиотеку с муляжами вместо книг? Когда я ее увидел, тогда и понял, что катрены, если они существуют, должны быть подлинными. И что их ждет участь исчезнувших книг.
Майкл снова стал листать бумаги.
— Взгляните, мистер Расселл, вот распечатки продаж с аукциона «Сотбис» старинных манускриптов, книг, картин от неизвестного владельца. Не кажется ли вам это знакомым?
— Не понимаю, о чем вы.
— Понимаете. Даты продаж и появление на ваших счетах кругленьких сумм совпадают. Вы продали семейные реликвии, собранные вашими предками за сотни лет. Зачем?
Даже ваш слуга возненавидел вас за это меркантильное предательство, ведь так, Эйб?
— Вы правы, сэр. Мистер Теодор недостоин имени лордов Расселлов.
— Ладно, оставим в стороне моральную сторону дела, но ведь этих денег вам хватило бы на безбедную жизнь надолго. А где деньги? Вы их проиграли! Представляешь, Дэвид, ему показалось мало денег за проданных предков, он решил, что может заработать еще больше, и начал играть.